Альфред Жарри - Убю король и другие произведения

Прокурор:Итак, господа, этот гнуснейший рецидивист, запятнанный кровью…

Адвокат:Итак, господа, этот честнейший человек, чье прошлое безупречно…

Прокурор:Бесстыдно покусившийся на неприкрытые ноги своей жертвы посредством сапожной щетки…

Адвокат:Который, пав на колени пред грязной шлюхой, тщетно молил ее о пощаде…

Прокурор:Похитил несчастную при содействии своей богомерзкой супруги…

Адвокат:Был упрятан в багажный ящик вместе со своей добродетельной супругой…

Папаша Убю( адвокату ): Прошу прощения, сударь. Соблаговолите заткнуться. А то несете всякий вздор и не даете публике оценить деяния наши. А вы, господа, рот на замок и послушайте, что мы вам скажем. Итак, мы побывали королем Польским и Арагонским, уничтожили уйму народа и пообложили всех тройным налогом. Мы только и думаем о том, кому бы пустить кровь, искрошить мозги и как бы всех подряд поубювать. По воскресеньям мы устраиваем публичное головотяпство. Мы делаем это на пригорке, а вокруг торгуют орехами и крутятся карусели. Все это занесено в документы, потому что мы любим порядок. Мы прикончили господина Какаду он вам это с готовностью подтвердит. Мы отстегали кнутом господина Пипиду и по сей день носим на себе следы этого инцидента, однако в пылу битвы не расслышали, что барышня Какаду зовет нас. Учитывая все вышесказанное, мы повелеваем нашим судьям приговорить нас к самому тяжкому наказанию, какое они только смогут выдумать, дабы воздать нам по заслугам, но только не к смертной казни, ибо всех казенных денег не хватит на изготовление столь гигантской гильотины. Зато из нас вышел бы отличный каторжник в хорошенькой зеленой шапочке, откормленный за казенный счет. Мы бы потихоньку работали на досуге. А супружница наша…

Мамаша Убю:Разве…

Папаша Убю:Помолчи, сладкая, — … будет вышивать цветочки на портянках. А поскольку думать о будущем мы не любим, нам хотелось бы заполучить пожизненное заключение и отбывать его на каком-нибудь славном приморском курорте.

Пипиду( Какаду ): Не всем, оказывается, нравится быть свободными.

Какаду:И вы еще хотите жениться на моей племяннице! Я никогда не отдам ее человеку с позорным именем Пипиду.

Пипиду:А я ни за что не женюсь на девушке, чей дядя недостоин даже имени Какаду.

Судебный исполнитель:Суд… удаляется на совещание.

Мамаша Убю:Зря ты не сказал им своего слова, они тебя все равно сейчас оправдают.

Пипиду( Какаду ): Я рад, что мы с вами думаем согласно.

Какаду:Позвольте вас обнять, зять мой.

Председатель:Суд… Кстати, Папаша Убю, как у вас с греблей?

Папаша Убю:Откуда мне знать! Зато я умею, с помощью различных команд, приводить в движение и парусник, и пароход и плавать на них хоть взад, хоть вбок, хоть вниз.

Председатель:Не в этом дело. Однако продолжим. Суд приговаривает Франсуа Убю, то бишь Папашу Убю, к пожизненной каторге. К ногам его прикуют два ядра и с первым же конвоем отправят на Сулеймановы галеры.

Суд приговаривает Мамашу Убю, его сообщницу, к пожизненному тюремному заключению. К ее ноге прикуют одно ядро.

Пипиду и Какаду:Да здравствуют свободные люди!

Папаша Убю и Мамаша Убю:Да здравствует рабство!

Тюрьма.

Входят Папаша Убю и Мамаша Убю, гремя своими каторжными ядрами

Мамаша Убю:А ты все хорошеешь, папаня. Наручники и зеленая шапочка идут тебе просто на удивление.

Папаша Убю:А мне еще скоро ошейник скуют, четырехрядный.

Мамаша Убю:И что же это будет за ошейник?

Папаша Убю:Совсем как воротник на доспехах у генерала Ласси, вашего польского клеврета, только без позолоты — вы просили меня быть экономным, и я вам внял. А так, крепкий, добротный ошейник, что твой утюжный воротничок — немало утюгов пошло на переплавку.

Мамаша Убю:Ну и болван! И зачем тебе понадобились эти дурацкие ядра на ногах — того и гляди грохнешься! Вот шуму-то будет!

Папаша Убю:И вовсе я не грохнусь, зато ноги вам отдавлю запросто!

Мамаша Убю:Пощадите, государь Убю!

Гостиная богомолки.

Несколько Старых дев

Первая Старая дева:И вот, девоньки, явился в эту свободную страну толстый-претолстый человек и говорил, что всем хочет служить, ко всем напрашивался в прислуги, а всех свободных людей хотел сделать господами. А кто не пожелал, тех он в карман запихнул, а то и вовсе в багажный ящик.

Вторая Старая дева:И это еще не все. Я как-то шла из церкви и вдруг увидала, что у тюрьмы собралась толпа. Эти древние развалины содержала прежде Академия Изящных Искусств, даже тюремщик там был академиком. А теперь в нее вселили Папашу Убю, и он будет жить там на казенный счет, пока не наберется достаточно преступников, заслуживших, по его примеру, высокой чести отправиться на Сулеймановы галеры. И этот час не за горами — уже несколько кварталов снесли, чтобы расширить тюрьмы.

Все:Да хранят небеса этот дом!

Те же и Брат Тиберж

Брат Тиберж:Мир вашему дому!

Первая Старая дева:Ах ты, господи… Я и не слышала, как вы постучали.

Брат Тиберж:Не подобает вестнику милосердия беспокоить людей даже посредством легкого шума. Я человек смиренный и никого не смею беспокоить. Зная вашу доброту, прошу вас пожертвовать в пользу новых бедных, томящихся в неволе.

Вторая Старая дева:В неволе!

Первая Старая дева:Настоящие бедняки бредут, свободные и неприкаянные, опираясь на клюку, и трезвонят во все двери, моля о подаянии. И когда ты им подаешь, все высовываются из окон и смотрят на тебя.

Брат Тиберж( с протянутой рукой ): Подайте бедным заключенным! Папаша Убю пригрозил, что превратит свою тюрьму в неприступную крепость, если ему не позволят трапезничать двенадцать раз ежедневно. Он будет жить под защитой тюремных стен со своей супругой и бессчетными приверженцами, а всех горожан выставит на улицу босыми посреди зимы. Морозы будут свирепыми, а он будет жить со своими приспешниками в тепленьком местечке, и знай себе попиливать коготки пилочкой, а супружница его будет вышивать цветочки на портянках, и кандалы у них будут в теплых портянках!

Все:Двенадцать трапез! Коготки попиливать! Кандалы утеплять! Ничего мы ему не дадим! И не подумаем!

Брат Тиберж:Что ж, мир вам, сестры мои! Те кто идут за мною следом, до вас достучатся, так и знайте!