Павел Иевлев - Небо над дорогой

— Что это?

— Планшет для работы с реперами. Это Эвелинин, он числится утерянным, никто не хватится. Когда мы с ней разошлись… Ну, в общем, он остался у меня.

— Я не умею им пользоваться, — с сожалением признался я.

— Если ты передашь его ей, то она, возможно, сможет выбраться сама и вывести твоих.

— Шансов немного. Их заперли в каком-то «сателлитном срезе». Даже если там есть репер, то как до него добраться?

— Это хуже. Но есть ещё вариант. Артём — мультиверс-оператор.

— Я спрашивал, он не сможет найти нужный репер отсюда.

— Не надо искать тот репер, — покачал головой Андрей, — его может и не быть, а если есть — от него может быть десять тысяч вёрст до нужного места. Я предлагаю другой путь. Помнишь, я рассказывал тебе про дирижабль Первой Коммуны?

— Который где-то на заброшенном заводе в ангаре хранится?

— Именно. Говорят, когда-то Первая Коммуна летала на своих дирижаблях повсюду, проходя Мультиверсум насквозь. Артём знает, как туда добраться, мы были там вместе. На дирижабле вы сможете долететь куда угодно и забрать наши семьи. А главное — на нём вас никто не достанет. Это летающий дом для тебя, который никогда не возьмут в осаду.

— Соблазнительно, конечно, — на секунду или две я вдохновился, но сразу опомнился, — но ему же лет сколько? Вряд ли он на что-то годится.

— А винтовке сколько лет? — он кивнул на моё оружие. — А УИНам? Эти ребята умели делать надёжную технику. Ты же любишь возиться с железками! Подумай — дирижабль с резонаторами. Это реальный выход для всех нас.

— Нас? Ты тоже претендуешь?

Он погрустнел и задумался.

— Не думаю, что Эви меня простила. Главное — вытащи её и сына. Там разберёмся. Пока что я оператор и проводник Ольги. И она не из тех работодателей, что легко отпускают сотрудников.

— Она там Артёма не загрызёт, кстати? — забеспокоился я. — В свете вновь открывшихся обстоятельств он мне пригодится.

— Нет, — успокоил меня Андрей, — она успокоилась. Ладно, мне пора, пока никто не спохватился, что я тут делаю. Удачи тебе. Если всё получится — постараюсь вас найти. Может, Эви меня и простит…

Он ушёл, а вскоре вернулся озадаченный Артём.

— Как там бывшая? На имущество не претендует?

— Откуда у меня имущество? — рассеяно спросил он. — Отправилась она восвояси.

— Претензий, значит, больше не имеет?

— Разве что морального плана… Ругалась, что идиот.

— Ну…

— Знаю, знаю. Я и не спорю даже. Но то, что она мне рассказала, вообще ни в какие ворота не лезет. Представь — оказывается, меня считают отцом Искупителя.

— А он разве родился?

— Нет, но скоро должен. И цыгане считают, что от меня. Дочери трёх народов и весь этот бред. Это всё Сева, чтоб его на том свете черти драли, придумал! А цыгане разнесли. То-то они под меня своих баб подкладывали.

— Который из трёх? У тебя же три жены беременны.

— А я почём знаю? Это же вообще чушь какая-то! Ну, три тётки от одного беременны, тоже мне невидаль… Не знаю, зачем Сева это организовал. И не спросишь ведь теперь… Ольга считает, что он так кого-то со следа сбивает. Мол, пока все будут искать меня и моих детей, настоящий Искупитель будет в безопасности.

— А есть настоящий? — удивился я.

— В него многие верят и ждут. Те же цыгане, рейдеры, работорговцы, контрабандисты и прочий бродячий люд. Люди Дороги. А ещё многие верят — но совсем не ждут. Например — Комспас. У Ольги появились первые пленные, которых сумели разговорить. Так вот, Комспас ставит своей целью уничтожить Искупителя. И угадай, что будет, если они узнают, что я, типа, его отец?

— Не знаю. Что?

— И я не знаю. Но проверять не хочу.

— Да, плохо быть отцом бога.

— Он не бог.

— Но церковь-то у него есть.

— Там сложно. Но знаешь, — он вздохнул, — я боюсь. Не столько за себя, сколько за своих девочек. Если до них доберутся… И ведь нигде не спрячешься. В какую щель ни забейся — будут искать и найдут, в конце концов. Неужели придётся вечно скрываться?

— Тут, кстати, появилась идея, как делать это с комфортом.

Артём уставился на меня с немым вопросом.

— Дирижабль! — подмигнул я.

Мне эта идея всё больше нравилась. Если его действительно можно запустить — идеальный вариант. Будем на нём жить этаким летающим цирком. Имея такое средство передвижения, можно хоть грузы возить, хоть пустые срезы мародёрить. И хрен нас на нём достанешь. Чуть что, прыг — и на Дорогу. Ищи ветра в поле. Соблазнительно, чёрт! Ингвар бы оценил. Но Ингвара я на выстрел зенитки к нему не подпущу, уж больно он ушлый.

— Ты про тот, Первой Коммуны? Ну, я даже не знаю… А как до него добраться?

— Сюрприз!

Я достал из-под дивана чехол, вытащил оттуда свёрток, отдал. Внутри действительно оказался планшет.

— Работает, — сказал Артём, — надо же.

— Сможешь провести туда?

— Да, наверное. В смысле, я помню нужный репер и маршрут проложу. Но… Мультиверсум — опасное место, а нас всего двое.

— Во-первых, трое. Эли придётся тащить с собой, тут её не бросишь. Во-вторых, ты совсем недавно чёрт-те куда уехал один — и вернулся.

— Я шёл Дорогой, — возразил он, — пусть даже зигзагом. Там тоже можно вляпаться, но скорее случайно. А реперы слишком многим, как выяснилось, известны. Они всегда на своих местах, и засады там устраивать — милое дело. Особенно сейчас, когда Коммуна с Комспасом воюют. Их и охраняют, и минируют, и перекрывают кордонами транзиты…

— Да, опасно, — согласился я, — но тут сидеть — не намного лучше. Как ты думаешь, как скоро Комспас решит проверить, куда делась их боевая группа?

Вечером сидел на кровати, размышлял, любуясь Эли. Странное, но по-своему совершенное создание. Она уже собралась спать, теперь ждала меня. Разделась догола, валялась на животике, круглой попкой кверху. Заметив моё внимание, потянулась по-кошачьи, с удовольствием себя демонстрируя. Тончайший светлый пушок во впадинке внизу спины, фигура песочными часами, попа сердечком. Аккуратная, идеальной формы грудь — большая, но не чрезмерно. Подмышками ни волосинки, но на лобке треугольник светлых волос. Плоский животик с аккуратным пупочком. Нежнейшая шелковистая кожа без единого дефекта — матовая, чуть золотистая, со смуглинкой как от ровного загара. Куколка. Но вот что интересно — разглядывая это маленькое, но подчёркнуто сексуальное существо, я не испытывал никакого возбуждения. Так же не возникает естественного плотского желания, когда она спит в обнимку, голышом, прижимаясь то мягкой грудью, то упругой попой. Сдаётся мне, Эли это как-то регулирует своей эмпатией. Когда ей зачем-то захотелось свести нас с Криспи, то она так активно участвовала в процессе, что я теперь уже и не пойму — это был секс между мной и Криспи, или между Эли и нами? И пёрло нас так, что я до сих пор удивляюсь своей тогдашней прыти. А сейчас любуюсь — и только, как прекрасным экзотическим зверьком. Ох, непроста Эли. Не хочется тащить её с собой. Одно дело — на свою жопу приключений искать, другое — на такую красивую попу сердечком.