Джейн Остен - Эмма

– Ах вот что вы имеете в виду! Позвольте вам заметить: вы опоздали. Мистер Коул уже делал мне определенные намеки шесть недель назад.

Он замолчал. Эмма почувствовала, как миссис Уэстон наступает ей на ногу; она не знала, что и подумать. Через миг мистер Найтли заговорил снова:

– Однако не бойтесь… Уверяю вас, такого никогда не случится. Не сомневаюсь, попроси я руки мисс Джейн Ферфакс, она отказала бы мне, но я вполне уверен в том, что никогда не попрошу ее выйти за меня замуж.

Эмма, заинтригованная, в свою очередь, наступила на ногу миссис Уэстон. От радости у нее невольно вырвалось:

– Вы, мистер Найтли, не страдаете от излишнего тщеславия. За это я ручаюсь.

Он промолчал, словно не слышал ее слов, он задумался, но вскоре после этого заметил, причем, судя по виду, был явно недоволен:

– Значит, вы решили, будто я должен жениться на Джейн Ферфакс?

– Нет-нет, что вы! Вы столько упрекали меня за пристрастие к сватовству, что я не смею позволить себе такую вольность в отношении вас. Мои слова совершенно ничего не значат. Конечно, бывает, люди выдвигают подобные предположения, однако не придают им никакого значения. Ах! Честное слово, я не испытываю ни малейшего желания женить вас ни на Джейн Ферфакс, ни на какой-либо другой Джейн. Как бы вы могли приходить в гости и так уютно беседовать с нами, будь вы женаты?

Мистер Найтли снова задумался. Результатом его раздумий были слова:

– Нет, Эмма, не думаю, что в один прекрасный день меня самого застанет врасплох степень моего восхищения ею… Уверяю вас, я никогда не думал о ней в таком ключе. – И еще немного погодя сказал: – Джейн Ферфакс – очень милая молодая девица… но даже Джейн Ферфакс не является совершенством. У нее есть один недостаток. Она не обладает той открытостью натуры, какую мужчине желательно видеть в своей жене.

Эмма не могла не возрадоваться тому, что и у несравненной Джейн Ферфакс есть недостаток.

– Значит, – улыбнулась она, – вы скоро заставили мистера Коула замолчать?

– Да, почти сразу. Он сделал тонкий намек, а я сказал, что он ошибается. Он попросил прощения и больше ничего не говорил. Коул не стремится быть мудрее или хитрее своих соседей.

– Как не похож он в этом отношении на нашу дорогую миссис Элтон, которая тщится быть умнее и проницательнее всех на свете! Интересно, как она отзывается о Коулах – как зовет их? Не сомневаюсь, она придумала нечто такое же вульгарное и развязное, как и для вас. Вас она зовет Найтли – а что припасла она для мистера Коула? Словом, я не склонна удивляться тому, что Джейн Ферфакс принимает ее любезности и охотно и часто бывает у нее. Миссис Уэстон, ваш довод подействовал на меня сильнее всего. Я могу с гораздо большей готовностью согласиться с тем, что ей не терпится сбежать от мисс Бейтс, чем поверить в торжество натуры мисс Ферфакс над миссис Элтон. Не похоже, чтобы миссис Элтон достало мозгов счесть себя ниже кого-либо по уму, манерам или поступкам. Не думаю, что ее сдерживают иные рамки, кроме собственных, неверно понятых, убогих правил того, что прилично, а что нет. Невозможно вообразить, чтобы она не оскорбляла постоянно свою гостью неумеренной хвалой, поощрением и предложением своих услуг. Если она постоянно не расписывает в подробностях свои величественные намерения, то предлагает подыскать ей постоянное место или собирается включить ее в число гостей на одну из чудесных увеселительных поездок в ландо.

– Джейн Ферфакс все понимает, – сказал мистер Найтли. – В недостатке сообразительности ее не упрекнешь. Подозреваю, что ей свойственны сильные чувства. Нрав ее отличают такие завидные черты, как выдержка, терпение и самообладание, однако ей недостает открытости. Она скрытна, причем сейчас даже больше, думаю, чем обыкновенно… А мне по душе открытые натуры. Нет, до тех пор, пока Коул не намекнул на мою воображаемую привязанность к мисс Ферфакс, мысль о ней ни разу не закрадывалась ко мне в голову. Я всегда испытывал удовольствие при виде Джейн Ферфакс и всегда охотно беседовал с нею, но без всякой задней мысли.

– Ну, миссис Уэстон, что вы теперь скажете о женитьбе мистера Найтли на Джейн Ферфакс? – торжествующе спросила Эмма после ухода мистера Найтли.

– Милая Эмма, мне есть что сказать, отчего же… Он настолько занят мыслью о том, что он ее не любит, что не удивлюсь, ежели в конце концов он все же влюбится в нее. Вот вам – только не бейте меня!

Все обитатели Хайбери и его окрестностей, кто хоть шапочно был знаком с мистером Элтоном, обязаны были зайти к нему и поздравить с женитьбой. В честь него и его молодой жены давались многочисленные званые обеды и ужины, приглашения следовали одно за другим, сплошным потоком. Вскоре миссис Элтон не без удовольствия поведала всем, что «у них нет ни одного незанятого дня».

– Теперь я понимаю, – говорила она, – какую жизнь суждено мне с вами вести! Честное слово, скоро мы промотаемся в пух и прах! В самом дел е, мы, кажется, основали новую моду. Если это называется «жизнью в глуши», то ничего ужасного в этом нет. Начиная с понедельника и до следующей субботы у нас нет ни одного свободного дня! Даже не будь у меня такого богатого внутреннего мира, я бы тут не заскучала.

Ни одно приглашение она не отклоняла. Благодаря привычке, усвоенной в Бате, званые ужины были для нее вполне естественны, а «Кленовая роща» привила ей любовь к званым обедам. Ее немного смущало отсутствие второй гостиной, то, что гостей мало обносят пирогом, а также то, что во время карточных вечеров не подают мороженого. Миссис Бейтс, миссис Перри, миссис Годдард и остальные, разумеется, в смысле знания света изрядно отстали; но погодите, вот она скоро покажет всем, как следует задавать вечера такого сорта. Весною она непременно отплатит всем местным жителям за их доброту и устроит один званый вечер – но какой! На каждом карточном столике будет стоять отдельный подсвечник и лежать нераспечатанная колода карт. Поскольку у них мало прислуги, придется нанять на вечер еще слуг, которые будут обносить гостей закусками точно тогда, когда нужно, и в соответствии с этикетом.

Эмма, в свою очередь, не могла не дать в Хартфилде званый обед в честь Элтонов. Нельзя, невозможно не оказать внимания молодоженам, иначе ее, чего доброго, заподозрят в пристрастности и решат, что она способна на такое достойное жалости чувство, как презрение. Следовательно, званый обед неизбежен. После того как Эмма проговорила об этом минут десять, мистер Вудхаус охотно согласился на проведение званого обеда. Он лишь, как всегда, наотрез отказался садиться во главе стола и, как обычно, принялся гадать, кто способен заменить его на почетном месте.

Вопрос, кого пригласить, не занял много времени. Кроме Элтонов, нужно позвать, разумеется, Уэстонов и мистера Найтли. Пока все шло своим чередом, как должно, однако обычно восьмой за столом оказывалась Харриет, но мысль о том, что надо позвать и ее, в этот раз почему-то не доставила Эмме удовольствия. Она очень обрадовалась, когда Харриет попросила избавить ее от необходимости приходить. Она предпочитает по возможности не находиться в его обществе… Пока ей довольно тяжело видеть его вместе с очаровательной счастливицей женой. В их присутствии она чувствует себя неловко. Если мисс Вудхаус не рассердится, она лучше останется дома. Лучшего ответа трудно было и желать, сочти Эмма себя вправе чего-то желать в данной ситуации. Стойкость подруги ее порадовала, ибо она знала, сколько сил требуется Харриет, чтобы отказаться от приглашения в гости и остаться сидеть дома, кроме того, теперь Эмма имела полное право пригласить восьмой именно ту гостью, какую и хотела, – Джейн Ферфакс. После разговора с миссис Уэстон и мистером Найтли она, как никогда, испытывала в отношении Джейн Ферфакс угрызения совести… Слова мистера Найтли задели ее за живое. Он тогда заявил, что Джейн Ферфакс получает от миссис Элтон знаки внимания, которыми никто другой ее не удостаивает.