Эн­ни Прул - Корабельные новости

В по­след­нюю ми­ну­ту он по­про­сил Уэй­ви со­ста­вить ему ком­па­нию. Он ска­зал, что они мог­ли бы раз­ве­ять­ся. По­ужи­нать в ка­ком-ни­будь мес­те. Схо­дить в ки­но. Да­же на два филь­ма. Но он по­ни­мал, что пред­ла­гал ей не­что боль­шее.

— Бу­дет ве­се­ло, — в его ус­тах эти сло­ва зву­ча­ли как-то глу­по.

И ко­гда это ему бы­ло «ве­се­ло»? Или Уэй­ви, чье сдер­жан­ное ли­цо уже по­кры­лось мор­щин­ка­ми и ко­то­рая на­ча­ла усы­хать от жа­ра оча­га и силь­но­го вет­ра? Что про­ис­хо­ди­ло? Они оба от­но­си­лись к то­му раз­ря­ду лю­дей, ко­то­рые сто­ят с вы­му­чен­ны­ми улыб­ка­ми, ко­гда дру­гие пля­шут, иг­ра­ют или бро­са­ют ша­ры в ке­гель­ба­не. Раз­вле­че­ния. Но Ку­ой­лу на са­мом де­ле нра­ви­лись ки­но, тем­но­та, си­лу­эты не­зна­ко­мых лю­дей, вы­ри­со­вы­ваю­щие­ся на фо­не эк­ра­на, за­пах ара­хи­са и шам­пу­ня, скрип поп­кор­на на зу­бах. Там он мог пе­ре­ме­щать­ся из сво­его под­бо­род­ка и гро­мозд­ко­го те­ла в эле­гант­ные те­ла в бе­лых оде­ж­дах, цар­ст­вую­щие на эк­ра­не.

Уэй­ви ска­за­ла «да». Гер­ри мо­жет по­быть с от­цом. Да-да, прав­да.

Ут­ром на не­бе кло­чья об­ла­ков, фор­мой и цве­том на­по­ми­наю­щие лом­ти­ки сем­ги. Неж­ное зе­ле­но­ва­тое не­бо на­ли­ва­лось тя­же­стью, по­ка они еха­ли ме­ж­ду снеж­ны­ми суг­ро­ба­ми. Под­ня­лось солн­це, за­лив ма­ши­ну све­том. На ру­ле ле­жа­ли ру­ки Ку­ой­ла, по­рос­шие брон­зо­вы­ми во­ло­са­ми. Крас­но-ко­рич­не­вый сер­же­вый кос­тюм Уэй­ви стал по­хож на зо­ло­тое одея­ние. По­том этот вол­шеб­ный свет пре­вра­тил­ся в обык­но­вен­ный днев­ной, раз­де­лив­ший ланд­шафт на чер­ное и бе­лое: кам­ни и снег. И не­бо. Мыс­ли Ку­ой­ла о раз­вле­че­ни­ях не ос­тав­ля­ли ему тем для раз­го­во­ра. Он ни­как не мог раз­ру­шить по­вис­шее ме­ж­ду ни­ми мол­ча­ние. Про­бор­мо­тал ка­кой-то глу­пый во­прос о бес­ко­неч­ной пес­не Эл­ви­на Яр­ка. На са­мом де­ле она его со­вер­шен­но не ин­те­ре­со­ва­ла. Ему на­до бы­ло с че­го-то на­чать раз­го­вор.

— Он по­ет ее, сколь­ко я се­бя пом­ню. «Гусь-ны­рок» уто­нул в мо­ре, а на суд­не под на­зва­ни­ем «Брюс» при­вез­ли ло­ся. Ло­ся из Нью-Брун­суи­ка. Я не знаю, ко­гда это бы­ло. На­вер­ное, во вре­ме­на Пер­вой ми­ро­вой. На Нью­фа­унд­лен­де не бы­ло ло­сей, по­ка их не за­вез­ли сю­да. — Для нее эта те­ма то­же не бы­ла ин­те­рес­ной, но зву­ки го­ло­сов в гро­мы­хаю­щей ма­ши­не при­но­си­ли об­лег­че­ние. Она по­ду­ма­ла о маль­чи­ке в шко­ле, ко­то­рый пла­кал над сво­им обе­дом из за­плес­не­ве­лых кре­ке­ров. Она да­ла ему сэн­двич с мя­сом ло­ся.

— Сей­час их уже до­воль­но мно­го, — ска­зал Ку­ойл, сме­ясь и пы­та­ясь пой­мать ее об­вет­рен­ную ру­ку. То, что они уви­де­ли это жи­вот­ное на за­мерз­шем суг­ро­бе воз­ле до­ро­ги, по­ка­за­лось им зна­ме­ни­ем.

К по­луд­ню они уже бы­ли воз­ле пор­тов, и от­крыв­шая­ся их взгля­дам си­няя во­да при­нес­ла обо­им ощу­ще­ние сча­стья. Ра­до­ст­ный си­ний, по­сле не­сколь­ких ме­ся­цев сплош­но­го льда.

Уэй­ви в ма­га­зи­нах на Вод­ной ули­це, во­оду­шев­лен­ная и на­пу­ган­ная за­па­ха­ми но­вой ко­жи, от­де­лов с пар­фю­ме­ри­ей, вы­хлоп­ных га­зов. Она ку­пи­ла иг­ру­шеч­ную ко­ро­ву для Гер­ри и па­ру те­п­лых каль­сон для от­ца. Ко­роб­ку от­кры­ток на рас­про­да­же. Ку­хон­ный нож с крас­ной руч­кой, что­бы за­ме­нить ста­рый в ку­хон­ном шка­фу. Бю­ст­галь­тер в яр­кий цве­то­чек. Ей по­нра­ви­лась за­ме­ча­тель­ная шет­ланд­ская шерсть, из ко­то­рой мог бы по­лу­чить­ся хо­ро­ший сви­тер, но она ока­за­лась слиш­ком до­ро­гой. В од­ной вит­ри­не на слое льда она за­ме­ти­ла це­лую сцен­ку, вы­пол­нен­ную из мо­ре­про­дук­тов: ялик из фи­ле кам­ба­лы на вол­нах из кре­вет­ки и си­не-чер­ных ми­дий. Це­лая сем­га пред­став­ля­ла со­бой ма­як, ис­пус­каю­щий лу­чи из мер­цаю­щей мак­ре­ли. За­вер­ша­ла кар­ти­ну рам­ка из кра­бо­вых клеш­ней.

У нее был спи­сок по­ку­пок для Ку­ой­ла и кон­верт с день­га­ми на оде­ж­ду для де­во­чек. Им бы­ли нуж­ны рей­ту­зы, вель­ве­то­вые брю­ки, сви­тер для Сан­шайн, нос­ки и тру­си­ки. Она по­лу­чи­ла ог­ром­ное удо­воль­ст­вие, по­ку­пая ве­щи для де­во­чек. К то­му, что бы­ло пе­ре­чис­ле­но в спи­ске, она са­ма до­ба­ви­ла ба­та­рей­ки, нос­ки с тон­кой кру­жев­ной от­дел­кой, два за­ме­ча­тель­ных шер­стя­ных бе­ре­та, жел­тый и ро­зо­ва­то-ли­ло­вый. Она бы­ла очень ос­то­рож­на и пом­ни­ла о кар­ман­ных во­рах, ко­то­ры­ми изо­би­ло­ва­ли го­ро­да. Съе­ла сэн­двич с жа­ре­ной го­вя­ди­ной и про­ве­ла ос­та­ток дня, за­хо­дя в рос­кош­ные ма­га­зи­ны и рас­смат­ри­вая вит­ри­ны. Она не по­тра­ти­ла боль­ше ни еди­но­го цен­та.

Ку­ойл то­же де­лал по­куп­ки. Он хо­дил во­круг вит­рин с по­дар­ка­ми, пы­та­ясь вы­брать что-ни­будь для ку­зе­на. Кто зна­ет, что он пом­нит? Кто зна­ет, ка­кую жизнь он про­жил? Он ло­вил ры­бу и ома­ров. У не­го бы­ла со­ба­ка. Он бро­дил по но­чам. Вя­зал уз­лы.

Он смот­рел на жур­на­лы и па­ке­ты с за­во­дской упа­ков­кой, по­ка не на­шел сен­ти­мен­таль­ную фо­то­гра­фию пу­де­ля в ме­тал­ли­че­ской рам­ке. Это по­дой­дет. Ку­ойл ска­зал про­дав­щи­це, что не ну­ж­да­ет­ся в упа­ков­ке, рас­пла­тил­ся и по­ло­жил по­куп­ку в кар­ман.

Ста­рый ку­зен си­дел на пла­сти­ко­вом сту­ле с де­ре­вян­ны­ми под­ло­кот­ни­ка­ми. Он был со­всем один, воз­ле ок­на. Вы­гля­дел чис­то вы­мы­тым, был одет в бе­лую ру­ба­ху и ха­лат. На но­гах с чет­ко про­сту­паю­щи­ми ве­на­ми бы­ли бу­маж­ные тап­ки. Он при­сталь­но смот­рел на те­ле­ви­зор, под­ве­шен­ный на кон­тей­не­ре пря­мо под по­тол­ком. Изо­бра­же­ние бы­ло та­ким сма­зан­ным, что у ка­ж­до­го ли­ца бы­ло по два рта, че­ты­ре гла­за и до­пол­ни­тель­но­му кон­ту­ру скул. С эк­ра­на лы­сый муж­чи­на рас­ска­зы­вал о диа­бе­те. По­том шла за­жи­га­тель­ная рек­ла­ма ан­ти­фри­за с фраг­мен­та­ми хок­кей­но­го мат­ча и глад­ко­го льда.

Ку­ойл встал на стул и умень­шил гром­кость зву­ка, на­жав на кноп­ки. Спус­тил­ся, сел. Ста­рик по­смот­рел на не­го.

— Ты и сю­да при­шел?

— Да, — ска­зал Ку­ойл. — Я при­шел, что­бы встре­тить­ся с ва­ми.

— Да­ле­ко­ва­то за­брал­ся, да?

— Да, — ска­зал Ку­ойл. — Да­ле­ко­ва­то. Но со мной за ком­па­нию прие­ха­ла Уэй­ви Про­уз. — И за­чем он это рас­ска­зы­ва­ет ста­ри­ку?

— А, да. Она по­те­ря­ла му­жа.

— Да. — Ку­ой­лу по­ка­за­лось, что ста­рый ку­зен на­хо­дит­ся в сво­ем уме. Он ог­ля­нул­ся в по­ис­ках ве­ре­вок с уз­ла­ми и ни­че­го не на­шел. — Ну, что ска­же­те? — Этот во­прос мог ка­сать­ся че­го угод­но.

— О! Чу­дес­но! Еда чу­дес­ная! У них там шту­ки для мы­тья тор­чат пря­мо из по­тол­ков, сы­нок, во­да как бе­лый шелк. И мы­ло да­ют с пе­ной. Чув­ст­ву­ешь се­бя как маль­чиш­ка под эти­ми во­да­ми. Ка­ж­дый день да­ют но­вую оде­ж­ду. Бе­лую, как све­жий снег. И те­ле­ви­зор. И в кар­ты иг­ра­ют.