Альфред Жарри - Убю король и другие произведения

Глупыш:Негры одеваются в черное?

Папаша Убю:Да, сударь, но черное на черном совершенно не смотрится, это имеет свои преимущества и свои недостатки. Негр мало различим ночью, и я не смог ввести для негров правило велосипедистов: обязательные фары и звонки. Это раздражает, потому что они все время сталкиваются, и еще хорошо, что сталкиваются пешком. Негры низкого происхождения, которые немного видны в темноте из-за жилетов белого полотна для цветных, не ропщут, а, наоборот, говорят: «Простите, светлейший». Шикарные же негры, одетые по-черному, совершенно не видны: они сваливаются на вас, как снег на голову, оттаптывают вам пальцы на ногах и могут намять вам брюхо, а потом еще и обзываются «грязным негрой»! Для острастки мы согласились с тем, чтобы нас сопровождал негр, одновременно самый черный и самый экономичный. Я имею в виду свою тень, которой и поручил сражаться с ними. Но мы были вынуждены следовать посередине шоссе, а иначе вышеупомянутый негр, столь же неуправляемый, сколь и исчезающий, так и норовил ускользнуть, не прощаясь, под предлогом игры в волчок с тенями от газовых рожков или других негров на тротуаре. Эти невидимые негры — основной недостаток страны, которая, после некоторых улучшений, была бы замечательной. Полно больших рек и маленьких негритят — всего, что нужно для разведения и кормления крокодилов, и обошлось бы недорого. Их, правда, на острове нет, а это очень печально, потому что крокодилам жилось бы там очень весело; в следующую поездку собираюсь завезти их туда, чтобы они расплодились, какую-нибудь молодую пару, и самцов не меньше двух, сколько получится, пусть станут покрепче.

Зато страусов там предостаточно, и мы поражены, что немного их поймали, хотя досконально изучили все рецепты на тему страусовой охоты в наших кулинарных книгах, а в особенности те, что настоятельно рекомендуют прятать голову под камень.

Глупыш:Читать кулинарную книгу — это охота что надо!

Папаша Убю:Молчать, сударь! В этой стране ничего не происходит так, как вы, по своему простодушию, можете вообразить. Например, мы никогда не могли отыскать свой дом, потому что когда там кто-нибудь переезжает, то берет с собой и табличку с номером дома, а если он живет на углу, то и табличку с названием улицы или двух улиц. Благодаря этой привычке чередование номеров сильно смахивает на лотерею; есть улицы, которые щеголяют тремя-четырьмя именами, а есть и обездоленные. Но негры всегда указывали нам дорогу, потому что мы поступили неосмотрительно, написав на фасаде: «Сваливать мусор запрещается!», а ведь негру страшно нравится взбрыкивать, вот этот народец и сбегался со всех концов города. Я помню одного негритенка, который ежедневно приходил издалека, опорожнял ночной горшок одной дамы под окнами нашей столовой и, показывая на это, говорил:

«Вы, другой, посмотри мало-мало: я черный, я делаю желтый кака, а мой хозяйка, который белая, делает черный кака».

Глупыш:Вот вам и доказательство, что белый — не что иное, как негр, вывернутый наизнанку.

Папаша Убю:Сударь, удивительно, как вы додумались до этого сами. Вы извлекаете пользу из нашего разговора, из вас может получиться что-нибудь путное. А не будете ли вы так любезны, вывернувшись по вашему методу, заменить собой образчик черного раба, который мы не удосужились привезти, сочтя стоимость перевозки чрезмерной?

Между тем собеседники подошли к дому Папаши Убю. Выходит Мамаша Убю. Супружеские излияния… Но вот сюрприз! Пока Папаша Убю отсутствовал, у его добродетельной супруги родился негритенок…

Папаша Убю наливается кровью и вот-вот рассвирепеет, но Мамаша Убю опережает его и визжит.

Мамаша Убю:Презренный! Ты обманул меня с какой-то негритянкой!

Монах-игнорантинец:Папаша Убю, вы умеете писать?

Папаша Убю:Трах-тебе-в-брюх! Мы все умеем, и этот вопрос оскорбляет нас. Прежде всего, кто вы такой, сударь, чтобы позволять себе сомневаться в наших умениях?

Монах:Брат Лавр, невежествующий монах.

Папаша Убю:А вы что, не очень просвещенный? В таком случае, почему вы рветесь быть школьным учителем и спрашиваете меня, что я умею? Вы хотя бы постыдились, что при таком имени выставляете напоказ вашу убогость.

Монах( невозмутимо ): И в убогости , как говорится, есть Бог. Так что же, Папаша Убю, умеете вы писать?

Папаша Убю:Превосходно.

Монах:Тогда скажите, пожалуйста, из чего образована строчная a ?

Папаша Убю:Строчная a образована — трах-тебе-в-брюх! — из такой круглой штуки и этой — как бишь ее? — закорючки сбоку. Досадно, что приходится вдалбливать самые элементарные понятия.

Монах:Папаша Убю, а вот негритенок ( открывает ящик на пружинах. Папаша Убю пугается ) сейчас поправит ваши ошибки. Говорите, Зозо. Из чего образована строчная a ?

Негритенок( нараспев ): Строчная a образована из строчной с, базовой буквы, и строчной латинской i, также базовой.

Папаша Убю:Нам это никоим образом неинтересно.

Монах:Из чего образована строчная буква t ?

Папаша Убю:Это еще легче. Строчная буква t образована из вертикальной палки с этакой щепочкой, торчащей наверху.

Монах( негритенку, сочувственно глядя на папашу Убю ): Из чего образована строчная буква t ?

Негритенок:Строчная буква t образована из строчной i , базовой буквы, которая продолжается кверху, к своей идеальной точке, и в этой точке раздваивается и становится поперечной перекладиной.

Папашу Убю тянет в сон.

Монах:Из чего образована строчная q?

Папаша Убю:Ну-ка, ну-ка, это становится интересным.

Негритенок:Строчная q образована из строчной i , базовой, c продленным вниз хвостом, который легко проходит сквозь идеальную точку этой i, если бы точку ставили под буквой, и из строчной c, базовой, расположенной сверху и слева.