Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 89

В противодействии телеграммам виноват я один 6и прошу простить меня. Прощайте. Что Галя? Пишите чаще. Привет всем.

Л. Толстой.

21 янв. 1906.

Отрывок опубликован: «Толстой и Чертков», стр. 361. Дата Толстого ошибочна: им написано «1906» вместо «1907» (исправлена на подлиннике карандашом на «1907»). Почтовый штемпель отправления: «Тула 23. 1—07».

Ответ на письмо Черткова от 28 января н. с. 1907 г.

1Эрнест Кросби умер 21 декабря с. с. 1906 г., о чем сообщил Толстому В. Г. Чертков в письме от 5—11 января н. с. 1907 г. Толстой читал о Кросби в американской газете «The Public» от 12 января 1907 г., о чем он писал сестре Кросби. См. т. 77, письмо № 23.

2В своем прибавлении № 2 к статье «Наша революция» (стр. 98—109) Чертков сочувственно писал о всеобщей забастовке в России 1905 г.

3В декабре 1906 г. Толстой собирал у себя по вечерам яснополянских крестьянских детей и давал им уроки.

4Толстой записывал свои мысли для уроков, имея в виду использовать их для составления «Детского закона божия» или «Детского Круга чтения», который в переработанном виде впоследствии вошел в сборник «На каждый день» (тт. 43 и 44).

5Здесь Толстой говорит о тяжелых переживаниях О. К. Толстой в связи с ее семейной жизнью.

6О телеграммах Черткова с вопросами о здоровье Толстого см. №№ 773.

1907 г. Января 30. Я. П.

Спасибо, милый друг Галя, за письмо 1и письма Лепарта. Я прочел их и испытал то же чувство умиления и благодарности, к[оторое] и вы, вероятно, испытывали. 2

Получив ваше письмо, живо вспомнил вас и мою любовь к вам и хотел тотчас же писать, но не написал, потом заболел. После болезни очень ослабел, так что недели две ничего не мог делать, а сейчас целый день пишу письма и не хочу откладывать, хоть два слова напишу вам. После напишу еще, а вы еще меня к этому побудите, напишите также хорошее письмо. Что Ольга? 3Дети? 4Что нога Димы Большого? Знаете ли вы издателей Crank Dаnіеl'ей? 5Я вступил с ними в переписку, 6которая мне очень трудна от английского языка, и мне они очень нравятся. Какое ваше и Димы о них мнение? 7До свидания, целую вас.

Л. Т.

30 янв.

Год определяется содержанием.

1Письмо А. К. Чертковой от 19 января/1 февраля 1907 г.

2А. Леппардт, эстонец, бывший матрос, сочувствовавший взглядам Толстого. Жил в Лондоне. В сопровождении H. H. Гусева в декабре 1906 г. возвратился на родину в г. Ревель, где умер 4/17 января 1907 г. от туберкулеза.

Речь идет о присланных А. К. Чертковой Толстому «предсмертных письмах А. Леппардта».

3О. К. Толстая.

4Внуки Толстого и племянники А. К. Чертковой — Софья Андреевна и Илья Андреевич Толстые.

5Дэниэль (S. W. Daniel, 1872—1955), переводчик сочинений Толстого на английский язык, издатель лондонского журнала «The Cranc. An Unconventional Magazine». Журнал существовал под этим названием с января 1904 г. до июля 1907 г., а с 1907 по 1913 г. под названием «The Open Road».

6См. письма Толстого к К. В. Дэниэлю в т. 76, № 353, и его жене Флоренс Дэниэль — в т. 77, № 39.

7На вопрос Толстого В. Г. Чертков ответил в письме от 26—30 апреля н. с. 1907 г., где весьма положительно отзывался о Дэниэле. Дэниэль приезжал в СССР в 1928 г. на празднование столетия со дня рождения Толстого.

1907 г. Февраля 8. Я. П.

Как странно и вместе радостно, дорогой друг, что нас в одно и то же время занимают одни и те же самые важные для нас вопросы жизни. Прежде чем сказать вам, что я думаю о ваших мыслях, и то, что я о том же думал, скажу вам о том, как и когда я получил ваши письма и в каком я был состоянии, получая их. Большие ваши два письма от 11-го и 13-го 1(вероятно, первые) я получил только сейчас: они попали в Ясенки; 2маленькие же письма с выписками № 2, 3, 4 3я получил раньше с Козловки 4и не отвечал на них, хотя они вызвали во мне желание многое сказать. Но не отвечал тотчас же п[отому], ч[то] всё это время испытываю, вероятно вследствие болезни, чрезвычайную слабость: с трудом хожу, задыхаюсь, и нет умственной энергии — ничего не делаю.

То, что вы пишете о двух жильцах дома, 5мне особенно понравилось, как самое естественное вступление к религиозному вопросу: кто я? Вступление самое естественное и для детей и для взрослых. Особенно для детей, и я думаю воспользоваться им. Я всё это время тщетно ищу и изменяю свое вступление к закону божьему для детей. 6Не стану подробно говорить вам про ваше изложение основ признания бога, скажу только, что я не могу не быть согласен с ним, п[отому] ч[то] сам, исходя из того же чувства неудовлетворенности умственным представлением о боге и из чувства почти отчаяния (хотя и временного) от этой неудовлетворенности, пришел, хотя, мож[ет] б[ыть], и в несколько других формах, к тому же самому разрешению и успокоению. Если я с чем несогласен, то только с тем, что вам думается, что вы можете и должны дальше в большом сочинении развивать вытекающие из высказанных вами положений мысли. 7Может быть, я ошибаюсь, но излагать существенного больше нечего: всё для понимающего сказано (даже и в статейке о времени: вывод вытекает сам собою) — для непонимающего всякое разъяснение и всякие дополнения будут только лишние, ослабляющие самое главное и вполне ясное и прекрасно сказанное.

Я очень часто в своих писаниях попадался на эту ошибку, иногда удерживаясь, иногда же поддаваясь ей.

В самом начале, как бы в программе, в постановке вопросов так всё хорошо, сильно, сжато сказано, что всякое подтверждение, уяснение только ослабляет, охлаждает.

Перепишу вам из моей записной книжки вписанное мною в нее о том самом предмете, о котором вы пишете, в самое последнее время — именно теперь, во время моей болезни и последующего за нею ослабления. 8

Сначала о времени:

«Жизнь наша представляется нам движением. Для того, чтобы было движение, нужно, чтобы была точка неподвижная, по отношению к[оторой] совершается движение. Такая точка есть то, что называем, сознаем собою — свое духовное я. То, что нам представляется движением, есть снятие покровов с неизменяемого, неподвижного, духовного я». (Вы приходите к сознанию этого неизменяемого я с другой стороны.) Дальше о том же:

«Жизнь представляется нам движением нашего я , с его началом — рождением, и концом — смертью, и мы поэтому и о всей жизни хотим судить так же: говорим о начале, конце исторического периода жизни человечества, жизни миров, когда понятие начала и конца всякого движения свойственно только нашему ложному представлению, вытекающему из нашей ограниченности».

Теперь другое, самое для меня важное, в связи с вашим расчленением своего я на два сознания:

«Сейчас ходил и думал: основа жизни нашей: стремление к благу. Жизнь наша ограничена, и мы, как отдельные существа, никогда не получаем и не можем получить того блага, к[отор]ого желаем. Но мы не отдельные существа, и благо, к[отор]ого мы ищем и к к[отор]ому стремимся, может получить и получает, если мы работали для него, люди вообще, всё человечество, весь мир, к[оторого] мы составляем частичное проявление. И потому наше стремление к благу не ложно, а ложно только наше стремление к личному благу. Ничто для меня яснее этого не подтверждает того, что жизнь наша есть любовь и что она не ограничивается нашей личной жизнью в этом мире от рождения и до смерти. Это убеждает меня с полной несомненностью в том, что мы живем в этом мире и своей отдельной жизнью и жизнью другого, более обширного существа, включающего наши существования, вроде того, как наше тело включает в себя жизнь отдельных клеток нашего тела. И потому наша деятельность для блага, если только благо это не ограничивается личностью, не только не пропадает, но необходима для блага высшего существа, как деятельность клеток для тела. Так что смерть есть перенесение сознания из личности этого мира в сознание иного, высшего существа, т. е. кажущегося мне высшим, и перенесение это совершается любовью. Все веры в бессмертие, в возмездие есть это самое. То же, что смерть есть только переход в иное, высшее сознание, особенно вероятно, потому что всякая жизнь есть не что иное, как всё большее и большее расширение сознания и всё большее и большее увеличение любви».