Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

– После тебя, – сказал Стюарт, придерживая одну из них.

Терраса была очаровательной. Она пряталась между двух башен отеля, как драгоценный камень. В центре находился большой плавательный бассейн, вокруг которого выстроились шезлонги, растения в кадках, скульптуры и маленький домик. На противоположной стороне бассейна к идеально подстриженной лужайке, очерченной высоким кованым забором, спускалась лестница.

– Трудно поверить, что я все еще в Атлантик-Сити, – заметила Анна.

– Это отдельный мир, что правда, то правда.

На террасе оставались несколько припозднившихся купающихся и гости, которые уже переоделись в вечерние наряды, но жаждали пропустить коктейль у бассейна перед ужином.

– Нам можно здесь находиться? – поинтересовалась Анна у Стюарта, когда они сложили свои вещи на шезлонг в тихом уголке террасы.

– А папа римский – католик? – спросил в ответ Стюарт. Анна какое-то время пыталась понять, что он имеет в виду, но потом сдалась. Иногда американские пословицы казались совершенно бессмысленными.

Стюарт снял обувь, подошел к бассейну и нырнул в него. Анна испугалась, что он ударится головой о дно бассейна, но мгновением позже он вынырнул с улыбкой.

– Забирайся, – позвал он ее.

Руки Анны дрожали, когда она начала расстегивать платье. И почему она решила, что уроки плавания были хорошей идеей? Ей было неуютно от идеи стоять перед Стюартом в одном только одолженном купальнике, и она боялась забираться в воду. Наверняка было проще избегать океана до конца жизни. Стоя спиной к Стюарту, Анна стянула платье до колен и выбралась из него. Затем она его с особой тщательностью сложила. Когда платье было аккуратно убрано, а она спрятала волосы под шапочку, ничего не оставалось, кроме как развернуться и направиться к бассейну. Она смотрела на дорожку, не смея встретиться взглядом со Стюартом.

– Боишься? – спросил Стюарт, заставляя ее поднять взгляд.

Анна неловко засмеялась.

– Да, очень.

Она попыталась грациозно присесть на край бассейна. Ноги болтались в воде, которая оказалась холодней, чем она представляла.

– Тут глубина всего около трех футов. Ты можешь просто стоять на дне, – сказал он, протягивая ей руку, чтобы помочь спуститься.

Анне ничего не оставалось, кроме как схватиться за нее и соскользнуть с края бассейна в холодную воду.

– Ох! – против воли вырвалось у нее. Девушку передернуло, когда вода коснулась кожи.

– Неплохо, да?

Когда она привыкла к температуре, вода действительно показалась ей довольно приятной. Странное чувство, стоять в нескольких футах воды, совсем непохожее на лежание в ванне в квартире.

– Сегодня я научу тебя одной вещи.

– О?

– Не разочаровывайся раньше времени, – сказал Стюарт, улыбаясь. – Ты научишься лежать в воде. Если сможешь, то сможешь и плавать.

И прежде чем Анна успела ответить, Стюарт опрокинулся на спину и начал демонстрацию.

– Видишь, как я раскидываю руки и поднимаю подбородок? И выталкиваю из воды грудь.

Руки, подбородок, грудь. Казалось не так уж и сложно.

– Трюк лежания на воде, – продолжил Стюарт, снова вставая, – в том, чтобы расслабиться. Если не расслабишься, пойдешь ко дну как…

Камень? Флоренс? Анна понимала, почему он не договорил.

Она схватилась за край бассейна и попыталась окунуть голову и плечи в воду.

– Не так. Иди сюда, – сказал Стюарт. – Я тебя поддержу.

Анна будто в замедленной съемке направилась к Стюарту. Когда она достигла его, Стюарт осторожно положил ладонь ей на поясницу и помог наклониться назад, пока она внезапно не увидела крышу «Ковингтона» и сумеречное небо, проглядывающее между нависающих башен отеля. Она раскинула руки и вытолкнула вперед грудь, но не смогла расслабить окаменевшие мышцы живота. Сама идея расслабиться в такой ситуации казалась Анне смешной.

Это было так странно – чувствовать, что весь вес ее тела держится на открытой ладони Стюарта, будто она стала маленькой птичкой вместо взрослой девушки.

– Откинь назад голову, – сказал Стюарт невнятно и будто издалека. – Откидывай, пока не будешь видеть ничего, кроме неба.

Это вообще было возможно? Анна задирала подбородок, пока здание отеля не пропало из ее периферийного зрения, и она видела только облака, подсвеченные в розовый цвет закатным солнцем.

Анна не чувствовала руку Стюарта у своей спины. Он отпустил ее?

– Теперь дыши, – услышала она его голос.

Только тогда Анна поняла, что задержала дыхание. Она выпустила воздух, одновременно чувствуя, что начинает тонуть. Она запаниковала, и ее голова скользнула под поверхность воды, когда она попыталась нащупать ногами дно бассейна. Стюарт тут же схватил ее под руку и вытащил на поверхность.

– Какой стыд, – отплевывалась она, вытирая попавшую в глаза воду.

– Почему? – спросил Стюарт с широкой улыбкой. – Никто не рождается с умением плавать.

– Я взрослая женщина, а не ребенок.

– Детям проще. Взрослым научиться плавать гораздо сложнее.

– Почему это?

– Дети верят, что могут плавать, вот и плывут, – объяснил Стюарт. Он протянул руку и коснулся ее затянутого в шерсть живота кончиками пальцев. – Взрослые несут все свои страхи здесь. – Он легко коснулся ее подбородка. – И здесь.

Анна моргнула. Она хотела напомнить ему, что причин бояться было предостаточно, но побоялась испортить вечер. Вместо этого она сказала, что нужно попробовать еще раз.

Следующий час они провели в пустеющем бассейне «Ковингтона». Когда Анна набралась уверенности, Стюарт убрал руку из-под ее спины, а потом лег на воду рядом с ней, и их вытянутые руки и ноги время от времени сталкивались, пока они медленно дрейфовали от одного края бассейна к другому. Анне нравилось знать, что Стюарт рядом, и не чувствовать необходимости говорить. Вода приглушала звуки окружающего мира, и она почти могла притвориться, что все еще была в Германии, а юноша рядом с ней прошепчет: «Komm shon. Lass uns gehen» [27] Приди уже. Пойдем ( нем .). , когда пора будет уходить.

Когда Стюарт решил, что Анна достаточно поднаторела в лежании на воде, уже окончательно стемнело, а кончики их пальцев сморщились от воды. Официант, который убирал пустые бокалы и расставлял шезлонги, предупредил, что бассейн закрывается через несколько минут. Анна почувствовала, что Стюарт хотел сказать ему что-то, но тут на террасу вышел мужчина средних лет в костюме-тройке и направился прямиком к ним.

– Стюарт, если бы ты предупредил, что зайдешь, я бы что-нибудь организовал.

Анне показалось, что Стюарт напрягся.

– Анна, это Джон Уильямс, мой отец. Отец, это Анна Эпштейн.

Она хотела было вылезти из бассейна – казалось неприличным знакомиться с отцом Стюарта, да с кем угодно, в одном только купальном костюме, – но Стюарт схватил ее за запястье и тихо пробормотал: «Останься, пожалуйста».