Вулф Том - Мужчина в полный рост (A Man in Full)

Однако сегодня парень вошел вообще без всякой улыбки. Сегодня он выглядел мрачным и неразговорчивым, будто чувствовал, что Кенни выкинет очередной финт и сделает его жизнь еще несчастней.

Но Кенни только кивнул:

— Привет, Ник.

Сегодня он и сам выглядел не веселее.

Дердосиан положил папку на ближайший стол, вытащил стопку конвертов с квитками и начал по алфавиту называть фамилии. Конрад взял свой конверт; даже не заглядывая внутрь, он сложил его пополам, сунул в карман клетчатой рубашки и вернулся к столу.

За соседним столом зашумели Тони Чейз и еще двое чернокожих погрузчиков. Тони со злым лицом показывал этим двоим белую бумажку. Энерджайзер крутанулся к их столу — послушать.

— Ма-а-атерь божья, — сказал он. — То-о-они только что по-о-олучил у-у-уведомлепие. Его у-у-уволили.

Конрад выпрямился — Тони пришел на склад одновременно с ним.

Кенни с Энерджайзером уже вытащили свои конверты и теперь рылись в них, проверяя, нет ли там чего еще кроме зарплатного квитка. Видно, не нашли — не уволили, значит. Все в столовой схватились за конверты. Где-то у себя за спиной Конрад услышал чей-то возглас:

— Ни хрена себе!

Конрад медленно вытащил свой конверт и большим пальцем поддел клейкую ленту, разрывая ее. Внутри, как обычно, оказался розовый чек. А за ним — белый клочок бумажки.

Конрад прочел первые слова: «В связи с вынужденным сокращением штатных единиц на складе ваши услуги…» Он поднял голову. Кенни с Энерджайзером уставились на него. Конрад будто онемел. Только кивнул им, как бы подтверждая: «Так и есть».

— Ну, нет, к черту все это! Не верю! — возмутился Кенни. Потянулся через стол. — Ну-ка, дай глянуть. — И, выхватив у Конрада бумажку, посмотрел в нее.

И тут же взвился, вскочив из-за стола. Пластиковый стул с грохотом упал на бетонный пол. Гневно уставившись в спину уходящего Дердосиана, Кенни крикнул:

— Э! Ник!

Дердосиан остановился уже на пороге. Он тут же закачал головой из стороны в сторону, как бы говоря: «А вот с этим уже не ко мне».

— Ник! Чё, черт возьми, происходит!

Огромными ручищами Кенни оперся о стол, выставив вперед подбородок. Длинная широкая шея взбугрилась мускулами. Он подобрался, как будто вот-вот прыгнет, одним махом покрыв расстояние до порога, где стоял струсивший помощник менеджера. Кенни сверлил того своими широко распахнутыми диковатыми глазами. И вдруг как заорет:

— И какой такой умник все это придумал, а, Ник?

Снаружи, из отсека сухих продуктов, все еще доносились лязг и громыхание, но здесь, в закутке, никто не шелохнулся. Все замерли, точно пригвожденные этим взрывом ярости.

— Кто эта задница, а, Ник? Ты кого увольняешь, Конрада? Конрада?!

Оглушенный криком, Дердосиан пожал плечами, разводя руки и опуская голову, как бы говоря: «Разве ж это я! Ведь не я принимаю такие решения!»

— Ник… он же дом собирался купить! У него… у него жена и двое детишек! Он такой парень… у него есть сердце, Ник, понимаешь! Да вся ваша свора «галстучников» мизинца его не стоит!

Помощник менеджера так высоко поднял плечи и так низко втянул голову, что казалось, он старается вжаться в самого себя.

— А я знаю, Ник, знаю! Ты ведь не «шишка» какая-нибудь, так? Ты ведь не принимаешь решения, верно? До чего же ты жалкий, Ник! Послушай, а не убраться ли те к чертовой матери? Как там зовут того хрена, который владеет этой, чтоб ее, компанией? Какой-то там Крокер? Он чё, тот самый умник? Так пускай тоже убирается ко всем чертям, не то я…

Кенни вдруг осекся; посмотрев на Конрада, он опустил голову. И сжал губы, уже задрожавшие вместе с подбородком. Глаза у него сделались большие, и он медленно закрыл их. Когда же открыл, в глазах стояли слезы — он плакал. Тяжело опираясь о стол, Кенни закрыл ладонью лицо. И опустил голову — костлявое тело задрожало от плеч до самого ремня поверх футболки.

Конраду бросился в глаза казалось бы пустяк: светлые волосы Кенни, мокрые, свисающие тонкими прядями, уже сильно поредели на макушке. Необузданный «гонщик» вдруг показался слабым и усталым.

Кенни поднял голову и стал вытирать слезы — сначала ладонью, потом плечом. И через силу улыбнулся.

— Вот видишь, приятель, я был прав. Они просто-напросто не дадут те скопить денег. Да и ты оказался прав. Ты говорил, что меня лишают воли, заставляют сказать «Нет!». И это тоже правда. Да, в сердце у меня поселилось «Нет!». — Он схватил себя за горло. — Вот оно уже где у меня… достало все это дерьмо… ползешь в колее, куда тебя загнали эти лысые…

А в это время за две тысячи восемьсот миль Чарли Крокер, тот самый умник, который «все это и придумал», по инициативе которого и сократили штат погрузчиков, проснулся от внутреннего толчка. Он вытаращил глаза, но ничего не увидел — было темно, хоть глаз выколи. Воротник пижамы намок от испарины. Сердце, этот огромный кролик, прыгало бешеными скачками. В голове тут же завертелись выданные Магом цифры, а ведь Чарли только проснулся — и пяти секунд не прошло. Мало того, что чуть ли не каждый день названивают из «ГранПланнерсБанка», предъявляя все новые требования, угрожая конфисковать то, наложить арест на это, обременить долговыми обязательствами одно, другое… Еще и Маг стремительной походкой войдет в офис, чтобы сообщить какую-нибудь ужасную новость… о том, что налоговая служба выдумала фиктивные прибыли… фиктивные прибыли… «Банк лишает вас права выкупа закладной вследствие просрочки платежей, вы теряете все до последней рубашки, и в довершение всего на вас обрушивается налоговая служба с вагоном и маленькой тележкой претензий по „фиктивным прибылям“…» И вот он, Чарли, лежит в темноте, и сердце его как-то странно трепыхается в ритме: фик-тив-ные при-бы-ли… фик-тив-ные при-бы-ли… Вдруг неровный прерывистый галоп — щелк! — переключается на привычный ровный шаг…

Очередная смена на фабрике бессонницы — объемы производства нарастают, стремясь к максимуму.

Чарли глянул на часы у кровати. Беспокойные зеленые циферки показывали 3.20. Он повернулся к Серене, чей силуэт едва виднелся в темноте. Она спала на боку, спиной к нему; под одеялом угадывался изгиб ее бедра. Удивительно, что он вообще что-то видит, наверняка это рассеянный свет от часов. Но уж точно не с улицы. Чарли повернул голову к трем высоким окнам, выходившим на холмистые лужайки-«груди» Бакхеда — в сумраке невозможно было разглядеть даже их очертания. Снаружи не просачивалось ни лучика света — по желанию Серены Рональд Вайн завесил окна невероятным количеством занавесок, тюля, портьер или чего там еще.

«Крокер, да ты чокнулся! Позволил ей просадить три с половиной миллиона на одну только обстановку!» А как кстати пришлись бы сейчас эти самые три с половиной миллиона! Да только где уж там! Еще два миллиона семьсот пятьдесят тысяч выложены в счет уплаты за собственность — для Атланты огромные деньги, даже если речь идет о Бакхеде времен заоблачных цен на недвижимость. И так уже угрохал целое состояние на роскошный особняк в Бакхеде, на Вэлли-роуд, отошедший после развода Марте. Теперь вот еще один прикупил, на Блэкленд-роуд, всего в полумиле от первого.