Марсель Паньоль - Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников

«С какой стороны забора кролики… – раздумывал Уголен. – Что это значит? Во всяком случае, он сказал, что трубы – какой-то большой секрет. А эта женщина, что все время улыбается, она явно надо мной издевается. А малютка, что держится от меня подальше, как будто я хищный зверь… В конце концов, я уже ничего не понимаю, они слишком хитрые для меня».

Горбун снова вышел на террасу, на этот раз с какой-то книжкой в руке. Он удобно уселся, облокотившись о стол и подперев подбородок руками.

– Я уже дал вам понять, – начал он, – что у меня довольно обширные планы.

– Ну да, обширные.

– Да. И я сейчас раскрою их вам. – Он принял наставительный вид докладчика. – Меня привлекла сюда прежде всего любовь к природе. Но хотя у меня денег ныне вдоволь, я должен кормить семью и обеспечить будущее дочки: вот почему философ, коим я являюсь, пожелал совместить желание жить на лоне природы с обязанностью наживать состояние.

Из всего сказанного Уголен ухватил только самые последние слова. Горбун намеревается «нажить состояние». Нажить состояние в Розмаринах! Каким путем? Ну не с помощью же полумертвых оливковых и миндальных деревьев и не с помощью овощей, пшеницы или вина. Значит, он знает о роднике и, может быть, собирается выращивать гвоздики!

Уголен с отчаяния перешел в контратаку:

– Знаете, тут цветы, даже если бы у вас был родник, то…

– Какие цветы? – перебил его явно удивленный горбун. – Неужели вы думаете, что я надеюсь нажить состояние, продавая ежевику или чертополох? И о каком роднике вы говорите? Вам же известно, что мой ключ очень далеко отсюда!

Он говорил искренне, но Уголен все равно думал про себя: «А трубы? Что ты собираешься делать с этими трубами? Что это за большой секрет?»

Докладчик продолжал:

– Поймите, я не бросаю слов на ветер, мой план тщательно обдуман и подробно разработан. Вот в чем его суть.

Гордая улыбка появилась на лице его жены, но она ничего не сказала.

– Прежде всего я стану выращивать кое-какие «семейные» растения для еды: лук-порей, помидоры, картошку, кервель, это не требует большого труда.

«Это только кажется!» – подумал Уголен, но поддержал сказанное:

– Нет ничего проще.

– Час работы в день, – уточнил горбун.

– Когда все посажено, полчаса.

– Я на это и надеялся.

– Но, – вставила Эме, – цистерна уж очень небольшая. Что, если у нас не хватит воды для полива?

– Что тут гадать? – улыбнулся Уголен. – Просто овощи будут поменьше. Зато какой запах! И вкус!

– Тем лучше! – обрадовался горбун. – Мне нужно не количество, а качество.

Уголен сделал вид, что всему поверил.

– Если вам нужно качество, вы его получите! – поддакнул он.

– Значит, это вопрос решенный. – Одним-единственным жестом руки, каким сметают со стола крошки, горбун обеспечил семье качественную пищу на много лет вперед. – Затем, справившись с вопросом продовольственного обеспечения, мне придется заняться выращиванием кормовых культур, необходимых для разведения кроликов в крупных масштабах.

– В крупных масштабах? – переспросил Уголен. – Вы имеете в виду разведение крупных кроликов?

– Да нет же! – воскликнула Эме. – Мы имеем в виду несколько сотен кроликов в месяц, а дальше – несколько тысяч!

– Эме, не будем преувеличивать. Оставим несбыточные мечты и останемся в пределах здравого смысла.

Он раскрыл книжку и пододвинул ее Уголену: на двух страницах имелась таблица, пестревшая от цифр.

– Посмотрите на это!

Уголен посмотрел, два раза нахмурил брови и заявил:

– Ничего не понимаю. Разумеется, я умею читать. Но цифры сбивают меня с толку.

– А я, – сказал горбун, – в них прекрасно разбираюсь и сейчас скажу вам, что они значат: они значат, что от одной-единственной пары кроликов СОВРЕМЕННЫЙ животновод может получать уже к концу третьего года их разведения по пятьсот голов в месяц. По крайней мере, так утверждает специалист.

Уголен три раза подряд недоумевающе покачал головой и задался вопросом, не шутит ли горбун. Но перед ним было серьезное лицо – лицо специалиста из города, и ему вспомнился совет Лу-Папе: нужно «подталкивать его в ту сторону, куда он сам клонится».

Поэтому, не переставая моргать, он сделал вид, что в восторге от услышанного.

– Это же бесподобно! Пятьсот кроликов в месяц!

– Это вас удивляет, – сказал горбун, – однако вы же видели кроликов, да, наверное, и сами их разводили?

– У меня всегда имеется штук шесть кроликов.

– Мне кажется, несмотря на весь ваш опыт, у вас нет точного представления о плодовитости этих грызунов. Этот специалист, – горбун помахал книжкой, – утверждает, что хозяйство, насчитывающее больше пяти тысяч голов, могло бы представлять опасность для населения, поскольку при численности в тысячу самцов и пять тысяч самок на животновода в первый же месяц хлынул бы поток молодняка в тридцать тысяч голов, а начиная с шестого месяца этот поток вырос бы до двухсот тысяч голов, а с десятого месяца – до двух миллионов голов в месяц! Что довело бы целый регион, а может быть, и целую страну до голода и смерти.

У Уголена брови поползли вверх, он смотрел на этого вестника несчастья, наподобие фокусника, вынимающего из шапокляка миллионы кроликов, и ему мерещилось, как он, Уголен, стоит посреди своих опустошенных полей чечевицы и турецкого гороха, а по штанинам его брюк карабкаются взбесившиеся кролики…

– И вы во все это верите? – выдавил он из себя.

– Австралия! – неожиданно воскликнула Эме. – Расскажи ему об Австралии!

– И впрямь, – продолжил горбун, вновь заговорив тоном докладчика. – Этот несчастный материк, в четырнадцать раз больше Франции, чуть не погиб от одной пары кроликов, завезенной туда каким-то эмигрантом. Грызуны опустошили луга и поля, так что для спасения страны пришлось воздвигнуть ограждение протяженностью в две тысячи километров и пустить по нему электрический ток! Теперь кролики размножаются лишь в необитаемой части острова. Они стали огромными и научились, покончив с травой, лазить по деревьям!

– По деревьям? – не поверил Уголен, у которого волосы зашевелились на голове.

– Да, сударь, они истребляют целые леса!

– И вы хотите именно таких кроликов завести у нас?

– Нет, к счастью, нет. Кстати, я думаю, что сила и вредоносность тех кроликов сформировались под влиянием австралийского климата, а здесь за два-три поколения они, вероятнее всего, стали бы похожими на наших диких кроликов. Разумеется, чуть больше.

– Слава богу! – обрадовался Уголен. – Итак, вы намереваетесь разводить по пятьсот кроликов в месяц?

– Да нет же! Нет! – воскликнул горбун тоном человека, который не верит в несбыточное. – Нет. Нужно во всем знать меру. Меру! Меру! Цифры, которые дает нам этот специалист, конечно, верные. Но это лишь цифры; случается, что действительность вносит коррективы. Однако вы согласитесь со мной, что если я снижу эти прогнозы на четверть, то дело пойдет. Так что я рассчитываю на сто двадцать или сто пятьдесят кроликов в месяц через два года и, пожалуй, ограничусь этим.