Димитр Коруджиев - Невидимый мир

— Я всех предупрежу, — решил Петров. — Отыщу всех. И ее. Значит, в следующую пятницу в семь вечера — у меня.

— Спасибо тебе… я договорюсь в больнице, чтобы меня заменили на дежурстве, и непременно буду.

Петров положил трубку и долго глядел в окно на здание соседнего гастронома. Вид ровной темной стены почему-то усиливал это ощущение приобщенности к редкостному полному взаимопониманию, к бесконечно успокоительной вежливости.

— Барышня Сарыкова!.. — Голос жены прозвучал язвительно. Она стояла опершись на спинку стула и слышала весь разговор.

— Барышня Сарыкова!.. — повторила она, и Петров с неожиданным испугом понял, что, кажется, впервые сделал какой-то шаг, не посоветовавшись с женой.

— Господин будущий пенсионер, которому раньше и в голову не приходило вспомнить о своей бывшей учительнице, сегодня вдруг расчувствовался, — продолжала она. — А тут растаял и другой кандидат в пенсионеры. И все твои одноклассники такие же, мне ли не знать! Трусы, «бывшие люди», щеголи в белых перчатках — да что бы со всеми вами сталось, если б отцы вам не оставили каждому по квартире и если бы вы не женились на таких, как я, порядочных девушках с хорошими профессиями, на женщинах, которые в семье за мужчин!..

И вдруг она истерически разрыдалась. Петров в полной растерянности бросился в кухню за водой и валерьянкой.

— Трусы, трусы! — выкрикнула она, когда он вернулся в комнату, слезы на ее глазах высохли так же внезапно. — Притворяетесь этакими тонко чувствующими, а думаете только о себе. Кто бегал на родительские собрания, кто одевал-обувал детей, кто помог им с университетом? Ты, что ли?.. А теперь бог знает откуда извлекаете эту несчастную старую склеротичку, чтобы поиграть в воспоминания детства, доказать самим себе, что у вас в жизни что-то было. Какие вы благородные, как вы все помните!.. Почему ж вы раньше не собирались? Оправдываетесь, мямлите… А дело все в том, что теперь, перед пенсией, вы испугались, боитесь почувствовать себя брошенными, ненужными, хотите себя обмануть… Ищете опору… В ком? В несчастной старухе…

— Перестань говорить так о барышне Сарыковой. — В голосе Петрова послышалась странная твердость. Жена, вздрогнув, подняла голову, словно впервые увидела его.

Петров надел пиджак и вышел, сильно хлопнув дверью. Он шел по улице расстроенный, даже не сознавая, что с непривычной силой попытался защитить себя.

«Она не имеет права, — думалось о жене. — Такая добрая учительница… Почти святая… А что дети… Разве не на мои деньги?.. Не имеет права… Пенсия — и без того мне тяжко. Одноклассники…»

Он инстинктивно отскочил, увернувшись от водяной струи: мойщики улиц рассеянно направляли шланги то в одну, то в другую сторону, не обращая внимания на прохожих…

Так или иначе, Петров не отказался от задуманного. Каждый вечер он звонил кому-нибудь из бывших одноклассников, приглашал собраться в пятницу, а разговоры протекали примерно так же, как первый. Звонил он исключительно мужчинам, девочек-одноклассниц он почти не помнил, и почему-то с приближением часа, когда ему суждено было вновь увидеть свою учительницу, в глубине его существа пробуждался тот далекий, прежний строй чувств, свойственный маленьким мальчикам, стесняющимся даже заговорить с девочкой. А может быть, его смущала собственная старость, может быть, причиной была жена, которая почти не общалась с ним в эти дни, молча сидела у края стола и что-то помечала в ученических тетрадках.

В среду Петров просмотрел список — среди восемнадцати мужчин оказалась и одна женщина. Он случайно встретил ее возле кооперативного дома, где жил их одноклассник… «Ваше лицо мне знакомо» — слово за слово, и стало ясно, что все они учились в одном классе, в классе барышни Сарыковой, и даже сидели друг за дружкой.

Просмотрев список, Петров решил, что теперь можно позвонить и самой учительнице. Все было готово к предстоящему торжеству. Он медленно набирал номер, фигурировавший и в старых и в новых телефонных справочниках.

Листая их на протяжении стольких лет, он иногда замечал эти знакомые цифры, но обычно тут же кто-нибудь входил, отвлекал его каким-то вопросом… Вертелся диск, и номер терялся среди других номеров, такой же обезличенный, ненужный…

— Алло, — послышался немощный старческий голос, и Петров вдруг осознал, что учительнице уже восемьдесят пять лет.

— Это барышня Сарыкова? — спросил он.

— Да, — отозвался голос, но Петров, делавший с большим опозданием одно открытие за другим, вспомнил, что у учительницы были две сестры, такие же старые девы. Если ничего не изменилось, то как узнать, которая из барышень Сарыковых сейчас у телефона? Он совершенно растерялся. Помнится, учительницу звали Светлой, но он так привык с детства называть ее «барышня Сарыкова», что ни за что на свете не мог нарушить магию этих слов. И так странно это было — предполагать какую-либо связь между голосом, который сейчас отвечал ему, и именем Светла.

Поэтому он сказал:

— Извините, я не ошибся? Мне нужна бывшая учительница начальной школы имени Неофита Рильского. Мы начали учиться как раз в конце войны. Первой мировой, естественно. Тогда еще в школах размещали госпитали, и нас переводили из одного здания в другое. Сначала мы были на улице Раковского, потом еще где-то в центре Софии, а закончили первый класс на улице Алабина…

— Да, это я. — Голос зазвучал бодрее. — Кто звонит?

— Барышня Сарыкова! — Петров страшно взволновался, не сознавая, какое это счастье для него, что жена на родительском собрании и не может все испортить своей иронией. — Это Петров. Георги Петров. Сын старого Петрова, инженера.

— Помню, конечно. Худенький Жорко с третьей парты у окна. Хорошо, что ты позвонил.

— Как, вы помните? — Петров задохнулся. — Какое счастье! Знаете, я давно хотел…

— Ничего, ничего. — Учительница прервала его. — И другие звонят, вспоминают старую учительницу. Только это у меня и осталось. Сейчас вот ты позвонил…

— Я не только от своего имени. — Петров чувствовал себя почти первоклассником, таким смущенным и счастливым! — Мы, весь наш класс, хотим вас пригласить… В пятницу, у меня… Маленькое торжество в вашу честь. Посмотрите на нас, и мы извинимся — за то, что так долго…

— Конечно, я буду. Не беспокойся.

— Симеон заедет за вами на такси. Без пятнадцати семь. Помните, Симеон Геров, отец у него погиб на войне, на той…

— Помню, помню, бедный мальчик. Значит, у него все в порядке…

— Да, — гордо ответил Петров. — Мать во всем себе отказывала, но дала ему образование. Учился в Чехии…

Он совсем забыл о том, как давно это было, и о том, что Симеону тоже скоро на пенсию.

— А он знает адрес?

— Разумеется! — воскликнул Петров. — Сколько раз мы к вам приходили с цветами!.. До свидания, до пятницы…