Шолом-Алейхем - Менахем-Мендл. Новые письма

от меня, твоего супруга

Менахем-Мендла

( № 214, 26.09.1913 )

Моему дорогому супругу, мудрому, именитому наставнику нашему господину Менахем-Мендлу, да сияет светоч его!

Во-первых, сообщаю тебе, что мы все, слава Богу, пребываем в добром здравии. Дай Бог, чтобы вести от тебя к нам были не хуже.

Во-вторых, пишу тебе, дорогой мой супруг, о том, что мы, я и мама, чтобы она была здорова, только что пришли с «поля» с опухшими глазами и изболевшимся сердцем. Мы обе хорошенько выплакались над папиной могилой, насытились горем. Нужно быть татарином, как говорит мама, чтобы выдержать то, что творится у нас на «святом месте» [516] «Поле», «святое место» — эвфемизмы слова «кладбище». , когда наступает новомесячье элула. Шутка сказать, «могилы отцов»! [517] …новомесячье элула… «могилы отцов». — В месяц элул (приблизительно соответствует августу), предшествующий осенним праздникам, принято посещать могилы близких. Этот обряд посещения кладбища в элуле называется «могилы отцов». Сюда съезжаются со всего света, и в основном — женщины, женщин, что маковых зерен, что звезд на небе! Тесно, прямо как в городе! После погрома и после холеры, не нынче будь помянуты, и после изгнания из деревень появляются все новые могилы, и «святое место» растет и вширь, и в длину! Так разрослось, что скоро будет некуда класть, нужно будет заводить еще одно «поле», а не то, не дай Бог, придется, как говорит мама: «Просить Бога, чтобы помереть поскорей…» Можешь себе представить, что уже после папы, да покоится он в мире, идут три новых ряда могил, среди них больше половины еще без надгробий [518] …еще без надгробий… — Надгробие принято устанавливать через год после похорон. , нужно иметь голову как у министра или как у кладбищенского сторожа Ихила, чтобы помнить, кто где лежит! Он таки крепче железа, этот Ихил, если выдерживает женщин, которые рвут его на части: «Реб Ихил, покажите мне моего мужа! Покажите мне моего папу! Покажите нам нашу маму!..» Он их всех держит в голове, наизусть, ясное дело, помнит, и в связи с их умершими! А на Йоэла-хазана ты бы посмотрел! Это просто чудо, как его только не разрывают на куски, когда наступает новомесячье элула! Не знаю, как это было в прошлые годы — я-то первый раз пошла на «могилы отцов» [519] …я-то первый раз пошла на «могилы отцов»… — По обычаю, пока у человека живы оба родителя, он никогда не посещает кладбище. , — но только там стоит такой женский крик, и рыдания, и причитания, что моим бы врагам столько лет жизни, сколько можно расслышать из того, как хазан читает поминальную молитву. Видно только, что стоит человек и раскачивается, а как нараскачивается вдоволь, так тянет руку, чтобы ему что-нибудь дали — это-то для него самое главное. Как говорит мама: «В Писании сказано, Бог создал священнослужителей, чтобы те брали и с живых, и с мертвых…» Что им чья-то боль и чьи-то слезы? Когда видишь, например, как такая женщина, как Хьена-вдова, мечется от одной могилы к другой [520] …мечется от одной могилы к другой… — Речь идет о профессиональной плакальщице. , тут, кажется, и камень бы разрыдался. Вот, например, она распростерлась над могилой, рыдает и изливает душу, а вот она уже простирается над другой могилой и снова рыдает, не успеешь оглянуться, а она уже тащится к свежей могиле, и опять ее крик возносится к небесам! Она, эта Хьена, зарабатывает там целое состояние! И где только эта женщина берет столько слез и столько слов? Ты бы послушал, как она обращается к умершему, — чтобы такое вынести, нужно быть крепче железа! Но все это терпимо по сравнению с тем, что творится у нас на другом конце кладбища! Я имею в виду нищих, которые тянут пришедших за полы, хватают за руки, прямо вцепляются в них — хотят, бедняги, получить милостыню. Как говорит мама: «Новомесячье элула — это их время. Кабы не новомесячье элула, — говорит она, — нищие и вовсе бы разорились».

К чему я это тебе все рассказываю? К тому, чтобы ты хотя бы ради этих дней плача вспомнил, что у тебя где-то есть дом и в том доме у тебя есть жена, до ста двадцати лет, с детьми, чтобы они были здоровы, а как вспомнишь, так сделаешь свое странствие чуть-чуть короче, чтобы поскорее приехать домой, где тебя так ждут. Почти весь город ждет!.. Но мне что-то не верится, слышишь, Мендл, что ты вот так вот возьмешь и поедешь домой! Как же не найтись по дороге семнадцати придуркам, которые восемнадцать раз не задурили бы тебе голову своими бреднями и своими проектами, книжками с « Лехо дойди », прошлогодним снегом, ярмаркой на небе! [521] Идиома, означающая «нечто небывалое, совершеннейшая ерунда». Пусть тебе, Мендл, говорят про меня, что я местечковая баба и все что хочешь, но у меня в голове не укладывается, почему ты все откладываешь свои затеи со всеми своими золотыми проектами про то, как взять в аренду Землю Израиля. Одно из двух, если тебе есть что сказать — скажи! Что ты, ждешь особого приглашения, что ли? Во-первых, дело сделаешь. Во-вторых, скажу тебе по правде, что мне что-то не верится, что эти твои умники, синисты , которые собрались в Вене на гонгрес , так уж готовы пожертвовать собой ради Земли Израиля, как ты об этом говоришь. Ясное дело, если кто-то так любит Землю Израиля, так он едет в Землю Израиля, а не в Вену. Как говорит мама: «Кто хочет есть, не поет змирес [522] Застольные песнопения во время субботней трапезы. , а кто поет змирес, значит, сыт…» Лучше бы они приехали сюда, устроили бы свой гонгрес в Касриловке, так нам бы перепало хоть несколько рубликов из тех, которые вы привезли туда, чтобы сделать доброе дело для немцев, которые, по мне, так не стоят и моих старых башмаков, что валяются на чердаке! Вы там транжирите деньги, пока здесь у несчастных людей не на что праздник справить — на Пейсах хоть собрали беднякам денег на мацу, а на дни трепета и вовсе ничего нет! — если бы твои синисты об этом хоть на минутку задумались, от стыда бы закопались в землю на девять локтей! Но что для тебя, с позволения сказать, значат мои слова, когда ты на коне, проводишь время среди таких больших людей, которым даже не пристало говорить по-еврейски с евреями! Хотелось бы мне только знать, кто таков этот Шишкин [523] Искаж.: «Усышкин». , о котором ты пишешь, что он никому не дает и слова сказать по-еврейски? И откуда у нас, у евреев, скажи мне на милость, берутся такие злодеи? Сдается мне, что даже от гоев, не рядом будь помянуты, не слышали мы о таком гонении, чтобы нам нельзя было между собой говорить на своем языке! И кто таков этот Письменик [524] Искаж.: «Пасманик». , которого ты так боишься? Благословенны будь его руки, если Бог надоумит его, чтобы он вас всех как следует отлупил, и вы бы там перестали оказывать друг другу почести, как во время гакофес [525] Гакофес — обряд во время праздника Симхас-Тойре. Заключается в том, что мужчины, держа свитки Торы, обходят крутом бимы. Приглашение к участию в гакофес служит формой выражения общественного уважения. , и назначать друг друга президентами, а подумали бы вот о чем: евреи сидят без заработков, ни охнуть, ни вздохнуть… Горе горькое нам в этом году, если я нынче считаюсь богачкой не только в своей семье, а уже во всем городе, и мне не дают дух перевести, предлагают дело за делом, и дают советы, а больше всех — дядя Авром-Мойше, как мне поступить с той толикой денег, которая у меня скопилась за лето, потому что трат-то почти никаких не было, живу я у мамы, за модой не гоняюсь — всех расходов: на еду да на оплату учебы детей, чтобы они были здоровы. Хоть бы ты приехал и послушал, что они уже знают, я-то в этом не разбираюсь, не знаю, какой хедер лучше, деформированный или недеформированный , хоть убей! И кроме того, если бы ты был на месте, мне бы перестали советовать, что делать с деньгами, дескать, это грех, если их не вложить во что-нибудь, а все-таки лучший совет дала мама: посоветовала держать деньги при себе и хорошенько их спрятать, так чтобы ни одна живая душа о них не знала и чтобы я даже тебе о них не упоминала. Она говорит: «Для хозяйки лучше, когда кошка не знает о том, что в доме есть сметана…» Но это все пустое. Лишь бы нам дожить до того, чтобы дождаться тебя в добрый и счастливый час, увидеть, как ты выглядишь, как человек или как я желаю выглядеть своим врагам, чтоб им было плохо так, как тебе желает всего доброго и всяческого счастья твоя воистину преданная тебе жена