Мелина Марчетта - В поисках Алибранди

— Советую тебе, юная леди, позвонить своему юристу.

Я чуть не засмеялась. Как ему объяснить, что у некоторых людей не его круга нет юристов, и что юристами адвокатов в этой стране не называют. Но я промолчала, потому как и без того уже начудила достаточно.

— Джозефина, объясни нам, что случилось?

— Она меня учебником по химии ударила, — взвыла Карли.

Рон Бишоп взял книгу из моих рук и сунул мне под нос:

— Это нам понадобится в суде как доказательство!

— Мистер Бишоп, может, мы обойдемся без этого? – спросила сестра Луиза. Она взглянула на меня, и ее взгляд умолял сказать что-то в свою защиту.

Но как объяснить этим людям, что я врезала кому-то, потому что меня назвали «чуркой понаехавшей» и намекнули, что я незаконнорожденная? Сестра, наверное, припомнит какую-нибудь пословицу типа «Хоть горшком назови».

— Можем обойтись и без суда, если я получу удовлетворительное объяснение. — Бишоп зыркнул на меня. — Если нет…

— Джозефина, растолкуй же, наконец, что произошло, — приказала сестра, уставшая уже и от меня, и от Бишопов.

— Она ударила мою дочь учебником истории.

— Химии, — поправила я.

— Джозефина, я требую объяснить, что случилось! — рявкнула сестра Луиза.

— Пусть эта девушка пригласит своего юриста.

— Нет у нее юриста, — презрительно заявила Карли.

— У Джозефины нет адвоката, — директриса с трудом сохраняла спокойствие, — и я надеюсь, мы решим этот вопрос без адвокатов.

— Ни в коем случае, сестра! Значит, пусть найдет себе юриста, — стоял на своем Рон Бишоп.

— Она не может позволить себе…

— Мой папа юрист. Я могу ему позвонить, — сказала я спокойно.

Все трое одновременно повернулись ко мне с потрясенными лицами.

— У тебя же нет отца! — воскликнула Карли.

— Ага, как же. Моя мама Дева Мария, а меня зачали непорочно.

— Она все врет, папа.

Рон Бишоп взглянул на сестру Луизу:

— Эта девушка обманывает?

Вряд ли сестра Луиза хотела обвинить меня во лжи, потому что она взглянула на меня умоляюще:

— Можешь позвонить ему прямо сейчас, Джози?

— Мне нужно найти его номер.

— Ну конечно, она даже номера отца не знает, — фыркнула Карли.

— Он только что переехал из Аделаиды. Его номер в Аделаиде я помню. 5516992. – соврала я, придумав какой-то номер на ходу.

— Ну, хорошо, найди номер и позвони ему.

Я бросила на них нервный взгляд и взяла у сестры Луизы телефонную книгу. Хорошо, что мама сказала мне название его фирмы.

Майкл Андретти разговаривал с кем-то по телефону, и, собрав всю храбрость в кулак, я объяснила его секретарше, что его вызывают в школу. Вот только я не была уверена, что он знает, в какой школе я учусь, но, чтобы другие этого не поняли, попросила напомнить ему, что это именно школа Святой Марты в Дарлингхерсте, а не Святой Матильды в Дарлинг-Поинт.

Когда я повесила трубку, меня трясло. Будь у меня пистолет – застрелилась бы. Я же знала, что Майкл Андретти вряд ли кинется мне на помощь, но молилась, чтобы он пришел. Меня могли назвать лгуньей и исключить из школы, и вообще я бы стала посмешищем.

Я слушала, как Карли хлюпает носом и хнычет, что ее карьера фотомодели разрушена, а папочка ее утешает.

«Больные люди, — подумала я. — Вряд ли они выживут в реальном мире».

Следующие полчаса мы со святой Мартой внимательно рассматривали друг друга. Вот интересно, а какие проблемы были у подростков в ее времена? Мне казалось, что тогда все было намного проще. Если хорошенько помолиться, то твой брат Лазарь воскреснет. А на какие чудеса способны подростки в наши дни?

Наверное, когда Майкл Андретти вошел в кабинет, я удивилась больше всех. Весь такой крутой и очень деловой. Но на меня он взглянул так холодно, что радоваться было нечему.

— Алибранди, — сказал Рон Бишоп, шагнув ему навстречу.

— Андретти, — поправил тот, протягивая руку, но его жест проигнорировали.

— Ваша дочь сломала нос моей дочери учебником химии.

— Моя дочь…

Он поймал мой умоляющий взгляд и закатил глаза.

— Боюсь, она унаследовала мой горячий нрав.

Сестра Луиза вздохнула с облегчением и предложила ему сесть.

— Мы собираемся предъявить иск.

— Интересно. А что случилось, Джозефина?

Я пробормотала «Джози» и встала.

— Папа, можно поговорить с тобой наедине?

Он кивнул, и сестра Луиза отвела нас в кабинет секретаря и прикрыла дверь.

— Ну и что стряслось? – спросил он сквозь сжатые зубы.

— Я все объясню.

— А как же твоя страстная речь, что нам не стоит вмешиваться в жизнь друг друга? –поинтересовался он, стоя передо мной.

— Я была в отчаянии, — пробормотала я. – Они хотят меня исключить. Я не могу вылететь из школы. Пусть от занятий отстранят – хоть отдохну немного, но только не исключение.

— Ты кого-то ударила. Кого мать хочет из тебя воспитать – боксера?

— Карли меня довела.

— Меня в суде каждый день доводят, но я же не бью людей.

— Но я же не ты, — огрызнулась я. – Послушай, если ты мне поможешь, обещаю, что никогда больше к тебе близко не подойду. Честное слово.

Он выглядел таким сердитым, что я почувствовала себя десятилетней девчонкой. Его губы сжались от гнева, но, кажется, он немного смягчился.

— Что она тебе сказала?

— Ничего.

— Отлично. Я должен вытаскивать тебя из этой передряги, а ты бьешь людей просто так, без повода, – прошептал он сердито. — Джозефина, не трать мое время. Ты не из тех, кто решает проблемы кулаками. Что такого она сказала, что ты взбесилась?

— Просто я ее терпеть не могу. Она тщеславная. И распускает волосы, а они вечно задевают мои книги.

— Поэтому ты ее ударила?

— Ну, в общем, да

— Девушка задела волосами твои книги, и ты сломала ей нос.

— Лично я думаю, что нет там никакого перелома.

— Доктор Хаус, оставьте ваше медицинское заключение при себе. Я просто хочу знать, что она сказала.

— Ну ладно! — раздраженно воскликнула я. — Она наговорила мне гадостей, и я психанула.

— Ну и что она сказала? Что ты уродина? Или что от тебя воняет?

Я испуганно взглянула на него:

— Я не уродина. И от меня не воняет.

Он вздохнул и снял очки, потом подвинул стул поближе ко мне.

— Я просто хочу знать причину.

Я его никогда так близко не видела. Лицо Андретти оживилось, и я вновь видела ямочки у него на щеках. Я смотрела на его гладко выбритые щеки. Ощущала его запах. Никогда прежде я не чувствовала запаха своего отца, только мамин. Мама любила духи с мускусным ароматом. Впервые я осознала, что у моего отца тоже есть свой запах.

— Да какая разница.

— Этот паразит за дверью хочет, чтобы ты оплатила пластическую операцию его дочери. С таким носиком она станет знаменитой фотомоделью, а ты всю жизнь проработаешь в какой-то забегаловке, потому что тебя выкинут из школы и ты не получишь диплома. А теперь скажи мне, что она тебе наговорила.