Михаил Булгаков - Том 5. Багровый остров

Грек-донжуан . Оцень приятно!

Серафима (узнает Голубкова) . Боже мой!

Голубков, тяжело морщась, поднимается, подходит к грекуи дает ему в ухо. Грек-донжуанроняет покупки, подавлен. Окно открывается, и в нем появляется армянская голова.

Армянская голова. О! Тэр аствац инч сарсепели азк э русск азк! [72]

Люськапоявляется на галерее, смотрит.

Грек-донжуан. Что это? Такое что?

Серафима. Боже мой, позор!

Чарнота. Господин грек…

Грек-донжуан (печально, догадался) . А… Разбойники. В мухоловку попал, в притон…

Серафима. Простите меня, мсье. Простите, это ужас, недоразумение.

Все окна открываются, и в них появляются греческиеи армянские головы.

Чарнота (берясь за револьвер, шипя, поворачивается к окнам) . Сию минуту провалиться!

Головыпроваливаются, и окна закрываются.

Грек-донжуан (тоскует) . Ой, Боже!..

Голубков (двинулся к нему) . Ты покупаешь…

Грек-донжуан (вынув бумажник) . На кошелек и на часы, храбрый человек! Жизнь моя дорогая! У меня семья, магазин! Ах, детки, ах, малые! Ничего не скажу полиции, живи, добрый человек, славь Бога всемогущего…

Голубков. Спрячьте деньги сию минуту и уходите!

Грек-донжуан (растерялся) . Ай, Константинополь, ай Стамбул! Какой стал… (Повернулся и пошел.)

Голубков (истерически) . Покупки взять!

Грек-донжуанповернулся было взять свертки, но всмотрелся в лицо Голубкова, кинулся бежать и исчез.

Пауза.

Чарнота. Мда…

Люська. Господин Голубков! Хо! А мы вас не далее как час назад вспоминали… Думали, что вы находитесь в РСФСР… Но вы здесь!.. Ваш выход можно считать блестящим… (Хохочет.) Ай, русские! Ай, спасибо! Ай, замечательная интеллигенция, чтобы ей сгнить в канаве на Галате! Чарнота, открывай сверток, мое сердце чувствует, что в нем ветчина!

Голубков. Я убью всякого, кто прикоснется к этому свертку.

Люська. Что такое? Чарнота, успокой молодого идеалиста. Открывай, я голодна!

Чарнота. Нет, Люси, я сверток не открою!

Люська. Ах вот что! (Голубкову.) Молодой человек, у вас есть деньги?

Голубков. У меня нет денег. Я хожу с шарманкой… все ищу.

Люська. Нахал вы! Нахал!.. Ну, решение мое принято! (Уходит через галерейку в комнату.)

Пауза.

Голубков. Вы, Серафима Владимировна… Ах, Серафима Владимировна! Вот я вас нашел, и что же вы сделали с собою? А? Я вас оставил на полгода только, я погнался за вами. А вы, оказывается, что же сделали с собою здесь? Я тифом болел, как и вы. Смотрите, моя голова обрита… Я в тюрьме сидел, и плыл, и бежал, все только за тобою… А ты, что ты делаешь, Сима? Гораздо лучше, ты бы пошла побираться…

Серафима. Кто дал тебе право упрекать меня! Я уже примирилась с мыслью, что ты погиб… Зачем же ты появился опять передо мною? Уходи, [ты только бередишь раны ].

Голубков. Глупая женщина, я тебя люблю! Я тебя люблю с той минуты, как ты спала под фонарем… Я за тобою гнался… Я тебя нашел…

Серафима. Нет, это поздно! [Утекло все. Все растеряли во время бега. У меня, Сергуня, есть долги, которые нужно платить. И платить их буду только одна я. Так что, Сергуня, уходи, и каждый из нас будет пропадать по-своему. ]

Голубков. Ты это твердо решила?

Серафима. Поверь.

Голубков. Ну, ладно, ты никому не достанешься! Ни за деньги, ни без денег!

Бросается к Чарноте, выхватывает у того кинжал и летит к Серафиме.

Чарнота (мгновенно облапив Голубкова, отнимает кинжал) . Ну что ты делаешь?

Серафима. Сумасшедший, сумасшедший!

Люська (выходит в шляпе, с маленьким чемоданчиком в руках) . Мсье Голубков продолжает представление? Антракт на одну минуту, я кое-что скажу! Ну-с, ваше превосходительство, всего хорошего! Из мужей увольняетесь… Напоминаю вам, что за полгода в Стамбуле мы с вами съели мои серьги, кольца, кулон и белье с метками… И львиная порция у Артурки! На случай, если разбогатеете, пишите в Париж. У Люськи есть знакомство в восточном экспрессе. Объясните, чего полгода я, дура коричневая, сидела здесь? Прощай, Сима! С этим молодым человеком ты не пропадешь, если он тебе, конечно, не перережет глотку…

Ползут вечерние тени, пианино в соседнем дворе играет из «Севильского цирюльника».

Бон нюи! [73]Хой гальсинис!.. [74] (Напевает в лад с пианино.) Доброй ночи вам желаю, доброй ночи вам желаю! (Уходит.)

Серафима. Но помни, Люська, я иду на Перу! Я тебе деньги вышлю. Я тебе отработаю!

Люська (из-за калитки) . Не нужно, я тебе долг прощаю!

Серафима. Не принимаю! (Убегает.)

Голубков (сидя на водоеме) . Ах, я несчастный человек! (Кричит.) Серафима, остановись! Дай мне только выздороветь! Я достану деньги, я тебя увезу!

Серафима (появившись наверху, в переулке над двором) . Единственный ты человек на свете, Сергуня. Только поздно! Мы погибли. (Скрывается.)

Пауза.

Чарнота. Ты ее любил, оказывается, а я и не знал… (Тоскует.) Мадрид, город испанский!..

Мальчишка-турок (ведет кого-то, манит, изображает шарманку) . Здесь, здесь…

Хлудовидет за мальчишкой, опирается на палку. Одет он в синий пиджак и белые брюки. Половина головы седая. Дергает щекой и часто оборачивается через плечо.

Хлудов. На! (Дает мальчишке монету, останавливается и долго смотрит на Чарноту, тот на него.)

Чарнота. Здравствуй, Рома! Что ты смотришь? Вот и ты появился! А я, брат, константинопольский рядовой.

Хлудов (деревянным голосом) . Да, вот все так. То ездим, то ходим. Один по следам другого. (Усмехается, кивает в сторону Голубкова.) То я его лечил, то он меня. Все носится с мыслью вылечить. На шарманке играет. (Голубкову.) Ну, нашел? Теперь уже нашел? Что молчишь? Идем есть!

Голубков. Хлудов! Я и денег больше не попрошу и ехать больше никуда не заставлю. Я знаю, что у тебя больше нет. Хлудов, я сейчас сам еду в Париж. Я разыщу Корзухина, я возьму у него деньги. Он не имеет права. Он ее погубил! Только видишь, я очень ослабел, я не могу гнаться за ней. Она меня не слушает, а ты человек сильный, верни ее и побереги до моего возвращения. Найди ее!

Хлудов. Серафиму? Куда она пошла?

Голубков. На Перу пошла! На панель! А я больше не могу здесь видеть ничего, я сейчас уезжаю в Париж и достану денег!