Шанель Клитон - Следующий год в Гаване

Сегодня Беатрис и Изабель коротают время в гостиной, обмениваясь друг с другом колкостями, а я читаю книгу, свернувшись калачиком на диване. Где Мария — никто не знает. Наверное, она охотится на ящериц на заднем дворе.

— Она что, сумасшедшая?

Голос Беатрис прерывает мое чтение.

— Что? — спрашиваю я.

— Я говорю про Изабеллу. Она с ума сошла, раз собирается объявить, что выйдет замуж за Альберто. Скажи ей.

Старшая сестра бросает острые как кинжалы взгляды на Беатрис, а потом быстро поворачивается ко мне.

Родители еще не знают о помолвке. Лично я сомневаюсь, что у Альберто хватит духу встретиться лицом к лицу с нашим отцом, но я его за это не виню. Отец Альберто — преуспевающий врач, представитель среднего класса, но его доход не сравнится с доходом сахарного барона. Альберто работает бухгалтером. Они с Изабеллой познакомились в Варадеро девять месяцев назад, и с тех пор она не обращает внимания ни на кого другого.

Альберто хорош собой, и, как мне кажется, он искренне заботится об Изабель, но я до сих пор не поняла, как она к нему относится. Она из нас самая скрытная. Она держит свои эмоции под замком, в то время как Беатрис выставляет их напоказ всему миру. Мне бы хотелось думать, что я такая же сдержанная, как Изабель, но боюсь, что рано или поздно мое сердце меня выдаст.

— Самое главное, чтобы она была счастлива, — отвечаю я.

Выражение лица Изабель смягчается, и она смотрит на меня с благодарностью.

Беатрис неэлегантно фыркает.

— Если бы все было так просто. Как долго, по-твоему, длятся счастье и любовь, если социальное различие настолько велико, что его невозможно преодолеть? Она всю жизнь живет в роскоши, а он нет — неужели ты думаешь, что это действительно не имеет никакого значения? — Ее тон смягчается, когда она переключает свое внимание на Изабель. — Возможно, ты действительно его любишь. Да, наверняка ты без ума от него. Но разве этого достаточно для брака?

— А что еще нужно? — огрызается Изабель.

— Совместимость.

Беатрис обладает сверхъестественной способностью проникать в самую суть неприятных вещей.

— Мы сами с этим прекрасно разберемся, но спасибо тебе за заботу, — парирует Изабель.

Беатрис закатывает глаза.

— Я сейчас не секс имела в виду.

— Беатрис, — прошипела Изабель, а ее лицо залилось краской.

— Ради Бога, Изабелла, будто мы не понимаем, что ты подумала именно об этом.

— Знаешь, не все люди такие, как ты — что на уме, то и на языке! Некоторые вопросы должны оставаться глубоко личными.

Беатрис пожимает плечами.

— Наверное, я просто не хочу притворяться.

— Ты неразумна.

— Я неразумна? Разве это я выхожу замуж за человека, который мне совершенно не подходит? — Беатрис вскакивает с дивана и продолжает уже более мягким голосом. — Я люблю тебя. Я не хочу видеть, как ты совершаешь ошибку. Для кого-то другого Альберто — идеальная пара. Я просто не верю, что он подходит именно тебе. Я хочу, чтобы ты была с достойным мужчиной, который подходил бы тебе во всех отношениях.

— В таком случае ты слишком много на себя берешь. Мы — это мы. У нас нет таких амбиций, как у тебя. Альберто делает меня счастливой. Он хороший человек. Этого вполне достаточно. — Изабель щурится. — Так вот почему ты отвергаешь каждого мужчину, который делает тебе предложение? Вот почему ты флиртуешь с ними и держишь на расстоянии вытянутой руки? Ты считаешь, что они тебя недостойны?

Беатрис пожимает плечами и загадочно улыбается нам.

— Если тебе приятнее так думать — на здоровье!

Беатрис выходит из комнаты даже не попрощавшись.

— Она просто невыносима, — бормочет Изабель.

Да, она такая. А еще иногда она чересчур проницательна.

Через минуту Изабель уходит, и я остаюсь наедине со своими мыслями — не Лучшее время для этого. Прошла уже неделя с тех пор, как я получила последнее письмо от Пабло. Неделя тоски, страданий и неуверенности. Может быть, он просто устал от меня? Или есть другая причина? Неужели ему грозит опасность?

Теперь я не могу не думать о словах Беатрис. Может быть, она права? Мы с Пабло подходим друг другу, или нас связывает только страсть? И если она угаснет — не начнем ли мы ссориться из-за расхождений во взглядах и убеждениях?

Один из садовников входит в комнату, держа шляпу в руках. На его лице выражение неловкости. Он один из тех, кому я уже несколько недель приплачиваю, чтобы иметь возможность обмениваться письмами с Пабло. Не сомневаюсь, что Беатрис точно так же поддерживает связь с братом.

— Мисс Элиза, вас хочет видеть один человек. Он сейчас на заднем дворе. Он…

Я спрыгиваю с дивана, стараясь собраться с мыслями. Я ужасно волнуюсь, но в то же время чувствую облегчение.

Он уже дома.

В конце концов, я не устояла перед искушением последовать за Пабло через весь город к дому, где он остановился.

Квартира находится в районе Ведадо, в нескольких улицах от дома Гильермо, где мы впервые встретились. Это невзрачное место, скудно отделанное и заставленное обычной мебелью. Внутри ощущается слегка затхлый запах — помещение давно не проветривали.

— Ты живешь здесь один? — спрашиваю я, когда он закрывает за нами дверь.

— Сейчас да. Я живу здесь время от времени.

Планировка этажа очень простая — комнаты смежные, и когда Пабло идет на кухню, я следую за ним. Я рассматриваю его — он еще похудел, но в то же время стал более мускулистым. Он кажется мне более привлекательным, чем при нашей первой встрече. Словно за время пребывания в горах с него слетело все лишнее и осталось лишь самое необходимое. Его кожа стала темнее, а волосы чуть длиннее, чем диктует мода. Его лицо снова свежевыбрито — сегодня в Гаване носить бороду слишком опасно, это сразу привлечет внимание Батисты.

Я не могу перестать смотреть на него, мне хочется ущипнуть себя. Это же не сон. Его не было целый месяц, я скучала по нему целый месяц, а теперь мы здесь одни.

— Ты хочешь чего-нибудь выпить? Или перекусить? У меня в буфете есть немного еды. — Он ухмыляется. — Предупреждаю, домашнее хозяйство — не мой конек.

Я отрицательно качаю головой.

— Может быть, присядешь? — Он выходит из узкой кухни и жестом указывает на выцветший диван, задвинутый в угол крошечной комнаты.

Слева от меня в дверях кухни стоит Пабло. Справа — еще одна комната. Я могу различить край матраса, покрытого темно-синим покрывалом, и пару брюк, лежащих на краю кровати, от этого зрелища меня охватывает трепет.

Я могла бы оправдать свое решение тем, что сейчас в Гаване сгущается неопределенность, каждый выстрел, каждый взрыв, каждый акт протеста толкают нас все ближе к краю пропасти, и я не знаю, что готовит завтрашний день. Я могла бы оправдать себя тем, что моя жизнь полностью вышла из-под контроля. Пламя от спички, зажженной несколько месяцев назад, разгорелось и поглотило меня целиком. Я могла бы найти множество оправданий своей любви, но, в конце концов, сейчас это уже не имеет никакого значения.