Иннокентий Федоров-Омулевский - Шаг за шагом
- Название:Шаг за шагом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Новосибирское книжное издательство
- Год:1960
- Город:Новосибирск
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иннокентий Федоров-Омулевский - Шаг за шагом краткое содержание
Шаг за шагом - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
-- Давно бы так! -- сказал он весело.
Минут десять еще потолковали они об этом. Между тем Агния Васильевна вернулась с рынка вместе с двумя маленькими сыновьями. В руках у ней был кулек с рыбой. Светлов выбежал к тетке навстречу, в переднюю. Она его сперва не узнала, но потом вдруг бросилась к нему на шею и заплакала. Орлова была еще очень бодрая старушка, хотя по всему лицу ее и прошли те неизгладимые черты, какие способно врезывать одно толькся глубокое, безысходное горе. Всматриваясь в это выразительно-скорбное лицо, Александр Васильич невольно вспомнил, что в семействе у них, Светловых, существовало как бы предание, что никогда и никто не слышал ни одной жалобы из уст этой женщины.
-- Вот, мои матушки, не ожидала-то, кого бог увидать привел! -- говорила она сквозь слезы, рассматривая пристально Светлова и даже позабыв, что кулек у ней все еще оставался в руке.-- Я как будто знала, что селенгу сегодня купила: ты ведь до нее прежде охотник был...
Тут только вспомнила Агния Васильевна о своем кульке.
-- Посмотри-ка, какая большущая... Это что! -- сказала она, доставая из него крупную соленую рыбу и показывая ее Светлову.
-- Уж как хотите, тетя, а меня попотчевайте; я ведь сколько лет не лакомился ею,-- попросил Александр Васильич.
Это доставило несказанное удовольствие Агнии Васильевне. Но едва ли еще не большее удовольствие доставило ей то, что племянник назвал ее "тетей". Она засуетилась как угорелая: у ней все так и выпадало из рук. Хлопотня старушки чрезвычайно развеселила Светлова. Он забрался к ней на кухню, принялся сам чистить рыбу, стал крошить лук и прослезился при этом, рассказывал забавные вещи, смешил до упаду всех и сам хохотал -- словом, школьничал. В каких-нибудь четверть часа семья Орловой так освоилась с гостем, как будто уж и невесть сколько лет он заглядывает таким образом к ним по утрам. Дети, так те просто одолели его. Они то взбирались к нему на колени, то залезали ручонками в его карман, чтоб вытащить оттуда ярко блестевшие золотые часы; младший сын Орловой даже пробовал на шею ему вскарабкаться, несмотря на все урезонивания сестры и матери.
-- Вишь, как ребятки-то его полюбили, даром что нарядный да важный такой,-- замечала Агния Васильевна дочери, сияя материнским восторгом.
-- Уж и важный! -- смеялся Светлов.
-- Разумеется, батюшка, важный: платье-то одно чего у тебя стоит! Только зачем это ты бородищу-то не сбреешь? Так-то будто на мужика похож... Право! -- наивно критиковала старушка племянника.
-- Настоящему русскому человеку так и подобает... на мужика походить,-- шутил Александр Васильич.
-- Еще чего выдумаешь! -- смеялась Агния Васильвна, с оттенком добродушной укоризны.
-- Дяденька! А, дяденька! Вы-ы-думайте еще чего-нибудь...-- наивно обратился к Светлову старший из мальчиков.
-- Изволь!
И Александр Васильич преуморительно натурально рассказал ему басню Крылова "Кот и повар". Дети с сосредоточенным вниманием следили за малейшими изменениями лица и движений рассказчика, передразнивая каждую его гримасу, и к концу басни разразились неистовым хохотом. Даже Анюта прыснула со смеху, хотя немного и сконфузилась при этом.
Светлов просидел у них довольно долго, неумолкаемо болтая и шутя. Когда он уходил, вся семья проводила его до ворот и даже постояла несколько минут за воротами, пока пролетка Александра Васильича не завернула на угол улицы.
-- Поезжай домой,-- сказал он кучеру, посмотрев дорогой на часы.
Светлову почему-то не захотелось ехать сегодня до обеда еще к кому-нибудь, хоть он и знал, что дома мать распечет его за это порядком.
"Впечатления бывают чище и глубже, когда они реже повторяются",-- думалось дорогой Александру Васильичу. Этим он как будто хотел мысленно оправдать себя перед стариками в том отношении, что посетил во все утро только два дома. Но Светлову, видно, не суждено было ограничиться в это утро одними теми впечатлениями, какими он теперь возвращался домой. Едва миновав; две-три улицы, Александр Васильич вдруг услыхал, почти рядом с собой, громкий голос:
-- Сто-о-й! Светловушка!
Не успел он обернуться в сторону голоса, как к нему подбежал, быстро соскочив с дрожек, молодой человек в парадной форме лекаря горного ведомства.
-- Батюшки! Ельников! Ты какими судьбами? -- закричал радостно Светлов и, в свою очередь, радостно бросился к приятелю.
Они дружно обнялись и поцеловались.
-- Вот не думал-то!..-- сказал Александр Васильич, весь покраснев от удовольствия.
-- Я, брат, и сам не думал, так скоро тебя увидеть... Еду -- гляжу: что за чудо! неужели Светлов? Так и есть: он! -- проговорил впопыхах Ельников, сияя тем же удовольствием.
-- Едем ко мне,-- пригласил Светлов.
-- Нет, брат, ко мне. Я сегодня целое утро с официальными визитами таскаюсь, устал страшно, а у тебя ведь семья: не сразу растянешься, как дома. Отпускай свое судно, авось и на моем доберемся до пристани, хоть оно немножко и не того... не из паровых.
-- Значит, надо заказать, что и обедать дома не буду? -- улыбнулся Светлов.
-- Полагается.
Александр Васильич отпустил своего кучера с заказом, что обедать дома не будет, и поехал с Ельниковым. Дорогой Светлов вкратце рассказал ему, как выдержал экзамен, сообщил самые свежие петербургские новости; рассказал, что отыскивал его в Москве, но там сказали, что он, Ельников, тоже выдержал экзамен и уехал на службу, лекарем, в Сибирь.
-- Я и думал, что ты теперь где-нибудь в нерчинских краях пребываешь,-- заключил Александр Васильич, слезая с дрожек у ворот квартиры Ельникова.
-- Да оно так бы и случилось, пожалуй, если б я не похлопотал здесь у начальства. Не хотелось, брат, мне забираться в такую глушь...-- сказал Ельников, и в голосе его послышалась тоскливая нота.
Анемподист Михайлыч Ельников принадлежит к числу тех личностей нашего рассказа, на которых мы остановимся подольше, и потому сказать о нем особо Два-три слова будет не лишнее. Ельников представлял собой фигуру среднего роста, до крайности сухощавую. Чрезвычайно серьезное лицо его смотрело мрачно, как иная сентябрьская ночь; но когда это лицо освещала редкая улыбка, оно было в высшей степени добродушно и привлекательно. Особенно хороши были у Ельникова глаза: большие, черные, глубоко впавшие в свои орбиты, такие же мрачные, как и лицо, они обнаруживали сильный самобытный ум и постоянно как-то лихорадочно лестели. С первого взгляда манеры Анемподиста Михайлыча казались грубыми, угловатыми; но, привыкнув к этим манерам, в них нетрудно было подметить ту своеобразную, суровую мягкость, которая как будто говорит встречному: "Ты смелее подходи ко мне -- я человек хороший". Тем не менее наружность Ельникова производила на каждого, с первой же встречи, весьма тяжелое, тоскливое впечатление: неизлечимым недугом чахотки веяло от каждой ее черты. В особенности, когда Анемподист Михайлыч бывал чем-нибудь взволнован, лицо его принимало такой неестественный, зеленоватый цвет и восковую прозрачность, что становилось как-то жутко в его присутствии не одному свежему человеку, но и хорошо знавшим Ельникова товарищам.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: