Вильгельм Оствальд - Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Дальше следуют цвета пурпурные, которые в спектре отсутствуют. У 45, синевато-фиолетового, начинаются цвета спектра с самыми короткими волнами, которые проявляют опять большую густоту различных длин волн на протяжении узкого участка между крайним фиолетовым и первым ультрамариново-синим, сообразно большому протяжению фиолетового и ультрамаринового цветов в спектре. На долю ледяного синего и морского зеленого приходится всего лишь немного различных длин волн (от 475 до 500), поэтому в спектре эти цвета занимают лишь узкую полосу. Зато лиственному зеленому и части морского зеленого соответствует опять большое количество волн различной длины. Пределы их – от 500 до 572, где последняя, уже достаточно желтая часть, непосредственно переходит в начало желтого цвета.

Все эти многообразия цветов более ярко выступают в диффракционном спектре, чем в сжатом с красного конца призматическом спектре. Если диффракционный спектр не очень растянут, то в нем видны бывают только три области: глубоко-красная, средне-зеленая и ультрамариново-синяя. Промежуточные же области – желтая и ледяной синий цвет – почти невидимы.

О простой зависимости между длиной волны (или числом колебаний) и цветом не может, следовательно, быть и речи. Безусловно, здесь есть какая-то закономерная зависимость, но настолько сложная, что всякая попытка обосновать, например, гармонию цветов на числе колебаний должна быть заранее обречена на неудачу.

Эти соотношения отчасти были отмечены уже раньше. Так, еще Гельмгольц указывал на особую растянутость в спектре областей красного и ультрамариново-синего цветов. Так как до сих пор отсутствует точное, рациональное и психологически обоснованное расположение цветов в цветовом круге, то эти соотношения еще не нашли себе определенного выражения. Хотя у Геринга расположение основных точек согласно его теории четырех цветов в общем и целом правильное, но он не обладал методами для точного дальнейшего подразделения цветового круга, и потому не сумел связать его с соответствующими длинами волн.

Здесь будет уместно вернуться к работе Кёнига и Дитеричи, о которой было упомянуто выше. Если психологический круг цветовых тонов и круг, изображающий длины волн, располагаются таким причудливым образом, то и разностный порог различия цветовых тонов бывает то больше, то меньше. Разностная чувствительность должна быть больше там, где небольшое число различных длин дает большое число цветовых тонов, и меньше там, где тон цвета очень мало меняется с изменением длины волн. Величины порога чувствительности расположены, конечно, в обратном порядке. К таким выводам пришли названные исследователи. На рис. 7 кривые I и II доказывают изменение величины порога чувствительности (вероятная ошибка установки, выраженная в длинах волн) в зависимости от длины волны: разные кривые принадлежат различным исследователям и относятся к разным силам света. Кривая III изображает содержание рис. 6 или расположение длины волн в рациональном круге цветовых тонов. Ординатами здесь служат различия в длине волн двух соседних ступеней сточленного круга. Эти кривые передают реальные отношения и показывают нам, что ординаты растут и падают в зависимости от изменения величины порога чувствительности. Сходство кривых бросается в глаза и между кривыми III, с одной стороны и I , оно даже больше, чем между I и II .

Рис. 7

Здесь необходимо указать, что вышеописанные факты говорят о своей близкой связи с учением о трех цветах. Они показывают, что в силу каких-то особенностей в строении нашего глаза гораздо большая область длин волн может вызывать ощущения желтовато-красного, среднего зеленого и ультрамаринового синего, чем ощущения желтого, ледяного-синего и морского зеленого. Это соответствует предположению Гельмгольца о тройственной реакции нашего органа зрения на длины волн вышеназванных цветов, при чем наш глаз возбуждается также (в меньшей мере) и соседними длинами волн.

В то время как это обстоятельство говорит в пользу учения Гельмгольца, диаметрально-противоположное расположение дополнительных цветов в рациональном цветовом круге, желтого-ультрамариново-синего и красного-морского зеленого может говорить в пользу взглядов Геринга. Учение о цветах в настоящее время меньше всего зависит как от выбора той или другой теории, так и объединения обеих теорий в одну. Современная наука доказывает, что изучение явлений, могущих быть установленными независимо от этих вопросов, гораздо более плодотворно, чем продолжение теоретических споров. Углубленное исследование соотношений, оставшихся в тени – из-за часто бесплодных, теоретических дискуссий по другим вопросам – приводит часто к разрешению и самых этих теоретических проблем. В любой отрасли знания случается, что благодаря появлению той или иной гипотезы, которую в настоящий момент нельзя ни опровергнуть, ни подтвердить, данная наука не прогрессирует, а, наоборот, задерживается в своем развитии, хотя единственное назначение всякой гипотезы – облегчить и сделать плодотворным научное исследование.

Уже несколько раз было указано, что при рассмотрении непрерывного (или сточленного) круга цветовых тонов непосредственно бросаются в глаза четыре первичных цвета: желтый, красный, ультрамариновый синий и морской зеленый, и восемь главных цветов: желтый, оранжевый, красный, фиолетовый, ультрамариновый синий, ледяной синий, морской синий и лиственный зеленый. Других цветов с первого взгляда мы не замечаем, кроме, пожалуй, пурпурного, который можно было бы поместить между красным и фиолетовым; главные цвета расположены по кругу на одинаковом расстоянии друг от друга.

Это явление стоит в некотором противоречии с делением круга на сто частей, которые мы вынуждены были принять благодаря десятичной системе. Здесь опять выступает тот неприятный факт, что благодаря числу наших десяти пальцев именно десять было избрано в качестве групповой единицы для всех чисел, вместо гораздо более удобного – двенадцати. В то время как число десять имеет делителями (множителями) только числа 2 и 5, число двенадцать кратно 2, 3, 4 и 6. Мы горячо надеемся, что в отдаленном будущем, когда человечество будет более организованно и рационально, эта поправка будет сделана, пока же нам приходится обходиться по возможности хорошо тем, что есть.

Подходя ближе к вопросу о нормировании цветовых тонов, мы прежде всего видим, что никоим образом нельзя оставить без внимания естественное деление последних на восемь главных цветов. Всякая дальнейшая работа в этом направлении должна исходить из этого.