Хосе Ортега-и-Гассет - Анатомия рассеянной души. Древо познания

И, наконец, третье воспоминание… Представьте себе Христа, спускающегося с Елеонской горы [89] Представьте себе Христа, спускающегося с Елеонской горы имеется в виду эпизод Нового Завета перед изгнанием торговцев из Иерусалимского храма (Лука 19. 29; Матф. 21. 1; Марк 11. 1). , бледного, обезумевшего от боли, Христа, испившего свою горькую чашу. Христос удлиненный, Христос готический, с назарейской шевелюрой испанского Христа. Но нет, строго говоря, он не похож на Христа: действует решительно и агрессивно как рыцарь Святого Грааля [90] действует решительно и агрессивно как рыцарь святого Грааля Святой Грааль в средневековых западноевропейских романах — таинственный волшебный сосуд, в поисках которого рыцари путешествуют по миру и совершают подвиги. , который проникал без договоров и геройства в плотное содержание нации и рассекал его ударами рапиры. По улице Алкала с металлической тросточкой в правой руке. Слетающие с губ цветистые речи.

Я имею в виду дона Рамона дель Валье-Инклана [91] Я имею в виду дона Рамона дель Валье-Инклана Рамон Мария дель Валье-Инклан (1866–1936), крупный испанский писатель-модернист, поэт и прозаик. , нашего старшего брата в новой духовной семье.

Другой духовный брат привлек мое внимание, когда вступал в Мадрид со стороны Прадо. На углу Банка Испании он увидел какого-то человека, похожего на призрак, который защищался тростью от нескольких студентов. Прибывший из провинции выступил было на защиту того, кто был один, от множества нападавших. И человек, худой как призрак, сказал ему громовым голосом «Отойди в сторону, идальго, или обрушься со мной на этих мерзавцев!»

В самый разгар битвы эти двое решили познакомиться, подали друг другу руки, представились:

— Рамон дель Валье-Инклан, литератор.

— Рамиро де Маэсту [92] Рамиро де Маэсту (1874–1936), эссеист, журналист и дипломат. Его политические взгляды эволюционировали от анархо-синдикализма до анти-либерализма. , журналист.

Валье-Инклан был в «то время», в эпоху смешения испанских языков, крайним модернистом. Когда я вступил в пору интеллектуального пробуждения и начал работать над собой самым энергичным образом, мадридская мифология оскандалилась: скандалом этим был Валье-Инклан. Опасность исходила не от его кудрей, хотя и укладывание по собственной системе непокорных прядей в Испании уже является подрывным актом. Опасность была в том, что Валье-Инклан спокойно, не меняясь в лице и, что даже еще хуже, приводя достаточные аргументы эстетического порядка, утверждал, что Эчегарай — никуда не годный писатель [93] Эчегарай — никуда не годный писатель Хосе Эчегарай (1832–1916), испанский драматург, математик и политик. В 1900 избран членом Испанской Королевской академии, а в 1904 награжден Нобелевской премией по литературе. . В 1900 году это по значимости приближалось к космическому потрясению. Испанец, который слышал такое, чувствовал, как колеблются основы мироздания, раскалывается небосвод, идут в пляс звезды и вот-вот рухнет часовая башня на Пуэрта дель Соль [94] часовая башня на Пуэрта дел Соль Пуэрта дел Соль — центральная площадь в Мадриде. . Последнее было бы фатальным, потому что эта башня представляла собой самый центр Испании, и от ее устойчивости зависела уверенность нации. Для многих соотечественников это была старая родина, которую Ромеро Робледо [95] Ромеро Робледо Франсиско Ромеро Робледо (1838–1906), испанский политик, в 70-80-е годы XIX века неоднократно возглавлявший правительство. увековечил в часах на Пуэрта дель Соль.

Эффект, производимый суждениями «модернистов» о писателях и других национальных просветителях, нисколько не преувеличен. Это не должно казаться странным. Идеи, даже неубедительные и бездарные, пребывают в некоем ни с чем не сравнимом единстве. Одни опираются на другие, одни необходимы другим, они живут в силу взаимной солидарности. Благосклонное мнение о заслугах драматургии Эчагарая было необходимо для выживания всего прочего круга мнений о том, что хорошо, а что непозволительно: мнений о науке и об истории, о религии, о корриде и об испанской пехоте. Стихия, в которой живут идеи, воспроизводит все — и неубедительное и бездарное — это система. Как растения рождаются из земли, так идеи произрастают из общей системы.

Когда система очень плохая, слабая, и в ней царит паутина вторичной мысли, то это система для системы. А, следовательно, разбитая в любом из своих пунктов, она пропускает внутрь воздух и взрывается, как это бывает с электрическими лампочками.

Вне зависимости от того, хороша какая-либо мысль или плоха, спаянность идей, тормозящая мысль, гораздо более нестерпима, чем консолидация общества или единство материи, потому что они в конечном счете опираются на первоначальную спаянность идей. Абсурдная мифология тверда, как броня.

Вторжение Геркулесов-варваров

Унамуно, Бенавенте, Валье-Инклан, Маэсту, Мартинес Руис, Бароха [96] Унамуно, Бенавенте, Валье-Инклан, Маэсту, Мартинес Руис, Бароха представители поколения 98 года: Мигель де Унамуно (1864–1936), испанский писатель и философ; Хасинто Бенавенте (1866–1954), испанский драматург, продолжал линию костумбристской, почвеннической объективности; первая комедия «Чужое гнездо» (1894), одна из последних — «Шут Гамлета» (1954); в 1912 избран членом Испанской Королевской академии, а в 1922 награжден Нобелевской премией по литературе; Хосе Мартинес Руис (1873–1967), более известен под псевдонимом Асорин, испанский писатель и публицист, один из лидеров поколения 98 года; в 1924 году избран членом Испанской Королевской академии; сборник статей Асорина 1905 года назван «Путь Дон Кихота», что знаменательно, если вспомнить название первой книги Ортеги («Размышления о Дон Кихоте»). … Это были какие-то неожиданные внутренние варвары. Ибо они появились не со стороны. Напротив, они возникли из основного ядра той же самой национальной мифологии. Точнее, они были частью этого ядра, которое утратило равновесие, в результате чего сформировался новый эпицентр.

Критерии выделения этого поколения настолько различаются у самих его представителей, что едва ли возможно вычленить из них что-то позитивное. Общность поколения зиждилась на отталкивании. Они были нонконформистами. Несхожие между собой, но совпадающие в своем неприятии ранее существовавшей Испании: ее истории, искусства, этики, политики. Речь идет о какой-то новой, возникающей восприимчивости: для начала речь идет только об этом. Любое возрождение предполагает предварительную радикальную перемену в восприятии. Я здесь не касаюсь того, много или мало затем появилось новых мыслей, много или мало открыли новых вещей. Для возникновения всего этого, первым делом нужно, чтобы само это «затем» наступило. Для того, чтобы в мире появилось что-то новое, сначала необходимо появление нового восприятия.