Павел Иевлев - Небо над дорогой

— Надо же, — пригляделся к ней цыган, — я думал, таких уже не осталось. Продай, а? Два зора дам!

— Так. Вот сразу нахрен пошёл с такими идеями.

— Два зора и племянницу свою! Шестнадцать лет, самый сок!

— Меня сейчас плохо слышно было?

— Три! Три зора! Племянницу смотреть будешь?

— Что непонятного в слове «нахрен»?

А прибеднялся-то. Зоры, мол, последние, нищие мы, несчастные…

— Девочка где?

— Слушай, интересная у тебя дочка!

— Она мне не дочка. Но я за неё отвечаю. Где она?

— Пришла, просила рассказать про Искупителя. Не могу же я прогнать девочку? Я мало знаю, отвел к своей глойти, они разговаривают! Не надо сердиться! Никто её не тронет!

— Ещё скажи, вы детей не воруете…

Вокруг бегала с жуткими воплями толпа грязнуль мал-мала-меньше, и разноцветье голов намекало, что не все они уродились «фараоновым племенем».

— Всякое бывает, — не стал спорить Марко, — но им лучше у нас, чем там, где они были. Пойдём, провожу.

Мы пошли через табор, который, к моему немалому огорчению, уже выглядит так, как будто был тут всегда. Вокруг машин раскинулись шатры и палатки, галдят пёстрые тётки, висят на верёвках мокрые тряпки, несёт дымом, едой, портянками и сортиром. Это у меня тут теперь постоянный аттракцион, что ли? Я как бы против.

Палатка глойти чуть в стороне и представляет собой кислотно-розовый шатёр из потрёпанной парусины. Увидев меня, женщина-колобок возмущённо затрясла жирами:

— Уди, кринжовый чел!

Они с Настей сидят на коврике друг напротив друга и пьют чай. Перед глойти здоровенная, размером с ведро, плошка с выпечкой. Пахнет потом, корицей и дешёвой косметикой.

— Пойдем-ка домой, — мягко сказал я девочке, протягивая руку.

— Да, наверное… — она задумчиво взялась за мою кисть, и я легко поднял её на ноги.

— Ты меня напугала, — сказал я, когда мы отошли подальше.

Эли так и висела у меня на спине и это уже начинало утомлять. Как она сама не устаёт?

— Мне нужно было узнать про Искупителя.

— Зачем?

— Не знаю. Нужно.

— Тебе это не кажется странным?

— Кажется. Наверное. Не знаю. Прости.

Отлично поговорили, блин. Сразу всё понятно стало. Пожалуй, единственное, чего мне не хватает сейчас для полного счастья — это подросткового религиозного психоза.

Эли пискнула мне в ухо и задёргала за плечо. Я обернулся, нервно хватаясь за пистолет, обнаружил, что он под её бедром. Отличный из меня ганфайтер, с девицей поверх кобуры. Но это всего лишь открылся портал. Из него вышли Криспи и Ниэла. Крис помахала мне рукой, я помахал в ответ. Неужели хорошие новости?

Криспи чмокнула меня в щеку, обняла Настю, потрепала по голове Эли и, кажется, была искренне рада нас видеть. Ниэла сухо поздоровалась. Она вообще ко мне не очень, я заметил. Ревнует немного, я думаю. Не в том смысле, а к тому, что я как бы занял при Крис её место наставника.

— Сергей, мы начали, — сказала Криспи, когда мы собрались за столом в башне.

При Ниэле она стесняется сокращать моё имя до интимного Се и даже дружеского Сер. Тоже, видимо, чувствует напряг.

— Начали что? — не понял я.

— Нашу, как ты говоришь, «революцию». Я знаю, что тебе не нравится эта идея, но дальше тянуть нельзя.

— Альтерион задыхается под гнётом Совета! — пафосно объявила Ниэла.

Надо же, не замечал за ней никогда такой страсти к лозунгам. Казалась более вменяемой, если честно.

— Ну, флаг вам в руки, девушки, барабан на шею и бронепоезд навстречу. А по моему вопросу что?

— Мы созвали экстренное заседание Совета, — не слушая меня продолжала Ниэла, — и мы будем транслировать его в информ. Мы обвиним их в узурпации власти, употреблении Вещества, и социальных манипуляциях. Мы потребуем полных прав для всех мзее и закрытии «Дела Молодых». И это увидит каждый альтери!

— Вы наглухо пизданулись, но это не моё дело. Что с моей семьей?

— Крис настаивает на твоём участии, — сказала Ниэла, скривившись, — ты нам нужен.

Чёрта с два она считала, что я нужен. Но Крис Юная, и без неё эту тетку на Совет даже не пустят. Будет, как все, по телеку смотреть.

— Семья.

— Если ты нам поможешь, заберёшь семью обратно. Или будешь жить с ней в Альтерионе как полноправный гражданин. Твоё дело. Но сначала — помощь.

— Крис, — спросил я, демонстративно игнорируя Ниэлу, — вы ещё даже не начали, а ты уже берёшь заложников? Интересные у тебя представления о всеобщей справедливости. Далеко пойдёшь.

— Сергей…

Настя принесла нам чай и присела с чашкой неподалёку.

— Сергей, помоги нам, пожалуйста.

Если бы она сказала «мне» — я бы, может быть, задумался.

— Крис. Я могу помочь только тебе и только одним. Когда вас, ебанутых анархисток, начнут там к стенке ставить — а начнут непременно, поверь, — открывай портал и беги сюда. Я закрою за тобой дверь башни и помогу отстреливаться из окон. Но при одном условии — моя семья будет со мной.

— Я говорила тебе, Крис, — презрительно сказал Ниэла, — он просто трус.

Так я вроде и не отрицал никогда?

— Он не может думать ни о чём, кроме семьи. Он не нужен.

Криспи смотрела на меня молча и печально. Мне её жалко, честно, это всё плохо кончится. Но мою семью мне гораздо, гораздо жальче.

— У меня для тебя есть ещё один вариант, — сказала Ниэла. — Не хочешь бороться за правое дело и заслужить — купи. Крис сказала, что в твоей башне можно заряжать акки. Преодоление энергетического дефицита Альтериона — это будет мощнейший аргумент в пользу наших реформ. Ты нам башню — мы тебе семью.

— Ого, уже и выкуп требуете? Крис, ты уверена, что на правильной стороне?

Криспи сидела и молча глядела в стол. Надеюсь, ей хотя бы стыдно. Ну почему борцы за светлое будущее так любят делать это за чужой счет? И главное — почему этот счет мой?

— Мы ведь можем и настоять, — вкрадчиво сказала Ниэла. — Подумай.

— Шантаж? Угрозы? Девушки, вы просто ходячая реклама социальных преобразований Альтериона. Страшно представить, как расцветёт справедливость от ваших реформ.

— Не надо, Сергей, — тихо сказала Криспи, — мне очень неловко, но у нас нет другого выхода. Пойдем, Ниэл.

— Вот ещё! И не подумаю! Нам нужна башня! Хватит его облизывать!

Ниэла ловко вытащила из-под складок свободного платья штуку, похожую на пластмассовый китайский миксер с венчиками для взбивания крема. Только эта штука взбивает не крем, а мозги. Нелетальная, но очень неприятная глушилка альтери. Полицейское оружие общества, в котором формально нет полиции.

— Ну, вообще зашибись, — сказал я, — не вижу отсюда, там есть мушка, чтобы её спилить?

Вряд ли они поняли шутку.

— Ниэл, не надо… — начала Криспи, но тут внезапно отожгла Настя.

— Оставьте его в покое! — она не кричала, но говорила таким жутким безжизненным голосом, что даже я покрылся холодным потом.