Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

– Я отказалась от сахара – не только для себя, но и для детей. Вы знали, что сахар может попасть в грудное молоко?

– Я так и не смогла кормить грудью. Мы пытались, но она попросту отказывалась. Да, знаю. Я тоже беспокоюсь насчет аллергии, но мы много раз пробовали… У кормления из бутылочки есть преимущество: в нем может участвовать отец. Он не чувствует себя ненужным, как при ГВ. Этот совместный опыт положительно повлиял на наши отношения. Многие говорят, что в первые месяцы рождение ребенка может привести к разладу, но нас это миновало. Нет худа без добра.

Над моим ухом раздался хриплый голос:

– У тебя случайно не осталось джина?

Я с улыбкой развернулась. Женщину, задавшую вопрос, звали, кажется, Сэнди – Ди говорила мне о ней. Она заместитель директора и ее любимая коллега.

– Да! Наконец-то кто-то пьет джин, – прошептала я. – Идем со мной. Так я буду меньше переживать из-за своих жизненных приоритетов.

Я проводила ее на кухню: она располагалась на достаточном расстоянии от гостиной, чтобы мы могли свободно разговаривать.

– Кстати, я Тори, – мы пожали друг другу руки. – Лучшая подруга Ди.

– Я очень много о тебе слышала, – с улыбкой ответила Сэнди. Она была одета со вкусом: свободная полупрозрачная блузка, темные обтягивающие джинсы и высокие ботинки. – Ди все уши нам о тебе прожужжала. Ты же писательница?

Пожав плечами, я от души плеснула нам джина.

– Можно и так сказать, – ответила я.

Сэнди с радостью взяла джин с тоником и тут же проглотила половину, не оставив и следа красной помады на бокале.

– Честно говоря, я не читала твою книгу. Мне кажется, я немного старовата для нее.

Мне понравилась ее искренность. Многие делают вид, будто читали мою книгу.

– Теперь и я слишком стара для нее, – рассмеялась я и сделала щедрый глоток. Мне можно позволить себе калории, торт я не ела.

– Сколько тебе лет? – спросила она.

– На следующей неделе стукнет тридцать два. А тебе?

– Тридцать восемь.

Я перевела взгляд на ее руки – кольца не было. Ни одного бриллианта, на который долго копил какой-то бедолага, чтобы кольцо удостоилось быть выложенным в интернет на всеобщее обозрение. Вручить его тоже надлежало так, чтобы из этого получилась целая история, которую можно рассказывать раз за разом, пока кто-то другой не обручится и тебе не придется передать эстафету. Мы пили в дружелюбной тишине и слушали, как в соседней комнате продолжается разговор. Теперь речь шла о работе.

– Я рада, что мне позволили работать три дня в неделю.

– У меня столько денег уходило на ребенка.

– Нет работы важнее, чем быть матерью.

– Первые годы – самые важные. Нельзя их пропускать.

Сэнди допила свою порцию.

– Можно еще джина?

Улыбнувшись, я наполнила бокал.

– А ты мне нравишься, – сказала я ей.

– Вообще-то я обычно не пью в таком количестве. Просто все это несколько… утомительно. Странно, что Ди вообще захотела такую вечеринку.

– Это была моя идея, – призналась я. – Я надеялась, что смогу сделать ее другой, но все пошло под откос.

Сэнди захихикала.

– Понимаю. На самом деле я люблю детей и знаю парочку по-настоящему чумовых матерей, но… – Сэнди прикусила край бокала, – я просто не могу удержаться от мысли «мужчины так не разговаривают» и чувства, что происходит что-то странное.

Я кивала при каждом ее слове. Эта женщина мне очень нравилась.

– Наверное, нам пора спасать Ди, – сказала я. – Она заставила меня поклясться, что я не брошу ее одну дольше, чем на пять минут.

Когда мы вернулись, Ди с завязанными глазами насильно угощали детским питанием с подгузников. Эми визжала так, что у меня звенело в ушах, а половина гостей снимало происходящее на телефоны.

Затем пришел черед возбуждающей карточной игры под названием «Порно или роды». К счастью, на этом этапе Ди, вежливо извинившись, отлучилась в туалет и провела там все время, пока игра не закончилась. Я сходила проверить, как у нее дела, и заслужила объятие.

– Тор, если хоть кто-нибудь еще начнет рассказывать мне о том, как ужасно рожать, я их убью. Ты не будешь возражать, если твой кремовый ковер окажется залитым кровью?

Мы вернулись как раз вовремя, чтобы узнать, для чего предназначался клубок шерсти: нужно было отрезать нить такой длины, чтобы хватило опоясать живот Ди. Это единственная игра в истории человечества, где женщины могут открыто обсуждать и отгадывать объем талии другой женщины.

Наконец, настало время подарков. Ди охала и ахала над подгузниками и другими полезными вещами, назначение которых объясняли ей другие матери. Фраза «Это просто незаменимая вещь» звучала сотни раз. Под конец перед Ди, заслоняя ее, выросла гора цветной тонкой бумаги, башни из подгузников и пластиковых штучек для того и другого и куча покрытой аистами фигни в рамке из серии «Не продается в магазинах».

К этому времени я с намеком начала поглядывать на часы, но все были слишком заняты, спрашивая у Ди, когда она собирается делать восковую депиляцию в зоне бикини.

– Что-что? – переспросила я, с намеком собирая кружки. Пора бы всем этим женщинам свалить из моего дома, пока Джоэл не успел в очередной раз испачкать мой ковер.

– Перед родами нужно делать депиляцию, – объяснила Эми, глядя на меня как на идиотку.

– Серьезно?

Ди многозначительно кивнула, словно говоря: «Все нормально, мы потом это обсудим».

– Но… но…

Оливия укачивала на руках своего грудничка.

– Ты же не хочешь, чтобы врачи и акушерки таращились на твои лобковые волосы! – сказала она. – Я сделала это ровно за неделю до плановой даты. Советую поступить так же, Ди, это как раз вовремя.

– А в противном случае что? – спросила Сэнди, слегка покачиваясь после четырех бокалов джина. – Они запихнут головку ребенка обратно и откажутся принимать его, пока у тебя на лобке не останется полоска?

Я расхохоталась и сжала руку Сэнди в знак признательности.

– О боже! Я всегда думала, что эта полоска нужна, чтобы мужчины понимали, куда им направлять язык, но на самом деле… – я захлебывалась от смеха, – на самом деле эта полоска нужна, чтобы ребенок понимал, откуда ему вылезать!

И я без сил прислонилась к стене.

– Я не буду делать депиляцию, – громко заявила Ди. Все раскрыли рты – еще шире, чем когда она сообщила, что собирается рожать дома. – Вы весь день рассказывали мне, что я наверняка обосрусь при родах. Это похуже, чем лобковые волосы, вам не кажется? Я лучше потрачу эти сэкономленные сорок фунтов на психолога, потому что после ужасных родов у меня явно разовьется посттравматическое расстройство!

Смеялись только Сэнди и я.

В комнате повисло неловкое молчание. Но наконец-то все встали, поблагодарили меня и ушли. Ди на прощание крепко обняла меня.