Ольга Карпович - Сердечные истории [сборник litres]

Коллеги постепенно подключались к конференции, махали ладонями, зевали и подтягивали поближе чашки с кофе. Бодрый шеф, уже две недели как установивший режим «карантин карантином, а летучка в девять», был законченным жаворонком и не понимал нужд сов, которым в кои-то веки выпала возможность отоспаться впрок. Лена подозревала, что большинство коллег точно так же, как и она, сидит в пижамных штанах, лишь для приличия нацепив сверху офисную блузку или рубашку. У Воронцова такой вид, будто он проснулся десять минут назад и еще не осознал, на каком он свете, а рыжая бухгалтер Лисичкина причесывалась второпях и не успела укротить все буйные локоны. Теперь они смешно торчали у нее из прически, делая Лисичкину похожей на Пеппи Длинныйчулок.

Шеф подключился ровно в девять, и его до неприличия радостный голос разнесся по кухне:

– Здравствуйте, коллеги!

Лена поспешно уменьшила громкость и прислушалась к происходящему в квартире. Вроде тихо.

Коллеги попытались изобразить на лице радость встречи – по большей части, безуспешно. Только Игнатьев сосредоточенно кивнул. Он был в рубашке и пиджаке, хоть и без галстука, и это в девять утра в собственной квартире! Впрочем, от Игнатьева и не такого можно ожидать.

– В этот прекрасный день, – начал утреннюю речь шеф, и Лена невольно покосилась на окно, за которым ехидно шел холодный дождь, – я рад сообщить вам, что, по сравнению с прошлой неделей, мы достигли определенных успехов. Сейчас, когда люди уже немного адаптировались и подумывают, чем заняться, покупка бытовой техники становится все выше в списке приоритетов. Люди готовят дома, а значит, размышляют о приобретении новых микроволновок. Появилось время погладить белье, а значит, нужен новый утюг… И так далее. Давайте послушаем нашего прекрасного руководителя отдела продаж, Елену Павловну. Елена Павловна, вам есть что нам рассказать?

– Доброе утро, – Лена улыбнулась коллегам. Из комнаты донесся какой-то стук, и Лена невольно вздрогнула, однако улыбку удержала. – Пожалуй, да. Давайте пробежимся по цифрам…

Она быстро перечислила успехи отдела продаж за прошедшую неделю: утюги, действительно, уверенно продавались, лишь ненамного опережая пылесосы, однако пальму первенства среди малой бытовой техники нынче взяли напольные весы. И неудивительно. Сидя дома, все жуют – кто стресс заедает, кто не может спокойно пройти мимо холодильника, кто наконец дорвался до подаренной еще на свадьбу книги рецептов и экспериментирует с итальянской кухней… Результат очевиден: надо срочно взвеситься, чтоб осознать масштабы бедствия. Кто знает, какие трагедии разворачиваются за покупкой обычных напольных весов…

О трагедиях Лена, конечно, говорить не стала. Кому-то плюс три кило, а кому-то плюс восемнадцать процентов к продажам.

Коллеги оживились.

– Это значит, можно рассчитывать на премию? – спросила одна из менеджеров, молоденькая Ирочка, когда Лена закончила говорить.

– Э-э… Нет пока, – шеф был честен. – Времена, сами понимаете, суровые, ситуация меняется каждый день. Давайте посмотрим, что будет дальше, и если все пойдет так же, как сейчас, премию выплачу. Честное комсомольское.

Шеф успел побывать комсомольцем еще до развала СССР, почему-то очень этим фактом гордился и данное слово никогда не нарушал. Коллеги оживились еще больше: значит, премии таки будут, просто немного попозже.

– А вот у меня вопрос к Елене Павловне, – заговорил Игнатьев, и Лена непроизвольно поморщилась. Ну, сейчас начнется. – Когда мы наконец завизируем те акты, которые должны были подписать еще месяц назад?

– Егор, вы же понимаете, – сказала Лена, еле справляясь с раздражением, – карантин. Как только немного ослабят условия, мы встретимся в офисе и все подпишем.

– Во-первых, не карантин, а самоизоляция, – принялся загибать пальцы Игнатьев. – Во-вторых, как я уже неоднократно упоминал, у меня есть пропуск для передвижения по Москве. Я мог бы подъехать прямо к вам, и вы бы поставили подпись. Это дело на пятнадцать минут.

– Спасибо за предложение, Егор, но нет. У меня есть пожилые родственники, я с ними общаюсь, а потому предпочту пока ни с кем не контактировать.

– Я в перчатках и маске, и…

– Так, коллеги, – прервал их шеф, терпение которого иссякло: этот разговор в различных вариациях повторялся каждое рабочее утро, – давайте вы будете решать свои проблемы с подписями после совещания. Акты ваши, насколько я помню, не срочные. Егор Сергеевич, это ведь может подождать?

– Может. Но не должно.

– Значит, подождет, – отрезал шеф. – Переходим к следующему вопросу.

Лена вполуха слушала, как начальник рассуждает о перспективах роста в условиях коронавирусного кризиса, смотрела на изображение Игнатьева на экране и думала: почему этот человек такой невозможный? Вот что мешает расслабиться, временно забить на сроки и правила и получать удовольствие от удаленной работы, как все? И даже упрекнуть его особо не в чем…

Несмотря на категорическое занудство (а может, как раз благодаря ему), Игнатьев был отличным менеджером по продажам. Лена подозревала, что часть клиентов покупает малую бытовую технику, лишь бы поскорее от Егора отвязаться, однако остальные обычно слушали его, раскрыв рот. Из-за своей дотошности Игнатьев, как говорили коллеги, «докапывался» буквально до каждой единицы товара, выучивая инструкции чуть ли не наизусть и до последнего винтика зная, как работает машинка для снятия катышков или пароочиститель. И при этом Егор обладал редким качеством: мог все это понятным языком объяснить даже самой недалекой дамочке, задающей поистине идиотские вопросы. В общении с клиентами Игнатьев вооружался терпением, которое почему-то сбоило, когда речь заходила о коллегах. Оставить кого-то в покое, если Игнатьеву что-то нужно? Да никогда. Все давно уже выяснили, что проще сделать, что он хочет, чем объяснить, почему это можно отложить.

Но сейчас Лена сдаваться не собиралась. Пожилые родственники в ее жизни – чистая правда, и встречаться с кем-то, пока вокруг пандемия, Лена не будет. Себе дороже.

Летучка плавно сошла на нет, шеф распрощался и пожелал всем хорошего рабочего дня, а Лена, не дожидаясь, пока Игнатьев откроет рот и заведет волынку «а вас, Штирлиц, я попрошу остаться», поспешно выключила приложение для конференций. Вот так. Может, у нее проблемы со связью. Малодушно, однако иного выхода нет: ночь выдалась тяжелой, и Лена меньше всего хотела сейчас слушать излияния Егора по поводу совершенно не важных актов.

В квартире стояла тишина. Прислушиваясь к ней, чтобы чутко уловить, если что-то изменится, Лена сварила себе вторую чашку кофе и, ожидая, пока он остынет, подошла к окну. Дождь не прекращался. Потоки воды заливали унылый двор, еще не успевший зазеленеть в середине апреля. В такую погодку хочется забраться под одеяло и спать, спать до бесконечности, и Лена так бы и сделала, но понимала: даже и начинать смысла нет. Все равно ее разбудят. Может, удастся сегодня лечь пораньше…