Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Надо мечтать о космосе!.. Сколько великих свершений
Нам принес на планету геофизический год!
Энергии, что возникли из наших снов и видений,
Творят легендарное чудо и время толкают вперед.
Слава советским народам! Слава всем миролюбивым
Народам и странам, чей голос так явственно слышен окрест!
«Овладевайте вселенной!» Слышите? С этим призывом
К людям Земли обращается вселенский наш манифест.

Да будет песня спета!
Вы все внемлите ей.
Мир — в пламени рассвета,
Победа у дверей.
Как никогда доселе,
Мир полон жажды жить,
И люди захотели
Над звездами кружить.
О, счастья предвкушенье!..
Любви и дружбы речь:
Всемирное решенье —
Мир в мире уберечь.
Кто мнил, что мы спасуем,
Тот жалок и смешон.
Не он, а мы ликуем,
Не мы дрожим, а он!
Когда-то всем владевший,
Сильнейший из владык,
Пес-рыцарь одряхлевший
Последний скалит клык.
Но в ярости бессильной
Он сам попался в плен:
Он — только прах могильный,
Он весь труха и тлен.
О чем же он хлопочет?
Живым грозит мертвец.
Никак понять не хочет,
Что наступил конец.
Свой дом, давно прогнивший,
Он розами увил.
Бездарно жизнь проживший,
Он жизнь бы удавил.
Но даже бомбой ныне
Он мир не сломит наш:
Там, в безграничной сини,
Не дремлет звездный страж.
Да что бы означала
Для нас его война?
Им до ее начала
Проиграна она.
Мы смело рвемся к счастью,
Наш подвиг осиян
Неколебимой властью
Рабочих и крестьян.
Железной волей спаян,
В преддверье новых эр
Народ — судьбы хозяин —
Построил ГДР!
То сила человека
Взвила свободы стяг.
В шаг середины века
И наш вчеканен шаг.
По всем путям и трактам
Весенний льется свет.
Шаги подобны тактам
Симфонии побед.
Как жизни утвержденье,
Шаги друзей звучат:
«Вы — смерть, а мы — рожденье,
Мы — утро, вы — закат!»
Победой окрыленный,
Взывает человек:
«Сплотитесь, миллионы!
Мы с партией навек!»

Я — лишь вопрос, лишь голос запустенья,
Что в клочья ветер над балконом рвет,
Но мой отпор средь злобного смятенья
Отяжеляет в небе ваш полет.
Мы — в пропастях, и цепи не порвать,
Мы — в адских льдах, откуда нет возврата…
Лишь по ночам, туманами объята,
Вдоль белых рек несется наша рать.
Нас греет лишь мечта о дальнем лете,
Где под звездой счастливой цвел наш дом.
Нас рвут и ранят рощ густые сети,
Метлою гонят, жгут косым дождем…
Удар лучей убьет нас на рассвете,
Дробясь, на синий берег упадем.

Как сладко спал я!.. В таинстве лесном
Сплетались дни и ночи воедино,
В руках лежала пестрая долина,
Озера глаз цвели… Глубоким сном
Подхвачены, волною через вены
Струились в грудь просторы всей земли,
Белело пеной море, и Арденны
На лоб широким глетчером текли.
Роняли пальцы черный сок вина,
Была в росе ресниц трава густая,
И запах смол туманил дебри сна.
А в кратер уха рвался все смелей
Рассветный зов. И, склоны губ лаская,
Струился ветров голубой елей.

Из тонкой глотки извергаешь ты
Свой адский град — с татаканьем веселым
По мягким травам, по холмам и селам
Ты рыскаешь с утра до темноты.
Навстречу атакующим полкам
Вонзается бурав твой раскаленный:
Беззвучно в пыль вжимаешь ты колонны
Ломаешь в небе крылья смельчакам.
Ты ждешь в кустах, где мглы густая залежь
Но прям приказ, а ты — еще прямей,
И вновь, хрипя, трясешься ты и жалишь,
Пока железной лапою — не смей! —
Тебе лица не раскроят… Тогда лишь
Смолкаешь ты, тысячезубый змей.

О чем печалюсь я под мокрый шорох ливней?
Какой потери мне все жальче с каждым днем?
О чем с такой тоской все злей, все заунывней
Скрипит и воет вихрь и стонет старый дом?
Я с буднями хочу отныне примириться,
Трудиться яростно в горящих недрах гор,
Где грохот молотов, где тачек вереницы,
Согбенный, проклятый, измученный шахтер…
Я злыми бурями истерзан и изломан,
И толпы демонов во сне меня томят…
О, если б в поезде сквозь дым, и свист, и гомон
В счастливый край и мне умчаться на закат —
Туда, где все еще сквозь чистый воздух
Над зарослью людской мерцает небо в звездах!

Вальдтурн. Отец — батрак. Служанка — мать.
Ты — бедный Ганс. Любуйся облаками.
Побегать можешь ты за мотыльками
И о «счастливом Гансе» [21] «Счастливый Ганс » — персонаж немецких народных сказок. помечтать.
Урок тебе преподан был заводом.
На миноносце мичманом ты стал.
Но главное: не порывать с народом.
С народом вместе встретить штиль и шквал,
В награду получил концлагерь ты.
Тебя бы в три погибели согнули.
Но ты крепыш. Ты не того покроя.
Бежал ты под защитой темноты
В Испанию. Ты пал на поле боя.
Как говорится, «лучших любят пули».

Как грустно мне!.. Покинут отчий дом…
В лицо свистит, хохочет вьюга злая.
Мой пес у ног подпрыгивает, лая,
Но друга-пса я отогнал пинком.
Я мнений ждал от тех, с кем был знаком.
Тупиц безмозглых видел без числа я.
Судьба со мной шутила, посылая
Лишь флюгера под модным ветерком
Как пыжатся, свой вес поднять желая,
Чиновным званьем, родовым гербом
И фразой скудость мысли застилая.
Я среди них прослыл еретиком,
В запретный рай своей мечтой влеком.
В глухой ночи скитаюсь, замерзая.

Свернув с дороги, ляжешь на живот,
И поползут, скрипя, телеги мимо.
Хвостом в лицо телок тебе махнет,
Дохнет лачуга жидкой струйкой дыма.
Как хорошо лежать, когда кругом
Простерся мир, тобою населенный,
Прибоем омывая окоем.
Ты — дерево. Ты — холм. Ты — луг зеленый.
Я возвратился. Заперт отчий дом,
Ночною темнотою искажен.
И смотрит на меня звонок молчком.
Ну, хоть бы для приличья звякнул он!
Я возвратился. Как я был бы рад
Весь век идти куда глаза глядят!