Лао Шэ - Сказители

Баоцин и Тюфяк были рады тому, что у Сюлянь появилась возможность учиться. Она была талантлива, и при наличии образования ее способности смогли бы получить дальнейшее развитие.

Тетушка так и не могла взять в толк что к чему. Она опасалась, что ей больше не удастся держать в узде Сюлянь. Только подумайте, она будет уметь читать н писать! Будет на что взглянуть. У грамотных принята свободная любовь. У них «купить» девушку ничего не стоит, надо только, чтобы она запросто, ни за что, ни про что отдала себя другому. От одной такой мысли ее мороз подирал по коже. Иногда на улицах городка ей попадались мужчины и женщины, державшиеся за руки, и ей становилось противно.

Когда Мэн Лян впервые пришел проводить занятия, в семье Фанов заварили самый хороший чай и выставили множество вкусных вещей. Баоцин предложил Мэн Ляну сначала позаниматься самому, но тот решил иначе: сначала он часок позанимается с Сюлянь, а уж потом его урок с Тюфяком. По его словам, на одном дыхании он мог работать часов пять и более.

Тюфяк обрадовался.

– Вы можете полностью распоряжаться моим временем, – сказал он, – хоть до ночи.

В ожидании урока Сюлянь принарядилась, чтобы быть похожей на ученицу. Она надела белую курточку, но не стала краситься. Ее окликнул отец, и она заторопилась в гостиную.

Однако мать опередила их. Она выскочила из комнаты, оттолкнула дочь и не позволила ей выйти.

– Сначала я выйду, – сказала она решительно. – Ты подожди здесь! – Сюлянь оставалось только подчиниться.

При виде жены Баоцину стало не по себе. Что она собирается сказать господину Мэну? Они с братом так уважают этого образованного человека. Лицо Баоцина напряглось и посерело, когда он увидел, что она решительно направляется к ним.

Чего ему не хватало в жизни, так это умения читать и писать. В свое время, если ему приходили в Голову какие-то идеи для нового сказа, он должен был изрядно потратиться и устроить прием с угощением для переписчика. И тут пришел человек и согласился бесплатно сочинять для него тексты. Добрых людей и так днем с огнем не сыщешь, а тут жена собирается обидеть такого человека.

Кое-как он представил свою супругу и поспешил спросить:

– А где же Сюлянь? Господин Мэн ожидает ее.

Тетушка не обратила никакого внимания на его слова.

Она уставилась на господина Мэна и начала:

– Господин, мы всего лишь актеры, нам не к чему знать грамоту. Быть неграмотным даже лучше. Дочка не глупа, а начнет учиться, хлопот с ней не оберешься. Я Мйогое повидала на своем веку, вижу, что и вы – человек понимающий, посоветуйте нам что-нибудь.

Тюфяк побледнел. Он переживал, что не может отколотить жену брата и устроить скандал в присутствии этого достойного писателя. Баоцина же охватил ужас.

Однако господин Мэн поступил очень мудро и естественно. С улыбкой во все лицо он приветливо сказал ей:

– Добрая сестрица, прошу, садитесь.

Тетушка, не ожидая такого благосклонного внимания, села. В глубине души она боялась образованных людей, взгляды у них другие, да и понимали они гораздо больше. Потому она всячески стремилась держаться в стороне от них. Сегодня же пришел человек, стал с ней вести радушный разговор, улыбается ей. Писатель, а называет ее «сестрицей».

Мэн Лян знал, как поступить.

– Добрая сестрица, вы любите выпить рюмочку, я это знаю. Чего же не выпить? Сегодня мы с вами встречаемся впервые, и это событие надо отметить. Как гласит пословица: пьешь вино – и становишься друзьями, играешь на деньги – и становишься врагами. Давайте выпьем по глоточку. – Он посмотрел на Баоцина. – Брат, принеси- ка бутылку хорошего вина, выпьем все по рюмке.

Баоцин готов был пасть ниц. Господин не только знаменитый драматург, но к тому же дипломат и волшебник. Он понимал, что объясняться с тетушкой – это пустой номер, а вот если влить в нее несколько рюмок, то дело можно и уладить.

Господин Мэн наполнил три бокала вина. Один для тетушки, другой для Тюфяка, третий оставил себе. Он не налил Баоцину – тому нужно было беречь голос.

– До дна! – воскликнул он, обратившись к тетушке, и поднял бокал. – До дна!

Он одним глотком осушил бокал. Тюфяк, не желая отставать, тоже выпил до дна. Тетушка конфузливо стала возражать:

– Я должна потихонечку, куда мне тягаться с вами, мужчинами.

– Как вам будет угодно, сестрица, – засмеялся господин Мэн. – Как вам будет угодно. Мы будем пить по- своему. – Он снова налил себе рюмку и выпил до дна. Заложил руки в карманы и вдруг скорчил хитрую гримасу. – Ой, сестрица, в моем кармане, оказывается, дырка, может, зашьете ее. Эх, тяжела жизнь холостяка.

Тетушка, выпив вина, взялась за его куртку.

– Господин Мэн. – Она засмеялась. – Покладистый вы человек. – У нее возникла симпатия к драматургу. Но заниматься Сюлянь она все же не позволила. Господин Мэн, чтобы не ставить тетушку в неловкое положение, решил прийти в другой раз. Перед уходом он обещал в следующий раз сыграть с тетушкой в карты, а если ей захочется, то и в мацзян, попросив при этом не слишком жестоко его обыгрывать. Тетушка была в неописуемом восторге.

На следующий день состоялся первый урок. Сюлянь была прилежной ученицей и усердно выполняла предписание выучивать к каждому уроку по двадцать иероглифов. Писала она их криво, но зато мелко и аккуратно. Господин Мэн был очень доволен. Сам он с большим энтузиазмом учился исполнять сказы. Тюфяк не только учил его петь, но и без конца рассказывал о различных крылатых выражениях, используемых при исполнении сказов. Господин Мэн слушал его развесив уши. Через несколько занятий он уже мог вслед за трехстрункой пропеть мелодию сказа. Голос его был как-то скован, но об этом Тюфяк не стал говорить. Важно, чтобы у ученика наблюдался прогресс.

Однажды, когда господин Мэн Лян выводил мелодию сказа, ворвался хозяин гостиницы. - Он был взбешен, размахивал руками и, надрывая глотку, кричал Тюфяку:

– Катись отсюда! Устроили базар! Жильцам от вас покоя нет. Я этого больше не потерплю!

Мэн Лян смущенно заулыбался.

– Что случилось? А мы как раз собирались к вам. Знаете, я особенно наслаждаюсь вашим местным сычуаньским выговором. Давайте, спойте нам что-нибудь из сычуаньского песенного сказа, а? Я готов поспорить, что с вашим голосом стоит только начать – и успех обеспечен.

Его слова прямо-таки огорошили хозяина гостиницы. Он вообще-то не умел петь, но господин Мэн так неотступно его просил:

– Давайте, друг, спойте что-нибудь.

Хозяин расплылся в улыбке. Он обратил внимание на то, что специалисты, когда репетируют лвои арии, всегда обращаются лицом к стене, поэтому он тоже повернулся к стене и изо всей мочи, надсаживая глотку, стал кричать в полный голос. Через несколько фраз он остановился, лицо его стало багровым от напряжения. Мэн Лян и Тюфяк, не дожидаясь, когда он снова раскроет рот, зааплодировали. Мэн Лян похлопал его по плечу, а Тюфяк сложил руки в почтении, да еще и поклонился.