Ева Север - Трасса Ноль

Яна присела на постель и обиженно засопела. Сиду показалось, что она сейчас расплачется. Он смягчился и тепло улыбнулся подруге:

– Бэби, давай в другой раз. Вот сработаемся немного…

Он хотел успокоить ее, но вышло наоборот. Яна вскинула голову, ее ноздри раздулись, как у породистой нервной лошади.

– Не будет другого раза! Просто на манеже ты ее, мне там не место.

Теперь в ее голосе отчетливо звенели слезы. Сид наконец отставил утюг и присел рядом с Яной. Он привлек ее к себе, начал баюкать, нашептывая мягким шутливым голосом:

– Глупостей не говори. В другой раз я тебя возьму с собой, обещаю! Сама увидишь, как там здорово. Еще с нами попросишься работать…

Яна всхлипнула и что-то неразборчиво пробормотала. Сиду послышалось: «Другой мир – другая женщина».

Он только крепче притянул Яну к себе.

Сид прекрасно понимал: он сам разжигает в Яне ревность, вынуждает ее додумывать то, чего и в помине не было. Он вовсе не хотел, чтобы она страдала.

Просто больше всего на свете Сид боялся, что Яна увидит все и поймет: вовсе он пока не принадлежит к волшебному зазеркальному миру цирка. А если бы и принадлежал, в любом случае он – низшая каста, униформа на подхвате.

Он надеялся, что в самом скором времени все изменится.

Номер шел за номером, и у Сида начало рябить в глазах. Артисты сменяли друг друга без малейшей заминки, с математической точностью.

Сид решил послушать Нику и больше не лез с непрошеной помощью. Тут все было прекрасно отлажено и без него. Теперь он только наблюдал за чужими выходами, затаив дыхание.

Жонглеры с ярко светящимися в темноте булавами – три номера до антракта.

Пара эквилибристов: девушка в золотом и парень в черном. Их номер сплошь состоял из страстных, чувственных парных пируэтов. Девушка до последней секунды баюкала на руках хнычущего младенца и лишь перед самым выходом сунула его в руки дрессировщице. Та забрала малыша, не сказав ни слова.

– Это что, ее? – недоверчиво шепнул Сид Нике, которая как раз проходила мимо.

Ника непонимающе проследила за его взглядом и кивнула в сторону эквилибристов на мониторе.

– Конечно, их. А чей же?

– Они женаты?

Почему-то в голове у Сида не укладывалось, что этот молодой мускулистый мужчина, легко и плавно крутящий в воздухе тонкую, как тростинка, партнершу, может быть ее мужем и отцом ребенка.

Ника странно посмотрела на него.

– Так чаще всего и происходит. Работаете вместе, живете вместе.

Сиду вдруг стало неловко смотреть на Нику. Он кивнул и отвернулся.

Два номера до антракта.

Воздушная гимнастка в нежно-сиреневом парит над манежем, сплетая свое тело с белоснежными полотнами. На монитор ее номер не попадает – слишком высоко. Но иногда Сид видит на куполе цирка контрастно-черную тень, порождаемую жестким светом прожекторов.

– Вот корова, хоть бы носки тянула! – насмешливо шипит Ника ему на ухо. – Это вам не Николь Мишуровская, да!

Она хохочет и заговорщицки толкает Сида локтем в бок. Он чувствует их общность: они вместе не только против зрителей, но даже против труппы, которая вроде бы их семья.

Сид переводит взгляд вбок, туда, где тянется лонжа. Гимнастку страхуют сразу четверо униформистов: они то слаженно тянут ее вверх, то осторожно опускают вниз.

«А я Нику страхую один!»

Сид горделиво улыбается.

Первое отделение закрывают перши. Четверо молодых улыбчивых парней в зеленых пиджаках дурашливо выбегают на манеж. Они легко несут длинные, не меньше трех метров, металлические шесты с поперечными жердочками на концах.

По разумению Сида, эти шесты должны быть просто неподъемными. Но трое из парней без видимого усилия вскидывают их на плечи или даже на голову, по центру лба. Четвертый, самый худенький и юркий, как обезьяна карабкается по мачтам вверх и крутит безумные трюки на верхних жердочках, единым махом перепрыгивая с одного шеста на другой. Публика ревет от восторга.

Весь короткий антракт занимает лихорадочная подготовка ко второму, коронному отделению. В нем всего два номера: их с Никой, а в финале – аттракцион с тиграми. Его зрители любят больше всего.

Униформисты сноровисто растягивают вдоль барьера прочную металлическую сетку на толстых столбах. Тем временем дрессировщица с помощниками готовят поезд тигров: цепочку из плотно скрепленных между собой клеток на колесиках. Когда придет время, боковые стенки клеток поднимут, и тигры лениво пойдут по зарешеченному коридору вперед – на манеж, где их уже дожидается дрессировщица.

Она будет в клетке совсем одна, под тяжелыми немигающими взглядами пяти огромных кошек. Сид уже знает, что дрессировать тигров – совсем не то же, что львов. У тигров особенно коварный нрав.

И все равно дрессировщица станет смело поворачиваться к ним спиной, щелкать кнутиком по тумбам в считаных сантиметрах от чудовищных когтистых лап и зловеще хлещущих из стороны в сторону хвостов.

У любого дрессировщика две пары глаз, одна – на затылке. Так ему сказала Ника.

За пределами клетки номер будет страховать помощник дрессировщицы с брандспойтом. Но Сид уверен: случись беда – и не поможет сбивающая с ног струя ледяной воды.

Ника тянет Сида за руку к занавесу – через пять минут их выход. Пробираться вперед приходится осторожно: слишком узкий проход оставлен между стенкой и клетками. Сид идет вперед боком, прижимаясь к стене, и не сводит глаз с тигров. Те тоже пристально глядят на него, поднимают свои мягкие лапы со смертоносными когтями, легонько, играючи помахивают ими – точь-в-точь как кошки при виде мыши.

Сид сглатывает и покрепче сжимает металлическую доску.

«Отбиваться ты ею собрался, что ли, приятель?» – он мысленно потешается над своим испугом.

Ника идет вперед странно сторожким шагом, то и дело оглядывается на Сида. Повинуясь внезапному порыву, он крепко хватает ее за руку и бросает с ободряющей улыбкой:

– Смелее! Вперед, бэби!

Это срабатывает: Ника благодарно пожимает его ладонь и скользит вперед. У занавеса они замирают в ожидании. Сид раздвигает кулисы и смотрит в зал. Оттуда тянет попкорном и сладкой ватой. Взрослые и дети нетерпеливо крутятся на своих местах, ждут продолжения шоу. В сумраке трибун ярко вспыхивают светодиодные игрушки, грошовая радость для малышни.

– Сколько же их? – зачарованно выдыхает Сид.

Кажется, только теперь он начинает осознавать: вот сейчас за ними будут неотрывно наблюдать сотни глаз. Весь зал затаит дыхание при виде огненной женщины-эльфа, летающей на смертельно опасных качелях.

– Мы – гвоздь программы, – хвастливо прыскает Ника. – Мы с тобой да тигры!

Сида переполняют восторг и кураж. Он широко улыбается и импульсивно обнимает Нику. Она с готовностью прижимается к нему, и они стоят так пару сладостно-бесконечных минут, пока Ника не шепчет: