Ольга Карпович - Сердечные истории [сборник litres]

– Заткнись, – прошипела Катя.

Но Влад со Степанной заливались смехом, глядя на нее:

– Говорила ж тебе – хороша девка, – хохотала старушка.

– О, то один в окно смолил, теперь толпой с утра пораньше ржут, как кони, – послышался голос Нины.

Все дружно повернулись к окну соседки, откуда вылезла и сама Нина.

– Одиннадцать на часах! – возмутился Влад.

– И что, можно приличным людям утро портить, еще и потаскуху эту с собой притащил! – кивнула Нина на Катю. – Что, уже поди и с ним кувыркалась, а?

Катя побледнела и слилась с ближайшей березой.

– Ой, батюшки, – охнула Степанна, прикрыв рот руками.

Влад молча подошел к окну Нины и зло уставился на нее.

– Ой, а что, ты не знал, как эта шлюха с женатым мужиком таскалась, – с удовольствием орала на весь двор Нина, глядя, как у Влада глаза наливаются кровью и сжимаются кулаки.

– Влад, – подскочила Катя, – пойдем, ну ее, – попыталась оттащить его от окна.

– Ой, добренькая нашлась. Детоубийца, – зло прошипела Нина.

Катя буквально сползла по Владу на подкосившихся ногах.

– Ох, злыдня ты, Нинка, – запричитала баб Нюра.

– А знаешь, Нина, – спокойно сказал Влад, поймав Катю, – права баб Нюра, нет мужика – вздорный характер у бабы.

Нина побагровела от злости.

– Не завидуй! – бросил он ей. – А детей мы еще сделаем, но хотя бы любить будем в отличие от тебя.

– Батюшки, – охнула Степанна.

– Гаденыш, – рассвирепела Нина, плеснув Владу в лицо воду из стакана, и захлопнула окно так, что стекла задрожали.

Катя бросила вытирать Владу лицо от воды.

– Спокойно, девочки, – игриво подмигнул Влад Кате и Степанне, – сейчас мы ей покажем, – скрылся он в подъезде.

Катя и баб Нюра словно вкопанные остались стоять с открытыми ртами. Через пару минут Влад появился с баяном в руках. «Девочки», опешив, наблюдали за ним. Парень поставил на тротуар табуретку, сел и гаркнул зычным голосом:

– Соседи, ну что, праздник устроим! – растянул он меха.

– Дед научил, – подмигнув, пояснил он обалдевшей Кате.

– Частушки или военные? – снова нараспев заорал Влад.

– Частушки, – послышалось задорно от соседей, которые высыпали на балконы, услышав скандал.

Влад собрал меха и затянул:

– Мимо тещиного дома я без шутки не пройду, то я ей…

Соседи с балконов хором подпели в рифму. Катя залилась смехом на пару со Степанной.

– Поехали дальше! – скомандовал Влад и заиграл громче.

– Я сейчас милицию вызову, – заорала Нина во все горло.

– Участковый одобрил концерт, – послышалось с соседнего балкона.

– Есть, товарищ участковый, – растянул меха Влад, а соседи начали во все горло орать частушки. Подтянулись люди и из распахнутых окон. Катя хохотала до слез.

– Хороший он парень, – сказала ей Степанна, – с таким не пропадешь. Ишь как за твою честь заступился и Нинку не унизил, – улыбнулась она.

Катя лишь смотрела на Влада влюбленным взглядом, прислонившись к березе.

Минут через двадцать двор перешел на застольные песни, потом на военные, правда, пела в основном Катя, у которой оказался совершенно потрясающий голос, а соседи дружно аплодировали. Но приехавший через час патруль все же вежливо попросил прекратить концерт, на что соседи дружно и не совсем цензурно высказали недовольство Нине под смех полицейских.

– Баб Нюр, – командовал Влад, подойдя к окну, пока Катя укладывала пакет с едой в машину, – мы к родителям на дачу на недельку, ясно? Десятого мая уже вернемся. Так, продукты я все вам купил, – задумался он.

– Да все нормально, внучек, ты продуктов мне набрал, на месяц хватит! – весело отмахнулась Степанна.

– Если что, сразу звоните, хорошо? – хлопотала Катя у окна. – Я приеду.

– Да отдыхайте, беспокойное хозяйство, – хохотала старушка.

– Поеду любимую девушку с родителями знакомить, – подмигнул Влад и приобнял Катю.

– Ой, пирожки-то, пирожки возьмите, – запричитала Степанна, протягивая пакет пирожков. – Тут твои любимые, милок, с картошечкой и грибами, Катюшины с повидлом яблочным и с мяском я сделала, вкусные.

– Баб Нюр, да что ж вы не бережете-то себя, – взял Влад пакет.

– Да мне в радость, внучек, – протянула Степанна руки к Владу, обхватила за щеки и поцеловала. Влад чмокнул старушку в ответ.

– Берегите себя, – помахал он ей, сел в машину и поехал.

– Береги вас господь, ребятки, – перекрестила их старушка и долго смотрела вслед.

– О, явился, не запылился, – закричала Нина, когда Катя скрылась за железной дверью, а Влад выгружал сумки на лавочку у подъезда.

– И тебе не хворать, – усмехнулся Влад, находясь явно в приподнятом настроении.

– Хорошо отдохнул? – не унималась Нина.

– Отлично просто, так что не старайся, – улыбнулся Влад.

– Ты вот отдыхал, а баб Нюра-то померла, – с укором выдала она Владу.

– Неудачная шутка, – съязвил он, но обернулся на опустевшее окно.

Влад завис на мгновенье, улыбка тут же сошла с лица.

– Да уж схоронили, – с сочувствием из-за спины сказала Людмила, мать Нины.

У парня ком подкатил к горлу и перехватило дыхание.

– Влад, – подошел участковый, который видел, как припарковалась машина, и похлопал его по плечу. Тот лишь отрицательно замотал головой.

– Просмотрел бабку, – послышалось из окна.

– Да свали ты, – гаркнул участковый. – Совсем с катушек слетела на этом карантине, – обратился он к бледному Владу.

– Когда? – выдавил тот из себя.

– Четвертого числа, на следующий день, как вы уехали, – ответил участковый. – Я заметил, что она в окно не смотрит, ну и… нашел, – запнулся он.

Влад без сил опустился на лавочку и зажал рот рукой.

– Извини, телефон твой не нашли, ну сам понимаешь, – пожал плечами полицейский.

Влад лишь качнул головой.

– Вирус? – сдавленно поинтересовался Влад.

– Да кто его знает?! Врачи записали, что да, хотя я и сказал, что она не болела. А вскрытие делать не стали, старая, мол, увезли и в крематорий – разговор короткий, – бессильно махнул участковый. – Держись, парень, – хлопнул он Влада по плечу и отошел.

Влад сжал пальцами переносицу, чтобы остановить накатывающие слезы, в груди все сжалось в комок. Он поднял лицо навстречу теплому майскому ветерку и ласковым лучам солнца, скользившим по коже. Влад открыл глаза, услышав шелест листьев сирени, которую сажал еще муж баб Нюры, на рождение первого внука. Это уже окрепшее дерево стало невольным свидетелем жизни всей ее большой семьи.

Сирень набирала цвет, источая едва уловимый, непередаваемый аромат, безмолвно наблюдая за сменяющими друг друга закатами и рассветами, зимами и веснами, вспыхивающими и угасающими жизнями…

(драматический диалог)