Джейн Остен - Эмма

После этого добродушный мистер Вудхаус вздохнул с облегчением, с чувством выполненного долга – ни одна из приглашенных дам не была обойдена его вниманием, и все чувствовали себя как дома.

К этому времени слух о прогулке под дождем достиг ушей миссис Элтон, которая не преминула сделать Джейн выговор:

– Моя милая Джейн, что я слышу? Ходить на почту под дождем? Уверяю вас, этого больше не повторится… Ах вы негодница, да как вы могли сделать такую глупость? Вот что значит – меня не было рядом и я не могла позаботиться о вас!

Джейн очень терпеливо заверила ее, что она совершенно не простудилась.

– О! Мне вы можете не рассказывать. Какая вы, право, негодница и совершенно не можете сами позаботиться о себе… Подумать только, идти на почту! Миссис Уэстон, вы когда-нибудь слыхали такое? Нам с вами определенно надо употребить свое влияние.

– Мой совет вам, мисс Ферфакс, – мягко, но убедительно проговорила миссис Уэстон, – не стоит подвергать себя такому риску… Так как вы особенно предрасположены к простудам, вам следует проявлять особую осторожность, тем более в это время года. Я всегда считала, что весной требуется большее, чем просто осторожность. Выждать часок-другой, а лучше повременить полдня с вашими письмами… подвергаться риску снова подхватить ваш кашель. Разве вы не согласны со мной? Уверена, что согласны! Вы ведь такая умница. По вашему виду я заключаю, что больше вы так не будете поступать.

– О, она точно больше не будет, – с жаром вступила миссис Элтон. – Мы ей не позволим! – И, со значением подмигивая, она добавила: – Тут нужно кое-что предпринять… просто необходимо. Я поговорю с мужем. Слуга, который забирает нашу почту (один из наших слуг, знаете ли, позабыла, как его зовут), заберет и ваши письма тоже и принесет их вам! Это мигом устранит все затруднения, знаете ли… Милая Джейн, не сомневаюсь, что вы без всякого стеснения примете такую услугу от нас.

– Вы чрезвычайно добры, – отвечала Джейн, – однако я не могу отказаться от своих ранних прогулок. Мне советовали как можно чаще бывать на свежем воздухе. Мне необходимо где-то гулять, а почта служит для меня целью прогулок… Даю вам слово, что до сих пор погода по утрам была превосходной.

– Милая Джейн, ни слова более! Дело решено, то есть, – поправилась она смеясь, – насколько я смею решать какое-либо дело без совета с моим господином и повелителем. Знаете, миссис Уэстон, нам с вами надлежит выражаться осторожнее. Но я , милая Джейн, тешу себя надеждой, что мое влияние не совсем тщетно. Следовательно, если не возникнут какие-либо непреодолимые препятствия, считайте дело решенным.

– Извините, – серьезно возразила Джейн, – я никоим образом не могу согласиться с вашим планом и не намерена без нужны утруждать вашего лакея. Если бы моя обязанность не была для меня удовольствием, письма могла бы забирать – как всегда, когда меня здесь нет, – бабушкина горничная…

– Ах, моя милая! У Патти и так полно дел! А для нашей прислуги благо чем-нибудь заняться.

Джейн, судя по ее виду, сдаваться не собиралась, но, вместо ответа, она снова обратилась к мистеру Джону Найтли.

– Прекрасное учреждение почта! – сказала она. – Как точно доставляют они письма, на них можно положиться. Подумать только, так много обязанностей у почтовых работников, однако все их они выполняют неукоснительно! Это просто поражает воображение!

– Да, их работа очень хорошо налажена.

– Так редки случаи утери или ошибки! Во всем королевстве ежедневно отправляются тысячи писем, и среди них едва ли одно на тысячу доставляется не по адресу – а уж теряется, полагаю, едва ли одно на миллион! А если представить, сколько разных почерков, и не всегда разборчивых, приходится разбирать почтовым служащим, мое изумление и восхищение ими только растут.

– Почтовые служащие приучены разбирать разные почерки… Для начала необходимы некоторая наблюдательность и аккуратность, а навык приходит с опытом. А если хотите еще разъяснений, – продолжал он улыбаясь, – то им ведь за это платят. Вот в чем в большой степени разгадка их способностей. Им платят, следовательно, в обмен они обязаны хорошо работать.

Затем заговорили о том, какие бывают почерки, и посыпались обычные в таких случаях замечания.

– Я слышал, некоторые считают, – начал Джон Найтли, – что в семье часто преобладает один тип почерка. Что ж, для тех, кто обучался у одного учителя, утверждение достаточно справедливо. Но исходя из этого я склонен полагать, что сходство распространено главным образом среди женщин, так как мальчиков, вышедших из нежного возраста, почти не обучают каллиграфии, а каждый царапает как курица лапой. Вот у Изабеллы и Эммы почерк действительно очень похож. Я даже не всегда могу различить, кто из них написал письмо.

– Да, – нерешительно подтвердил его брат, – некоторое сходство наблюдается. Я понимаю, что ты имеешь в виду… Однако у Эммы почерк тверже.

– И Изабелла, и Эмма пишут красиво, – вмешался мистер Вудхаус, – и всегда писали. И бедная миссис Уэстон тоже, – добавил он, улыбаясь ей, но не в силах удержаться от легкого вздоха.

– А вот я… – начала Эмма и тоже повернулась к миссис Уэстон, но замолчала, заметив, что миссис Уэстон говорит с другими; во время вынужденной паузы у нее появилось время поразмыслить. «Посмотрим, как я теперь произнесу его имя. Неужели не сумею вслух выговорить его перед всеми? А может, использовать иносказание? «Ваш йоркширский друг… ваш корреспондент из Йоркшира…» Да, полагаю, это был бы выход, будь я в более печальном положении. Но я могу произнести его имя без малейшего стеснения. Определенно мне все лучше и лучше. Ну же, смелее!»

Миссис Уэстон освободилась, и Эмма начала снова:

– А вот я считаю, что среди знакомых мне мужских почерков едва ли не самый лучший – у мистера Фрэнка Черчилля.

– Я не в восторге от его почерка, – заявил мистер Найтли. – Буквы слишком мелкие, и руке недостает твердости. Его почерк больше похож на женский.

Обе дамы с ним не согласились. Они принялись защищать почерк Фрэнка Черчилля от злостной клеветы: «Нет, нет, ему вполне достает твердости. Кстати, нет ли у миссис Уэстон с собой какого-нибудь письма, которое она могла бы показать?» К сожалению, нет! Она получила письмо совсем недавно, но, написав ответ, убрала его.

– Будь мы в другой комнате, – сказала Эмма, – будь рядом моя конторка, уверена, что сумела бы достать образчик. У меня есть его записка… Помните, миссис Уэстон, однажды вы попросили его написать мне?

– Это он предпочел сказать, что я попросила…

– Хорошо, хорошо! Словом, у меня есть его записка. После обеда я могу продемонстрировать ее, дабы доказать мистеру Найтли, что он не прав.