Лао Шэ - Сказители

– Он меня бросил, вот что! Оставил, я ему больше не нужна. – Дафэн зарыдала во весь голос, а тетушка начала вопить. Баоцин, ничего не понимая, смотрел на Дафэн. Затем что-то словно обожгло его грудь, н он повалился на подушку.

– Пусть попробует от тебя отказаться, – кричала тетушка, размахивая кулаками. – Отказаться от тебя! Пусть только попробует, сукин сын. Я пойду с тобой, посмотришь, как я его проучу. Если я, старая, этого не сделаю, можешь называть меня никчемной дряхлой проституткой!

– Он уже ушел, мама, – сказала Дафэн.

Тетушка оторопела

– Растяпа, зачем же ты его отпустила? Он сказал – не хочу больше тебя, и ты позволила ему уйти? Что ты за человек! Дура! Ты должна была его проучить. Раз женились, ты имеешь право приструнить его.

Дафэн молчала. Чтобы немного успокоиться, тетушка влетела в соседнюю комнату и опрокинула бокалъчик вина. Вот зло берет: не прошло и нескольких месяцев после свадьбы, а муж сбежал. Она была так уверена в своей дочери. Если бы она себя не блюла, можно бьшо бы о чем-то говорить, но Дафэн была девственницей, наивной, как ребенок. Может быть, это произошло из-за того, что сама она в молодости не очень-то блюла себя, и возмездие пало на ее дочь? Она крепко сжала серп пухлые кулачки и опустила заплаканное лицо. До того, как выйти замуж за Баоцина, она и в самом деле погуляла. Все девушки в этом отношении одинаковы. Однако репутация ее дочери ничем не была запятнана. Почему же такой финал? Почему эта трижды тухлая сволочь вышвырнул ее дочь? Чем больше она: об этом думала, тем больше злилась, и сердце ее готово было лопнуть. Собачий выродок, вскормленный потаскухой! Если я, старая, схвачу его, все кишки у него вырву!

Она вернулась обратно и потребовала, чтобы Дафэн рассказала все как есть.

Все произошло из-за старой дряни командующего Вана. Раньше этот вояка имел виды на Сюлянь, несмотря на своих нескольких жен. Сексуальный маньяк. Как увидит бабу, так ему ее и подавай.

– Первые несколько дней все было очень неплохо, – начала Дафэн, – Муж относился ко мне хорошо, а потом командующий Ван узнал, что мы поженились, н стал ревновать. Он его вызвал к себе и сказал: «Хорошо же! Когда я хотел ту певичку, ты мне не смог ее раздобыть, а сам себе все-таки нашел жену! Сволочь! Ладно же, я тебя проучу». Когда он входил в раж, становилось страшно. Все, кто находился в его резиденции, старались не попадаться ему на глаза. В такие минуты даже госпожа Ван и та его боялась. Потом, увидев меня, командующий заявил, что меня нужно поделить между ним и мужем. Раз я из актерской семьи – а там нет ни одной порядочной девицы, – то ему это, мол, даже понравится. – Дафэн заплакала. – Он так и сказал, что я от рождения потаскушка и наверняка буду рада, если у меня будут двое мужчин.

Тетушка заохала от злости.

– Говори дальше, что еще было, все говори.

Дафэн вытерла слезы и продолжала. Она просто вся измучилась, не зная, что делать. Ей казалось иногда, будто муж добровольно хочет отдать ее старику. С другой стороны, сам муж порой начинал ужасно ревновать. Оказывается, командующий припугнул его, обещав вместо сладкой жизни в резиденции вернуть его в армию на военный паек и назначить командиром взвода. Однажды командующий, воспользовавшись тем, что мужа не было дома, пришел к ней домой и стал было к ней приставать, но она ему ничего не позволила.

Когда муж вернулся домой, он решил, что старик сумел овладеть ею. Дафэн убеждала, что между ними ничего не произошло, но он не поверил, обозвал ее проституткой, обвинив в том, что она готова спать с любым. Чем больше она пыталась объяснить ему происшедшее, тем больше он распалялся. Каждый день командующий Ван посылал своего адъютанта куда-нибудь по делам, а сам спешил к Дафэн. Дальше становилось все хуже и хуже. Дафэн продолжала:

– А что я могла поделать? Обмануть мужа – значит потом маяться всю жизнь. Быть ему верной – он потеряет место. В общем, в любом случае муж во всем обвинил бы меня.

Каждый вечер, когда адъютант Тао возвращался домой, он жестоко ее избивал. Что бы она ни говорила, все было без толку. Офицер Тао ничему не хотел верить.

Не добившись своей цели, командующий Ван потерял терпение. Он лишил адъютанта Тао его должности и велел ему немедленно отправляться в действующую армию.

Однако Тао не собирался возвращаться в армию. Тем же вечером, собрав кое-какие вещи, он задумал бежать, Дафэн тоже стала собираться. Она заявила, что поедет с ним куда угодно. Ведь у мужа и жены должно быть именно так. Как говорят, вышла за петуха – иди за петухом, вышла за собаку – иди за собакой. Адъютант Тао, услыхав ее слова, рассмеялся и с размаху так сильно ударил ее по заду, что она упала на кровать. Тут он ей и сказал все как есть. Он давно уже женат, и у него есть дети. Их же женитьба вообще ничего не стоила. Ей лучше всего возвратиться домой к матери. И лучше начисто забыть обо всем, что между ними произошло.

– Вот собачий выродок, выкормыш проститутки... – кричала тетушка. Остальные молчали. Дафэн снова заплакала. Всхлипывая, она сказала, что адъютант Тао продал ее драгоценности и все дорогие вещи. Все, что она принесла с собой обратно, это ребеночек, который шевелится у нее в животе.

Баоцнн лишь теперь окончательно пришел в себя.

– Старший брат говорил верно, – сказал он медленно, – актеры добром не кончают.

Сюлянь взяла Дафэн за локоть.

– Пошли ко мне в комнату, вытрешь лицо. – Она быстро добавила: – Попудришься, накрасишь губы – и станет легче.

Дафэн робко улыбнулась в ответ, и в ее глазах появилось тепло.

– Правильно говоришь, сестрица. Что толку плакать о том, чего уж не вернешь?

Семейство Тан спешило воспользоваться болезнью Баоцина и урвать побольше денег. Они рассчитали, что со смертью Тюфяка Баоцин и Сюлянь лишились аккомпаниатора. Если они не думают сменить профессию, то должны попроситься к ним в труппу и прибегнуть к помощи Сяо Лю. В этом случае семья Тан запросит приличную сумму. Если же семейство Фан решит сменить профессию, то лучше и быть не может. Таны смогут единолично захватить Поднебесную, у них исчезнет основной конкурент. Они были беспредельно рады такому положению вещей и торопились как можно быстрее вернуться в Чунцин, чувствуя себя так, будто их карманы уже были отягощены тугими пачками денег.

Обстановка в Чунцине изменилась. Страна вела упорную борьбу с агрессором. Бремя войны оказалось чрезвычайно тяжелым. Кошелек у простолюдинов давно опустел. Кучка аферистов и спекулянтов сколачивала себе капитал на бедствиях страны. Стоимость жизни неимоверно возросла. У простых людей если и были на руках бумажные купюры, то на них все равно мало что можно было купить. В этих условиях некоторые продолжали вести праздный и разгульный образ жизни. Народ роптал.