Олдос Хаксли - Остров

Рани намекнула, что называлась, а возможно, и была предложена, довольно значительная и соблазнительная сумма.

— Отвратительно, — прокомментировал Уилл.

— Да, отвратительно, — согласилась рани. И потому Необходимо Что-то Предпринять, и Предпринять Немедленно. От Баху она узнала, что Уилл уже написал лорду Альдехайду, и через несколько дней они, несомненно получат ответ. Но несколько дней — это слишком долго. Время дорого — и не потому, что компании затеяли свои происки, но также (рани загадочно понизила голос) по Другим Причинам. «Сейчас, немедля! — взывал Внутренний Голос. — Откладывать нельзя!» Лорду Альдехайду можно телеграфировать (верный Баху, добавила она вскользь, предложил переслать шифрованное сообщение в Ренданское Представительство в Лондоне), с настоятельной просьбой к Джону Альдехайду наделить своего специального корреспондента полномочиями (финансовыми, разумеется), что требуется в данной ситуации, и тогда победа их Общего Дела была бы обеспечена.

— Итак, с вашего позволения, — заключила рани, — я скажу Баху, чтобы он немедленно послал телеграмму, которую подпишем мы оба: вы и я. Надеюсь, mon cher, вас это устраивает?

Уилла это не устраивало, но поскольку письмо было написано, у него не было повода для отказа, и оставалось только после долгой паузы, в течение которой он тщетно пытался подыскать нужные слова, воскликнуть с показным воодушевлением:

— Ну конечно! Ответ, наверное, придет завтра, — добавил он.

— Ответ придет сегодня вечером, — заверила его рани.

— Разве это возможно?

— С Божьей помощью (con espressione 31) все возможно.

— Да-да, конечно же. Но...

— Я руководствуюсь тем, что говорит мне мой Внутренний Голос. А он говорит: «Сегодня». И: «Лорд Аль-дехайд даст мистеру Фарнеби carte blanche 32». «Carte blanche» — повторила она смакуя. — «И Фарнеби добьется успеха».

— Поразительно, — с сомнением сказал Уилл.

— Вы непременно добьетесь успеха.

— Непременно?

— Непременно, — настаивала она.

— Почему?

— Потому что Бог повелел мне выступить в Крестовый Поход Духа.

— Я не улавливаю связи.

— Наверное, мне не следует говорить вам, — продолжала рани, — но я все же скажу. — Помолчав, она спросила: — Почему бы и нет? В случае успеха нашего Дела лорд Альдехайд пообещал мне всячески поддержать Крестовый Поход. А поскольку Бог желает, чтобы Поход преуспел, наше Дело непременно завершится успехом.

— Quod erat demonstrandum 33, — едва не воскликнул Уилл, но сдержался. Это было бы невежливо. В конце концов, тут не до шуток.

— Так я позвоню Баху, — сказала рани, — и bientot 34, дорогой Фарнеби.

Она опустила трубку.

Пожав плечами, Уилл вернулся к чтению. Что ему еще оставалось делать?

«Дуализм... Без него невозможна хорошая литература, но с ним не может быть хорошей жизни,

«Я» утверждает отдельно существующую субстанцию, «есмь» отрицает, что все находится в связи и изменении. «Я есмь».

Два небольших слова, но какая чудовищная ложь!

Религиозно настроенный дуалист вызывает доморощенных духов из бездонной глубины, не-дуалист наполняет бездонной глубиной свою душу — или, точнее, открывает ее там, где она уже есть».

Послышался шум приближающейся машины; потом мотор выключили, и вновь стало тихо. Хлопнули ворота, шаги зашуршали по гравию, кто-то поднялся по ступеням на веранду.

— Вы готовы? — раздался низкий голос Виджайи. Уилл отложил книгу, достал бамбуковый посох и, поднявшись, направился к дверям.

— Готов и грызу удила, — сказал он, выходя на веранду.

— Тогда поехали. — Виджайя взял его под руку. — Осторожней на ступеньках, — напомнил он.

Возле джипа стояла полная, круглолицая женщина лет за сорок, в розовом платье, коралловом ожерелье и серьгах.

— Лила Рао, — представил ее Виджайя, — наш библиотекарь, казначей, секретарь. На ней все держится — без нее мы бы просто пропали.

Пожимая ей руку, Уилл заметил, что она напоминает ему, несмотря на смуглость кожи, одну из деликатных, но неутомимо деятельных англичанок, которые, вырастив детей, с увлечением занимаются хозяйственной и культурной деятельностью. Дамы эти не слишком умны, но как самоотверженны, как добродетельны — и как скучны!

— Я слышала о вас, — сказала миссис Рао, когда джип продребезжал мимо пруда с лотосами, — от моих молодых друзей, Радхи и Ранги.

— Надеюсь, — ответил Уилл, — они относятся ко мне так же сердечно, как и я к ним.

Лицо миссис Рао засияло удовольствием.

— Я рада, что они вам понравились!

— Ранга необыкновенно смышленый парень, — вставил Виджайя.

И так искусно балансирует меж внутренним и внешним миром, продолжала миссис Рао. Его преследует искушение — и довольно сильное! — уйти в нирвану, подобно архату, или замкнуться в прекрасном, опрятном рае научной абстракции. Но, помимо Ранги, борющегося с искушениями, Ранги архата-ученого, существует и другой Ранга — способный к сопереживанию, готовый открыться — если вы сумеете найти подход — навстречу конкретной, реальной жизни, готовый выслушать, посочувствовать, помочь. Какое счастье для него и всех нас, что он нашел такую девушку, как маленькая Радха — умную и бесхитростную, веселую и нежную, и так щедро наделенную способностью любить и быть счастливой! Радха и Ранга, заключила миссис Рао, были ее любимыми учениками.

В какой-нибудь буддистской воскресной школе, снисходительно подумал Уилл. Но, к его изумлению, оказалось, что самоотверженная благотворительница вот уже шесть лет преподает йогу любви в свободное от работы в библиотеке время. Дает уроки, от которых уклонился Муруган и которые рани, с ее кровосмесительным собственничеством, находила столь возмутительными. Он уже открыл было рот, чтобы расспросить ее. Но рефлексы Уилла формировались в более северных широтах самоотверженными благотворительницами несколько иного склада. Поэтому слова застыли у него на губах. А потом уже было поздно спрашивать. Миссис Рао заговорила об ином своем призвании.

— Если бы вы знали, — воскликнула она, — сколько хлопот с книгами при здешнем климате! Бумага гниет, клей становится жидким, переплеты рассыпаются, а насекомые! Как они прожорливы! Литература и тропики поистине несовместимы.

— Если верить вашему старому радже, — возразил Уилл, — литература несовместима с человеческой прямотой, с философской истиной, с душевным здоровьем и хорошей социальной системой, несовместима со всем, помимо дуализма, одержимости преступлением, навязчивых желаний и необоснованного чувства вины. Но не беспокойтесь, — он свирепо оскалился, — полковник Дайпа окажет вам необходимую услугу. Когда Пала будет захвачена и начнутся войны, когда здесь станут добывать нефть и развивать тяжелую промышленность, наступит золотой век для литературы и теологии.