Михаил Булгаков - Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Дуст (входя) . Нет времени манифест.

Шратт. Из поезда телеграммой. Ваша светлость, ложитесь. (Гетмана укладывают на диван. Шратт прячется. Среднюю дверь открывают. Появляется лакей. Дуст, врач и лакей выносят гетмана в левую дверь. Шервинский помогает до двери, возвращается. Входит Шратт.) Все в порядке. (Смотрит на часы-браслет.) Один час ночи. (Надевает кепи и плащ.) До свидания, поручик. Вам советую не задерживаться здесь. Снимайте погоны. (Прислушиваясь.) Слышите?

Шервинский. Беглый огонь.

Шратт. Именно. Каламбур. Беглый. Пропуск имеете?

Шервинский. Точно так.

Шратт. Так. До свидания. Спешите. (Уходит.)

Шервинский. Честь имею кланяться, ваше превосходительство. (Подавлен) Чистая немецкая работа. (Внезапно оживает.) Нуте-с, времени нету. Нету, нету, нету. (У стола.) О, портсигар, золотой. Гетман забыл. Оставить его здесь? Невозможно. Лакеи сопрут. Ого! Фунт, должно быть, весит. Историческая ценность. (Закуривает, прячет в карман.) Нуте-сь! Бумаг мы никаких палить не будем, за исключением адъютантского списка. (Рвет бумаги и прячет в карман.) Так-с. (За столом.) Свинья я, или не свинья? Нет, я не свинья. (В телефон.) 14–05. Да. Это дивизион? Командира к телефону попросите срочно. Разбудить. (Пауза.) Полковник Турбин? Говорит Шервинский. Слушайте, Алексей Васильевич, внимательно: гетман драпу дал. Серьезно говорю… гетман драпу дал… дал драпу, говорю… Да все равно, пускай слышат. Вам сообщаю потому, что жаль наших офицеров. Драпу дал, говорю, вам… Вот и спасай людей. Поступайте, как хотите. Нет, до рассвета есть время. Елене Васильевне передайте, чтобы из дому завтра ни в коем случае не выходила. Я приеду к вечеру прятаться. Прощайте. Спасайте дивизион. (Дает отбой.) И совесть моя чиста и спокойна. (Звонит. Входит лакей.) Вестовой привез пакет?

Лакей. Так точно.

Шервинский. Сейчас же дайте его сюда.

Лакейвыходит, потом возвращается с узлом.

Шервинский. Благодарю вас.

Лакей (растерянно) . Позвольте узнать, что с их светлостью.

Шервинский. Что это за вопрос.

Лакей. Виноват.

Шервинский. Вы хороший человек, Федор. В вашем лице есть что-то эдакое… привлекательное… пролетарское… Гетман изволит почивать. И вообще, молчите.

Лакей. Так-с.

Шервинский. Федор, живо, из адъютантской уборной принесите мне мое полотенце, бритву, мыло.

Лакей. Газету прикажете?

Шервинский. Совершенно верно, и газету.

Лакей выходит в левую дверь.

Шервинский (надевает штатское пальто и шляпу. Снимает шпоры, свою шашку и шашку Новожильцева увязывает в узел. Появляется лакей.) Идет мне эта шляпа?

Лакей. Как же-с. Бритвочку в карман возьмете.

Шервинский. Бритву в карман. Ну-с, дорогой Федор. Позвольте вам на память оставить пятьдесят карбованцев.

Лакей. Покорнейше вас благодарю.

Шервинский. А также пожать вашу честную трудовую руку. Не удивляйтесь. Я демократ по натуре. Федор — а адъютантом никогда не служил.

Лакей. Понятно.

Шервинский. Во дворце никогда не был. Вас не знаю. Вообще, я оперный артист.

Лакей. Неужто — ходу дал?

Шервинский. Смылся.

Лакей. Ах, сволочь.

Шервинский. Неописуемый бандит.

Лакей. А нас всех, стало быть, на произвол судьбы.

Шервинский. Вы же видите. Вам-то еще полгоря. Но каково мне? Ну, дорогой Федор, задерживаться я больше не могу. Как ни приятно беседовать с вами… (Далекий пушечный гул.) Слышите! До свиданья. (От двери.) Федор, вы человек хороший. И пока я у власти, дарю вам этот кабинет. Что вы смотрите? Чудак. Вы сообразите, какое одеяло выйдет из этой портьеры. (Исчезает.)

Лакей. Ну, ну… (Вдруг яростно срывает портьеру с двери.)

Занавес

Вестибюль гимназии. В печке догорает огонь. У ящика с выключателями Николкана часах. Ружья в козлах. На нижней площадке Мышлаевский, первый, второйи третий офицеры. Студзинскийна верхней площадке с листом и карандашом в руках. Рассвет.

Студзинский (кричит) . Тарувин [106]. (Голос из подвала: Я.) Терский. (Есть.) Тунин. (Есть.) Ушаков. (Я.) Федоров. (Гул голосов и выкрики «нету».) Фирсов. (Есть.) Хотунцев. (Есть.) Яшвин. (Гул «нету».) Вольно. (Проверяет лист.)

За сценой топот, движение, звон шпор, говор.

Мышлаевский (кричит) . Батарея! Можете курить! (Вынимает портсигар.)

1-й офицер. Позвольте огоньку, г-н капитан.

Мышлаевский. Ради Бога. (Курят.)

1-й офицер. Двадцати человек не хватает, однако.

2-й офицер. М-да… То-то на капитане лица нет.

Мышлаевский. Чепуха. Подойдут. Вот холод дьявольский, — это паршиво. В двух классах все парты поломали. Да разве за одну ночь натопишь?

2-й офицер. Немыслимо. (Топчется, напевая сквозь зубы «Как ныне сбирается вещий Олег».)

Мышлаевский (юнкерам) . Что? Озябли? (Голос: «Так точно, г-н капитан, прохладно».) Так чего же вы стоите на месте? Синий как покойник. Потопчитесь. Разомнитесь. После команды «вольно» вы не монумент! Каждый сам себе печка! Пободрей! (Топот, звон шпор.)

2-й офицер (напевает. За сценой напевают тот же мотив, ритмически звеня шпорами.) Вот это так. Трудненько с ними, г-н капитан.

Мышлаевский. Что говорить.

2-й офицер (напевает) . Их села и нивы… (Звон шпор за сценой.)

1-й офицер. Командир что-то не едет, уже семь…

Мышлаевский. В штаб уехал. Известия, наверно, есть.

1-й офицер. Я думаю, г-н капитан, что сегодня придется с Петлюрой повстречаться. Интересно, какой он из себя.

3-й офицер (мрачно) . Узнаешь. Не спеши.

Мышлаевский. Наше дело — маленькое, но верное. Прикажут — повидаем.

1-й офицер. Так точно.

2-й офицер. «Тара… лили…»

1-й офицер. Огонь-то стих.

Студзинский (внезапно на верхней площадке) . Дивизион, смирно! (Пауза.) Господа офицеры.

1-й офицер. Приехал. (Бросают папиросы.)

Мышлаевский. Первая батарея, смирно!

3-й офицер. Вторая батарея, смирно!

Мышлаевский. Подровняйте, подровняйте.

Алексей (появляется, крайне взволнован. Студзинскому.) Список, скольких нет.