Наталия Осс - Антиглянец

Рулетка придумана для русских – вычитала я где-то. Кажется, у Достоевского. Это точно – рулетка полностью иррациональна, а русские верят не в логику, а в судьбу.

Эта легкость, это нервическое ожидание давно заслуженного счастья, которое вот-вот свалится на тебя, стоит только угадать, почувствовать сумасшедшее вращение шарика – очень русское ощущение. Да и вообще способ выяснять свои отношения с судьбой посредством рулетки, идеального воплощения слепой Фортуны – абсолютно наш.

Так, посмотрим, что она нам тут уготовила. Я поставила на 32. Проиграла. Потом на 25. Выиграла. Ура, я выиграла! Насте как раз двадцать пять. Стоп!

Рядом сидели два итальянца и гребли фишки горстями. Я поставила, как они – мы проиграли. Какую бы еще цифру придумать? Сорока здесь не было. Попробуем на зеро. Ну? Я выиграла, ура… Но почему-то было не радостно. Значит, у меня ноль. За следующий час я проиграла почти все, что имелось в кошельке, а когда до банкротства оставалось всего ничего, мне начало везти. Вот оно, горячечное ощущение азарта, желание ухватить за хвост судьбу… И этот стук, когда шарик решает, куда ему, куда ему… ку…ку…куда ему упасть. Фишки кочевали от крупье ко мне и обратно, и я не понимала уже – я в плюсе или в минусе. Потом горка стала вырастать. Итальянцы ставили, как я. Я выигрывала, что неоспоримо доказывало, что он сейчас с Настей и у них все хорошо.

Позвонить ему? Поздравить? Время 03.20. Ничего себе.

Пять непринятых вызовов. Кто мне звонил? Телефон был длинный, не наш. Может, из отеля звонили? Или из проката машин? Но точно не он, его номер у меня вбит. Позвонить или нет? Почему нет?

Я набрала номер. Раз, два, три. Никто не подходил. Я уже собиралась нажать на красную кнопку, но услышала:

– Алло, Алена? Алена, ты?! Говори!

– Александр Борисович Канторович? Поздравляю вас с прошедшим днем рождения, желаю всего… всего желаю вам. Как отметили? Элтон Джон приехал, праздник удался?

– Спасибо. Ты где, я не понял?! Ты почему не приехала?

Закружилась голова – слишком много я курила сегодня. И за рулем сидела целый день. Проклятый шарик…

– Не приехала почему? – И выпалила: – А я в Монте-Карло в казино играю. У нас тут компания – все вам привет передают!

– Ты в Монте-Карло? Но почему?..

Он замолчал.

– Я понял. Спасибо, что позвонила. И за поздравления спасибо. Удачи в казино. Только много не ставь.

Он отключился.

Лихорадка отступала. Я медленно приходила в себя. Он что, не понял, почему я не приехала?

Я вернулась к столу. Азарт пропал. Выиграла еще пару раз, но не обрадовалась. А потом стремительно стала проигрывать. Игра кончилась, и я уже тупо отдавала фишки судьбе. Интересно, после моего звонка он передумал спать с Настей, сидит и думает обо мне? Ха.

3.47. Пора остановиться. Понесла фишки в кассу. Мне выдали девяносто евро. А вложила я сто. Десять евро – перевес в сторону надежды.

Я шла к машине, думая, что зря затеяла все это. Мой проигрыш, уравнявшийся с выигрышем, доказывает, что я вернулась в ту точку, с которой начинала. Поездка прояснила все. А я просто вырастаю.

Обратно я решила ехать по дороге вдоль моря. Еще немного – и рассвет, лучи пробиваются через занавес облаков еще робко, стеснительно. Но приближение утра чувствуется в легком, поверхностном дыхании просыпающегося уже моря. Вот это я запомню, а потом опишу в романе с хорошим концом. Я проезжала поэтические указатели – Кап-д’Ай, Болье-сюр-Мер, Сен-Жан-Кап-Ферра, уже знакомый Виллефранш-сюр-Мер, где живут счастливые люди. Вечером они засыпают под шелест пальм, видят сны, просыпаются во влажном запахе моря, утром идут за своими круассанами, делают простую важную работу, почтальоны, булочники, виноделы, повара, и все у них просто и естественно, спокойно и понятно на сто лет вперед. А русские проносятся мимо, летят от одного пункта к другому, не разбирая ничего на своем пути, подгоняемые желанием поймать, успеть.

На этой узкой дороге я была не одна. Сзади приближалась машина. Открытая, красная. Гуднула. Я резко дернула рулем, отодвинулась в сторону. Машина обходила сбоку по встречной, в опасной близости от ограждения, вильнула и исчезла за поворотом. Кажется, девка за рулем. И еще кто-то сзади. Наверное, сумасшедшие итальянцы, гоняющие по Лазурному Берегу, как наши. Машина напомнила мне ту, в которую вчера садилась Настя. Здесь все на таких ездят. Богатые. Сумасшедшие.

Я сбавила скорость, поехала медленнее. Закурила, чтобы взбодриться. Дорога резко уходила влево, в сторону моря, я выехала за поворот. Впереди что-то виднелось. Поперек дороги. Я резко затормозила. Господи, авария!

Красная консервная банка, смятая пополам. Там, где должен быть правый бок, из клочьев железа вырастало дерево. Машина еще дрожала, билась в предсмертных конвульсиях. Я остановилась на обочине и побежала вперед. Страшно… А вдруг там все трупы? Кажется, трупы… И что тогда делать? Я заметила какое-то движение. Справа от меня метрах в двадцати на дорогу из зарослей выползал человек. Живой. В крови.

– Hello, are you ok?

Господи, он?

– Алена… Господи, ты… Хорошо, что ты…

Он хрипел. Я подбежала к нему.

– Саша.. Саша! Ты живой?.. – и зарыдала. – Господи, что случилось?

– Дай мне руку.

Я помогла ему подняться.

– Ничего, нормально. Плакать не надо. Я в порядке. Живой… Царапины только. И ударился… Машина, машина где? Ребята же там, бл…дь! Беги отсюда, беги!

– Я с тобой! – закричала я.

Он подбежал к машине первым. Я следом. Слева, с той стороны, где красная морда была цела, я увидела Настю. Она шевелилась. Платье в крови. И лицо.

– Настя, Настя! Эй, слышишь меня? Саша, она живая!

– Беги от машины, дура!

Все происходило в медленном режиме глубоководной съемки. Мне казалось, что я просто смотрю кино. И наблюдаю за собой со стороны. Чего он орет? Что может случиться хуже того, что уже произошло?

Он резко оттолкнул меня.

– Иди на х…й отсюда! Взорвется же!

Я отлетела в сторону, упала. Ушибла коленку. Но встала и снова поплелась вперед.

Настя уже стояла в нескольких шагах от машины.

– Эй, ты можешь идти? – я потрясла ее за плечи. Она не двигалась с места. Глядела на меня бешеными глазами. А потом вдруг побежала, шатаясь…

Я кричала:

– Стой! Куда ты?! Остановись!

Она бежала по дороге.

В машине еще кто-то был. Голова. Чья-то голова с кровоподтеками. Саша никак не мог его вытащить – ноги зажало.

– Я помогу тебе, сейчас, подожди!

– Отойди, черт, отойди!

Я не слушала, что он говорит. Я видела только кровавое месиво на переднем сиденье… Дерево мешало подобраться ближе.

Саша держал его под мышками, я наконец ухватилась за шиворот. Руки стали липкими и скользкими от крови. Поддалось.

– Да беги ты, черт бы тебя побрал!