Антон Секисов - Реконструкция

— Их действия скоординированы. Всем управляет мужик по кличке пророк Евгений. По ходу они реально считают его каким-то пророком и ему поклоняются. И суть в том, что он натравил своих сектантов на меня. И всё из-за того выступления. Наверно, он не особо в интернет-теме, но кто-то показал ему ролик со мной, и он слишком остро отреагировал.

— Пророк, завод, стадион... Ты ничего толком не сказал, а я уже запутался, — проговорил Феликс. Его щёки уже побурели от водки.

— И с этой сектой связана Майя, только я не разобрался, как именно. Скорее всего, она подчиняется приказам Евгения. Это он промыл ей мозги и запретил ей со мной видеться. Сам понимаешь — наркотики там, всякие практики, люди попадают в капкан и теряют волю. Нужно её забрать.

Вдруг влезла наглая, занесённая, видимо, целебным ветром тропы здоровья мысль о том, что нужно найти этого пророка Евгения и убедить его: я хороший комик, я могу пошутить и так, чтобы обывателю сделалось хорошо, просто считаю это ниже достоинства, — но ради Евгения сделаю исключение, очарую его, и он выпустит из своих лап Майю.

— Майя... Я сразу подумал, что она из какой-то секты! Да, она из таких. Но у тебя не было ничего про сатанистов. Ты же шутил про реставраторов.

— Реконструкторов. Они приняли это на свой счёт. И теперь чего-то хотят от меня. Возможно, убить. Но это ещё не точно. Они вкололи мне что-то в ногу, я до сих пор не знаю, что. Напали возле мусорки один раз. А потом...

Я со вздохом помял в руках пластик. Феликс быстро достал из рюкзака бутылку и наполнил стаканчики.

— В общем, если я правильно понимаю расклад, есть эта секта сатанистов, которым неизвестно что надо. И есть люди, которые хотят их прижать. Может быть, они работают на государство. На ФСБ. Сейчас все секты под колпаком.

— Под каким колпаком?

Феликс то ли совсем отупел от травы, то ли издевался. Но мне было наплевать.

— Там какая-то тайна, я пока не могу понять. И ещё мне кажется, Слава был с этим связан. Помнишь, я говорил про плакат на его стене?

Феликс поворошил рукой в волосах и вдруг уставился на меня беспомощными розовыми глазами.

— Я не могу этого слушать. Просто я не могу! Я отношусь к тебе очень нежно, правда, но это ядерный бред. Мусорки, секта рыцарей-реставраторов-сатанистов и эфэсбэшники, и ты между ними — такая прокладка? Очень правдоподобно! Но Славу в это не впутывай, пожалуйста.

Его плечи опустились, стал виден хребет под курткой. Интересно, что бы случилось, если бы я выдвинул версию, что Слава жив и пришёл на свои поминки переодетым в маму.

— Без него всё рассыпается, — сказал Феликс. — Клуб рассыпается. Один умер, а второй сошел с ума.

— Кто?

Феликс взглянул на меня.

— У тебя такие мешки под глазами, что их можно взвесить отдельно от лица. И ещё этот запах. Не очень приятный, знаешь.

Я снова вспомнил странную сцену в квартире Славы, его маму, которая была так похожа на него, и как я ждал, что она мне подмигнёт или даст другой знак, который удостоверил бы, что всё в порядке. Сделалось по-настоящему жутко. Я собирался дальше раскладывать перед Феликсом свою конспирологию, но теперь уже не был уверен, что в самом деле видел плакат, и что мама Славы была копией Славы, и что Путилов со своим ящиком вообще существовал, и великан в плаще, и даже Майя, и клуб, в котором я выступал — и только сны о прогулках в лесу были настоящие.

Возникло такое чувство, как будто впервые лёг на водный матрас, и нельзя опереться ни на один клочок материи, и, возможно, если бы Феликс сказал, что всё это время мы пили не водку, а простую воду, что-то внутри меня бы охотно отозвалось и поверило бы в эту очевидную нелепицу, и я бы даже сразу протрезвел. А может, если я сейчас возьму с земли вот этот мокрый булыжник и размозжу сначала Феликсу, а потом и себе голову, то это будет тоже во сне или ещё как-нибудь?

— Смотри, вон там не твои клиенты? — Феликс привстал и ткнул пальцем в сторону круглой беседки с липким красно-коричневым куполом. — Сатанисты. Ряженые.

В беседке сидел бледный юноша с вороньими волосами, и волосы его свисали на стол, как тряпки. Казалось, он плакал, а может, просто сильно устал. Над ним возвышалась девушка в костюме Мальвины и гладила по плечу, утешая. Какое-то время они были вдвоём, но потом в беседку вошла девушка в костюме феи с прозрачными крыльями за спиной, как у крупного насекомого, и они стали гладить юношу вместе. На наших глазах вокруг него образовалась толпа сказочных персонажей — лепреконы, эльфы и карлицы, они заняли все места в беседке вокруг парня, а тот так и не поднял головы.

— Ты это видишь? — спросил Феликс. Он достал телефон, чтобы сфотографировать, но тут фея повернулась и посмотрела прямо на нас жёлтыми большими глазами. Феликс убрал телефон. Мы встали с пня и медленно двинулись по тропинке.

— Чего только не бывает, — сказал Феликс.

Мы прошли мимо пустующих турников, окрашенных в пастельные успокоительные тона, совершенно не мотивировавшие к тренировке, по тропе здоровья, недавно засыпанной гравием, — в ней были видны дырки от палок для скандинавской ходьбы, как крошечные норы, — мимо шахматного клуба, пустовавшего, грязного, но с игравшей из динамика лёгкой советской музыкой. Мы повернули, и я заметил, что за одним столом всё же кто-то играл. Пожилая женщина и ребёнок. У ребёнка был недовольный, сконфуженный вид, а вот женщина заносчиво улыбалась. Из-под берета у неё торчал клок волос, розовый, как сладкая вата.

Мы вернулись на основной просек и заметили, что за нами кто-то бежит. Я не сразу поверил глазам, но это был мужчина в костюме Бэтмена. В руках он держал пистолет, который наставил на Феликса и издал ртом звук «пш-пш». Феликс шутливо схватился за сердце и сделал вид, что падает. Бэтмен помахал нам пистолетом и побежал дальше. Девушка в костюме женщины-кошки обогнала его. У неё был очень округлый красивый зад, удалявшийся медленно. Она взглянула на нас из-под маленькой кошачьей маски. Вслед за ними из-за угла появилась толпа других персонажей. Пара из доктора-паталогоанатома с огромным скальпелем и мертвеца, волочившего за собой кишечник. За ними — мужчина в костюме голема, человек с птичьей маской чумного доктора. Совсем ещё девочки в красных костюмах чертей. Им было лет по 14, над приспущенными чулками сияли бледные тонкие ляжки. Одна из них задержалась возле меня и, протянув руку, вручила конверт. На конверте было изображено маленькое сердечко с надписью «сатанинка». Я медленно отступил с дорожки, не глядя бросил конверт мимо урны, он полетел в траву.

— Сегодня Хэллоуин, братья, пейте за Хэллоуин! — прокричал нам мертвец, спотыкаясь о собственные кишки.

— Осторожней, — заметил ему Феликс, поднимая бутылку.