Наталия Осс - Антиглянец

– Не думаю, что ей это надо. – Я не хотела пользоваться услугами Ведерниковой ни при каких обстоятельствах.

– Говорю тебе – она поможет. Я ее вот с такого возраста знаю. Мой отец с ее папашей приятели давнишние.

Лиин отец, литературный критик, работал в малобюджетной реликтовой газете, чудом сохранившейся с советских времен, но до сих пор крепко держал в руках ниточки своих обширных московских связей.

– Настя, она неплохая вообще. Истеричная, конечно. Там с родителями беда… Вы с ней подружиться должны. Тебе это полезно в любом случае. Связи у нее, сама понимаешь.

Слушать этого не хочу!

– Лия, ты извини, но «Верту» ждет меня.

Островская обиженно насупилась. Я ожесточенно застрочила. От ярости строчки ложились быстро и ровно.

«…Уникальный проект, к созданию которого журнал Gloss намерен привлечь лучших fashion-фотографов, стилистов и дизайнеров, создаст необходимое эмоциональное поле, побуждающее потребителя сделать достойный выбор – в пользу телефона Vertu, который, несомненно, уже вписан в историю гламура как статус-символ и уникальный предмет роскоши…»

А что я, в конце концов, мучаюсь. Кого боюсь? Я решила, что переступлю через все. Даже через себя. А через Настю тем более. Как переступил через меня Канторович. Ничего личного, только бизнес.

– Ты закончила? Дай почитать, – Лия повернула экран. – Ты гений, Аленыч. Я бы так не смогла. Откуда ты знаешь все это? У тебя есть маркетинг в анамнезе?

– Никакого. Только журналистика.

– Супер. Я все время наблюдала за тобой – ты уникальная. Ты помнишь, как я сначала в штыки на тебя… Я тогда думала, что это страшный сон какой-то, ты – и вдруг главный редактор. Ты извини меня, а, Аленыч?

– Да, ладно, Лия.

– Нет, нет, ты выслушай. Я не права была, а Волкова, конечно, молодец – она людей видит. И потенциал их видит. Аня супер все-таки. Я уверена была, что Полозова – лучшая. А сейчас смотрю – небо и земля. У нас с тобой были разные моменты, ты на меня не держи зла, сама понимаешь, я тоже, бывает, взрываюсь…

– Лия, перестань. Все нормально. – Мне было неловко.

– Ты так журнал подняла. Нас бы не отправили в Канны, точно говорю, если бы Аня не видела, что журнал поднимается. Ты слышала, что инвесторы у нас, возможно, появятся?

– Да, серьезно?

– Точно говорю. Раньше никто не хотел вкладываться – что такое Gloss рядом с монстрами? Это все ты…

– Это мы – все вместе. – Я порозовела. Слушать это было приятно. Честно. Тем более от Островской. Полная и окончательная победа. Не думала, что она когда-нибудь такое скажет.

– Мне будет жаль, если ты вдруг уйдешь. Журнал – это же семья, согласна? Поэтому так трудно войти, стать своей. У нас в «Глянце» всегда были такие близкие отношения, дни рождения все вместе отмечали, Рождество…

А Лия, оказывается, сентиментальна.

– Аня, конечно, была инициатор… И такая чудесная атмосфера. От нас никто вообще не увольнялся. Дружили все, помогали друг другу. Ты знаешь, в «Индепе» все к психоаналитикам ходят, а у нас все было спокойно…

Я вспомнила оптимистичные советы из Cosmopolitan, флагманского проекта издательской империи «Индепендент Медиа».

– Странно. Они же психологические статьи пишут, зачем им психоаналитики?

– Да не смеши! Кто и для кого их пишет-то…

– А в «Конде-Насте» тоже? Или там психоаналитики тестируют при приеме на работу? – предположила я. У безупречных девушек-«Вог», элитного подразделения российского гламура, по моим расчетам, не должно быть никаких проблем.

Лия хмыкнула.

– Не иначе, – и продолжила: – Теперь все не так. Бизнес вырос, народу прибавилось, много новеньких. У Волковой проблемы – она никак родить не может, раздраженная очень стала. Ты бы могла стать таким центром объединяющим, но боюсь, что ты переросла Gloss. Тебе надо дальше двигаться… Это не предел для тебя. Ты не думала об этом?

– Не предел. Но не думала пока.

– А ты попробуй. Теперь журнал – твое резюме. Ты сможешь сделать карьеру в большом глянце. Ты не хотела бы в «Вог»?

– А что, там есть вакансии?

– Пока нет. Но все же хотят на место Долецкой.

– Не все.

Я не была уверена, что уже нашла свое место, но вырывать чужое точно не хотела. Достаточно того, что вырывают у меня… А может, у меня тоже чужое?

– Да все! Это же вершина, высшая точка. Пол-Москвы спит и видит. Все ждут, пока место освободится. Книжку даже написали – про то, как убивают редактора самого крутого журнала и все начинают креслице рвать. Все прототипы узнаваемы. Ты не читала? Забавная книжка.

– Ужас! И какой идиот это написал?

– А что ты хочешь? Это правила игры. Борьба на выбывание. Но Алена железная – держится намертво.

– И пусть держится.

– Да, Алена, конечно – икона гламура. Тебе, кстати, тоже сейчас этим заняться надо. Ты безупречной должна быть.

– Это наезд? Что-то не так?

– Нет, сейчас уже нормально. Ты, конечно, гений, я помню тебя, когда ты только пришла. Свитер смешной, брюки полосатые… А сейчас совсем другой человек. Но если ты дальше хочешь, то нужно идеальной быть. Становиться звездой. Главный редактор – это звезда, а не администратор. Приедем, я тебя с модельерами познакомлю. Лично проведу по всем шоу-румам.

Как она много говорит, я уже начала уставать.

– И попроси Настю, пусть она с тобой эфир сделает. Ты себя активнее должна продвигать. Мордой учись торговать. Никто сам не придет и ничего не предложит. Аленыч, а ты мне поможешь пробить дополнительный бюджет на моду? У меня второй год зарплата не растет. Поговорим с Мариной, она сдастся, если мы вместе… Мы теперь команда, да? Я, правда, так рада что мы едем с тобой! – Лия протянула ладонь. Мы ударили по рукам.

Первый вдох чужого, вкусного и легкого воздуха. Босоножки цокают по тротуару в направлении стоянки такси (наконец они уместны), чемоданные колесики прыгают по брусчатке – им тоже весело. Как хорошо, что внутри, под слоем московской шерсти, есть короткая легкая маечка и ты можешь завязать свитер вокруг бедер и почувствовать прикосновение ветра на съежившейся от кондиционера коже. Теплый и жаркий мир, где ожидания, пальмы, где латинские слова и обещания, что все будет и будет хорошо…

От аэропорта до центра Ниццы – 5 минут и 35 евро. За чемоданы, за каблуки, за русский рейс. Такси едет вдоль моря, а опять я ищу глазами свой «Негреско». Вот он, вот пальмы, вот море, вот я – в белых босоножках и темных очках. Как же я люблю этот город. С тех пор, как я успела влюбиться в Ниццу, здесь ничего не изменилось. Стабильность – залог счастливой любви. Город остался мне верен – те же цвета, краски, лавочки вдоль променада, лихо загнутая подкова пляжа, лазурная ширь, ласкающая глаз, уютная, милая, домашняя роскошь. Место силы. Когда все снова сошлось в одной точке, я поняла, что мы приехали. Аv. Victor Hugo, 22, отель Splendid. Я дома.