Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России

Важным «срезом» рационального сознания является способность предвидеть состояние и поведение важных для нас систем и окружающей среды. Для власти особенно важно предвидеть угрозы и риски. Предвидение опирается на анализ предыдущих состояний и их изменения, включая анализ собственного осознания и понимания этих состояний, собственных решений и действий. Для такого анализа необходим навык рефлексии — «обращения назад».

Вся эта совокупность знания, которое кодифицировано согласно системе, заданной функциями власти, позволяет проектировать будущее , осуществляя целеполагание . Это — едва ли не важнейшая обязанность государства. В цивилизованном обществе только государство способно координировать усилия огромных масс людей, задавая им общий вектор и критерии успеха. Это соединяет людей в народы и нации, наполняет действия каждого общим смыслом.

Проектирование будущего, определение общего вектора развития и конкретное целеполагание, осуществляемые властью и принимаемые (или отвергаемые) обществом, возможны только через постановку и осмысление фундаментальных вопросов бытия. Власть формулирует их в форме национальной повестки дня, как череду «перекрестков судьбы», актуальных исторических выборов, давая и обоснование своего выбора той или иной альтернативы. На разных уровнях общества эта повестка дня обсуждается в ходе «каждодневного плебисцита», обмениваясь информацией через сложившуюся в обществе систему каналов. Социодинамика этого знания — один из важных срезов «общества знания» в конкретный период.

Поражение рационального сознания во время перестройки выразилось в важном явлении — настойчивом уходе от постановки и осмысления фундаментальных вопросов. Это было неожиданно видеть у образованных людей, тем более наделенных властными полномочиями. Для них в перестройке как будто и не существовало неясных фундаментальных вопросов, не было никакой возможности даже поставить их на обсуждение. Можно даже сказать шире. Современный кризис России замечателен тем, что между властью и обществом как будто заключен негласный договор: не ставить не только фундаментальных, но и вообще трудных вопросов, уже не говоря о том, чтобы отвечать на них. Депутаты не задают таких вопросов правительству, избиратели депутатам, читатели газете и т. д.

Прежде всего, уход от фундаментальных вопросов выражался в отказе от определения категорий и их места в иерархии. Это приводило к смешению ранга проблем, о которых идет речь. Причем как правило это смешение имело не случайный, а направленный характер — оно толкало сознание к принижению ранга проблем, представлению их как простого, очевидного и не сопряженного ни с каким риском улучшения некоторой стороны жизни. Проблемы бытия представлялись как проблемы быта.

Обыденным явлением стало равнодушие к различию векторных и скалярных величин. В том типе мышления, что был сформирован перестройкой, из рассуждений практически полностью была исключена категория выбора . Проблему выбора пути подменили проблемой технического решения. Говорили не о том, «куда и зачем двигаться», а «каким транспортом» и «с какой скоростью».

Определить главный вектор — значило бы создать более достоверную «карту» политического рельефа России. Это снизило бы риск тяжелых аварий и срывов политического процесса и, в принципе, уже в среднесрочной перспективе отвечало бы интересам подавляющего большинства населения, в том числе и самих реформаторов. На это власть не пошла, предпочтя «набрать очки» обещанием «скалярных благ», улучшения «всего».

Потеря навыка видеть фундаментальную разницу между векторными и скалярными величинами привела к глубокой деформации понятийного аппарата и нечувствительности к даже очень крупным ошибкам. Например, во время перестройки и в начале реформы власть стала подменять понятие «замедление прироста» (производства, уровня потребления и т. д.) понятиями «спад производства» и «снижение потребления» . Скалярную величину подменили векторной, что привело к неверным выводам. 50Мы здесь не говорим о недобросовестности части политиков, сознательно обманывающих государство и общество. При действии разработанных в рациональном знании контрольных механизмов такой обман и не мог бы иметь успеха.

В гл. 6 настоящей книги приведена целевая установка перестройки, которую огласила академик Т. И. Заславская: «Перестройка — это изменение типа траектории, по которой движется общество». Предлагалось кардинально изменить вектор развития страны, произвести не улучшение каких-то сторон жизни, а смену самого типа жизнеустройства, то есть всех сторон общественного и личного бытия. Однако понять, каковы ориентиры этого изменения, в сторону какого образа будущего власть направляет государственный корабль, было невозможно. Карта и компас были разрушены.

Утрата способности к рефлексии и к предвидению будущего как развития по разным возможным векторам превращает целеполагание в магическое действо . Это сразу ликвидирует все барьеры, которые защищали когнитивную структуру властного сообщества от господства аутистического мышления. Отодвигается в сторону рациональный расчет, начинаются «грезы наяву». Предметом важного методологического рассмотрения, говорящего о кризисном состояния западного «общества знания» на пороге постмодерна, стала изданная в 1997 г. во Франции «Черная книга коммунизма» (авторы С. Куртуа, Н. Верт и др.). Хорошим учебным материалом для нас может служить разбор одной темы «Черной книги», проведенный Н. Хомским — именно в качестве учебного упражнения [182, с. 216-222]. Он разбирает анализ двух больших социально-экономических реформ, проведенных в 50-70-е годы в Китае и Индии, который был предметом большого научного труда «экономиста Амартьи Сена, чье сравнительное исследование голода в Китае и соответствующего опыта демократической Индии удостоилось особого внимания, когда он несколько лет назад получил Нобелевскую премию».

Не имея здесь возможности остановиться подробнее на работе Хомского, мы упомянули «Черную книгу» потому, что ее благосклонно приняла в России близкая к власти интеллектуальная элита. В РФ эта книга была издана Союзом правых сил в 2001 г. тиражом 100 тыс. экземпляров с грифом «Предназначено для распространения в муниципальных, сельских, школьных и вузовских библиотеках». Вступительную статью написал сам бывший член Политбюро ЦК КПСС А. Н. Яковлев, который подписался как академик РАН .