Вулф Том - Мужчина в полный рост (A Man in Full)

— Доброе утро, Брат!

Не слышит. Яблоки шкворчат.

— Доброе утро, Брат!!!

— О, Конни! Я тебя и не заметил.

— Брат, я на работу, но сперва хотел показать вам одну книгу. Нашел у себя в комнате. Я хотел бы купить ее.

Брат отставил сковороду, взял книгу и прочел название на корешке.

— Это что-то для ваших зевсистов, да, Конни?

Конрад смущенно улыбнулся.

— Брат, это гораздо больше.

— Ладно, я тебе вот что скажу. Мы с тобой лучше заключим сделку. Приберись после работы в подвале, и книга твоя. По рукам?

Зная, что творилось на верхних этажах, Конрад боялся даже представить себе, в каком состоянии был подвал. С другой стороны, чего не сделаешь ради Книги.

Чарли не знал, который час, он потерял счет времени. Лежа на спине с полузакрытыми глазами, он видел в полоске света между веками странные картины… обычные невинные вещи представлялись ему в самых неожиданных сочетаниях… офис береговой охраны на Си-Айленд, пустой резервуар для охлаждения воды, молодой человек поднимает огромную бутыль, подкрашенная вода… но Чарли понимал, что не спит. Колено казалось гигантским шаром, пульсирующим болью, которая с каждым часом только нарастала. И вдруг — что это? — межресничные видения спугнула какая-то тень? — нет, еще звук… кто-то стоит у постели… Чарли открыл глаза.

Чернокожий мужчина, лицо цвета кофе с молоком, костюм кого хочешь сразит… рубашка в тонкую полоску, высокий воротничок охвачен лиловым галстуком… двубортный пиджак… негр слегка наклонился, физиономия повисла над Чарли, как октябрьская луна… «Кто это, черт возьми?! Что здесь делает этот черный — стоит и пялится на меня прямо в постели?» Тут до Чарли дошло. Да это же адвокат Фарика Фэнона, Роджер Белл.

— Мистер Крокер? — сказала нависавшая над ним голова. — Как у нас дела?

«Как у нас дела?» Всё в этом вопросе бесило Чарли — тон, которым обращаются к безнадежным, пожизненным инвалидам, идиотизм самого вопроса — какой смысл спрашивать человека на больничной койке о его делах? — но больше всего уверенность этого франта, что он имеет к нему, Крокеру, какое-то отношение. А самой несносной была мысль, что это правда. Он сам виноват в этом, он действительно связан со стоящим здесь черным узами предательства. И тем не менее — как мистер Белл посмел ворваться в больничную палату? Куда смотрит сестра? Вечно ее нет, когда надо! Нет, минуточку… ведь сестра придет только в четыре.

— Как вы узнали, что я в больнице? — вопрос должен был прозвучать угрожающе, но вышло так, будто его поймали с поличным. Чарли взялся за ручки и подтянулся, чтобы черный юрист видел — он крепкий мужчина. Будь с ним все нормально… будь он самим собой… если бы… если бы… уж он бы как следует отбрил этого Белла!

Роджер Белл улыбнулся.

— Не от ваших сотрудников. Они стойко держались, даже не намекнули, где вы можете быть. К счастью, один ваш знакомый случайно встретился кое с кем из нашей фирмы и упомянул, что вам сделали операцию.

— Какой еще знакомый? — прохрипел Чарли. Так бы и придушил этого «знакомого», если бы не усталость… не упадок сил…

— Не знаю, — ответил адвокат, — мне не сказали.

Он видел, что Крокер отнюдь не в радужном настроении. Однако у Уэса Джордана настроение было не лучше, когда он узнал о внезапном исчезновении парня «Шестьдесят минут». К счастью, некий хирург Эмори Тудри проговорился при Зэнди Скотте, что отпилил недавно одно знаменитое колено, а Зэнди сообщил эту новость клиенту по имени Хауэлл Хендрикс, когда Роджер был в комнате. Таким образом хотя бы сузился круг поиска. Сам Крокер уже не был всемогущим магнатом, первым из удачливых деревенских парней. Он до того ослабел, что Роджер мог бы и пораспекать его за внезапное исчезновение, за то, что лег в больницу, не сказав ни слова. Но Белл — это не Дон Пикетт. Роджер по натуре не агрессивен, да и вряд ли наступательная стратегия привела бы к нужному результату. И он сказал:

— Вы нас очень встревожили, мистер Крокер. Исчезли… ни с того ни с сего. Мы организуем пресс-конференцию. Ждать больше нельзя. К нам присоединился мэр, но ваше участие также необходимо. Не знаю, что именно скажет мэр в своем выступлении, но я уверен, что он призовет горожан к миру и спокойствию, чтобы этот инцидент не вышел из-под контроля. Появление такой заметной фигуры, как вы, члена деловой элиты города… ваше выступление… мнение человека, который сам был когда-то спортивной звездой команды Технологического, — это существенно меняет дело.

Что промелькнуло в глазах Крокера? Страх? Гнев? Боль?

Чарли был в ужасе от такого поворота судьбы. Сукин сын нашел его! Даже за прооперированным коленом нельзя спрятаться… но попытаться можно.

— Боюсь, толку от меня сейчас немного. — Он показал на больное колено и бросил на черного юриста злобный беспомощный взгляд.

— Вы не сможете посетить пресс-конференцию на следующей неделе?

Угрюмое:

— Не представляю, каким образом.

У Роджера появилось странное, даже приятное ощущение — он вызывал страх у такого большого, влиятельного, физически крепкого белого!

— Что ж, в таком случае и я не представляю, как мы сможем обезопасить вас от претензий «ГранПланнерсБанка». Впрочем, есть другое предложение. Если вы не сможете лично прийти на пресс-конференцию, мы запишем вашу речь в защиту Фарика на видеокамеру. Если надо, можно сделать это прямо здесь. Как вам такой вариант? Прямо здесь, у вашей постели. Может быть, это произведет даже более драматичный эффект. Согласны?

— Посмотрим, как пойдут дела, — промямлил Крокер.

— Мистер Крокер, как бы они ни шли, им придется идти в нужном направлении. Вы понимаете? На пресс-конференции собирается выступить мэр, мы сказали ему, что вы тоже там будете. Вдвоем вы сделаете для города очень важное дело — надеюсь, вы понимаете, насколько важное. Как бы ни сложились обстоятельства, вам придется выступить на пресс-конференции, очно или заочно.

Беспомощно лежа на спине, Крокер смотрел на Роджера снизу вверх и моргал. Роджер хотел улыбнуться, но удержался. Он и так разговаривал с этой городской шишкой, финансовым воротилой, членом «Пидмонтского ездового клуба», как с непослушным ребенком.

«Мать честная, — думал Чарли, — этот сукин сын еще угрожает мне, дергает за поводок! Но ведь я в любую секунду могу оборвать его! Стоит только сказать: „Сделка расторгнута“. Всего два слова. Я спасу свою честь — и потеряю всё. Зачем себя обманывать? Это же Атланта, где твоя „честь“ — это твое имущество. Кто будет общаться с человеком, который спас свою честь, но лишился особняка на Блэкленд-роуд? Никто. — Мозг лихорадочно искал выход, и вот сверкнула искра надежды. — Он только что сказал, этот сукин сын… сказал, что я — что мы с мэром — должны спасти город… от чего? Видимо, от расовых беспорядков. И любому, кто будет возражать, я так и отвечу. Это было сделано ради спасения Атланты. Скорее всего, такое проглотят… должны проглотить… А Инману я тоже буду вешать лапшу о спасении Атланты? — Чарли опять пал духом. — Как же я посмотрю Инману в глаза? Инману, который считает Фарика… животным, он так и сказал: „Животное, которое изнасиловало мою дочь“! С другой стороны…»