Анна Мулен - Прованс и другие истории

Лиза в последний раз выходит на балкон их парижской квартиры и смотрит вдаль на едва уловимый силуэт Эйфелевой башни. Ее пальцы скользят по влажным ресницам, она быстро берет сумку, запирает дверь и выходит на улицу, где ее уже ждет хозяин квартиры для передачи ключей.

Лизе уже было хорошо знакомо то чувство, когда оставляешь все, что когда-то любил, и с головой бросаешься в омут неизвестности. Поэтому пришедшая к ней грусть была лишь минутной слабостью. Горькой лирикой уходящего прошлого. Коротким оплакиванием того, чего не вернешь никакой тоской. И через минуту она уже улыбалась открывшему свои двери будущему.

Они переезжали на юг…

Лиза и Поль выбрали Прованс как наиболее благоприятную среду обитания для их пополнившейся семьи, воспользовавшись возможностями удаленной работы. Поль лишь изредка должен был появляться в своем парижском офисе, но имел цель найти другую работу уже на месте, а Лиза получила заказ на серию статей о Провансе от одного российского туристического журнала, редактором которого была ее университетская подруга.

Как и в прошлый раз, когда она переезжала из Москвы в Париж, она никак не готовилась к переезду. Не читала путеводителей о Провансе или чужих отзывов. Ей не хотелось, чтобы что-то повлияло на ее собственные впечатления, которыми бы она потом могла делиться со своими читателями. Хотелось начать с чистого листа, на котором жизнь сама выведет нужный рисунок. По этой причине она не знала даже таких, казалось бы, простых вещей, как время и место цветения лаванды.

Ей было уже хорошо знакомо то чувство, когда приезжаешь на новое место, и все вокруг кажется таким незнакомым. Когда теряешься и не понимаешь, куда идти, не знаешь, где купить вкусный хлеб или где делают хороший кофе. Но в то же самое время само это ощущение открытия, узнавания, знакомства с новым городом, новым регионом, с его особенностями и причудами, с его магазинами и кафе, привычками его жителей – оно так воодушевляло! Ведь это как с новым другом – тебе хочется проводить с ним вместе как можно больше времени, чтобы узнать о нем все-все-все…

Начиная писать свои статьи о Провансе, Лиза мечтала о том, чтобы они получились живыми и оригинальными, и чтобы отражали именно ее впечатления и эмоции. Ведь сколько уже всего написано о французской культуре, гастрономии и искусстве жить…

Теперь она должна была регулярно посылать в журнал свои «путевые заметки». Но вот с чего начать? Чтобы это было интересно и для тех читателей, кто хорошо знает Францию, и для тех, кто никогда там не был. Пожалуй, она начнет свой рассказ с того, что изменилось для нее после переезда, и чем жизнь в Провансе отличается от жизни в Париже…

Слова «Прованс» и «провинция» из уст парижанина практически неотличимы для уха иностранца. Хотя, в сущности, для парижан все, что находится за пределами столицы, является провинцией. Но название современного Прованса – это и есть трансформация слова «провинция». Бывшая Трансальпийская Галлия, которая была интегрирована с римской провинцией Нарбоннской Галлией, в древнеримской литературе называлась «Наша провинция» (Provincia Nostra) или просто «Провинция» (Provincia).

Что же это вообще за Прованс и где его границы? Для Франции характерно огромное количество сложных административных делений территории: департаменты, регионы, коммуны и т. п. Согласно этому делению, Прованс не является административной территориальной единицей. Это, скорее, историческая область, историко-культурное наследие, как те же Шампань, Бургундия или Гасконь, но с естественными границами в виде реки Роны на западе, Средиземного моря на юге и Альп на севере. Главный город тут – Марсель. Когда-то Лазурный берег был частью этой исторической области, но он приобрел свою особую самостоятельную идентичность с тех пор, как в конце XIX века писатель Стефан Льежар придумал этот эпитет, вдохновившись потрясающей красотой бухты городка Йер (поэтому именно Йер и соседний Тулон часто считаются границей между Провансом и Лазурным берегом).

Париж и Марсель – давние конкуренты, как Москва и Питер, и в каждом городе есть свои стереотипы в отношении другого.

Например, парижане часто шутят над «провинциальным» стилем и поведением южан. Самые распространенные клише тут – девушки в Марселе шумные, ярко накрашенные и даже вульгарные, а провансальцы медлительные, болтливые и постоянно пьют пастис (традиционную анисовую настойку, для производства которой, между прочим, требуется не только анис, но и еще около полусотни растений и пряностей типа кориандра, петрушки, ромашки, лакрицы и т.д.). Потешаются парижане и над местным «провинциальным» акцентом (парижское вальяжное «пютан» 2 2 Putain – самое распространенное ругательство, типа «черт» у жителей Прованса превращается в «пютэнь», как будто и не ругательство вовсе).

Южане, в свою очередь, считают столичных жителей высокомерными и недружелюбными, их акцент чересчур манерным, а сам Париж – городом серым, шумным и полным стресса.

Но шутки – шутками, а парижане с удовольствием приезжают на юг на каникулы (у многих здесь «дачи»), и многие в душé были бы даже не прочь насовсем переехать в этот солнечный регион, где стрекотание цикад ласкает слух, а шум волн – душу. Удается это, тем не менее, далеко не многим, ведь юг обладает конкурентным преимуществом, и в плане экологии, и в плане жилья. Многих южан же, наоборот, манит Париж обилием рабочих мест на все вкусы и цвета дипломов, ну и, конечно же, невероятными столичными зарплатами.

Иностранные туристы часто отмечают у южан их дружелюбие, в противоположность столичным жителям, от которых у некоторых приезжих даже развивается некий «парижский синдром». И хотя по-настоящему открытыми и дружелюбными являются жители французского севера, провансальцы с готовностью поддерживают этот образ эдаких «людей солнца». Да и, казалось бы, разве может быть по-другому, когда триста дней в году, просыпаясь утром, неизменно видишь в окне кусочек чистого голубого неба, а потом выходишь на улицу, где теплые лучи ласкают кожу, а ветра приносят морскую свежесть. Ты довольно жмуришься на солнце, и все проблемы куда-то отступают.

В чем тут дело, то ли в расслабляющем воздействии солнца, то ли в вежливости, усваиваемой французами с молоком матери, но провансальцы действительно с виду кажутся очень открытыми, и разговорчивости у них не отнять. Они легко завязывают беседу даже со случайным встречным, громко здороваются и прощаются с водителями автобусов, улыбаются прохожим, обожают заглядывать в коляски и умиляться сидящим там малышам.