Ребекка Серл - Популярна и влюблена

Я не плавала этим утром и сейчас слоняюсь по номеру все еще в пижаме, думая, конечно, о Райнере. Слушайте, я сомневаюсь, что нравлюсь ему. Нравлюсь в этом смысле. Я осознаю, что он настоящая кинозвезда, а я новичок. Но что-то из событий вчерашнего дня заставляет меня думать, что моя влюбленность не такая уж безосновательная. Да поможет мне Бог. Я точно одержима Райнером Девоном.

Громкий стук в дверь возвращает меня к реальности. Два удара костяшками пальцев. Когда я открываю дверь, за ней стоит Уайатт. Мой живот сразу втягивается, словно по нему кто-то ударил.

– Пэйдж, – произносит он. – Нам надо поговорить. – На нем футболка с Sex Pistols и черные штаны, а волосы торчат в разные стороны. – Проклятый ветер, – говорит он, замечая мой взгляд.

Он идет за мной на кухню, и я достаю несколько бутылок воды «Эвиан», которой люди, ответственные за наше питание, забили мой холодильник. Они спросили, что я ем, в мой первый день на съемках, и с тех пор в моем холодильнике и ящиках появляются капустный салат и крекеры с арахисовым маслом.

– Что ж… – говорю я. Мои руки трясутся так сильно, что я не могу открыть бутылку. – В чем дело?

Уайатт еще не был у меня, вообще ни разу. Иногда он ходит к Райнеру, но обычно только когда там Сэнди. Всё плохо. Я знаю.

Уайатт пихает мне что-то. Это его айпад. И на нем – зернистые фото нас с Райнером, снятые вчера, а теперь красующиеся на сайте таблоида.

Я вижу на снимках, как мы с Райнером едем с в кабриолете с откинутым верхом и держимся за руки в «Фиш Маркете». Как он накрывает меня фуфайкой на той смотровой площадке. Есть даже кадры, где мы так близко, что кажется, будто соприкасаемся лбами во время разговора. И в довершение всего – дурацкий заголовок: «ЗВЕЗДЫ „ЗАПЕРТЫХ“ УЖЕ НЕЖНИЧАЮТ».

Я вдруг замечаю полумесяцы на своей пижаме.

– Ой, – говорю я.

Уайатт поворачивается ко мне. Довольным он не выглядит.

– Вот именно. Ой. Не хочешь рассказать мне, что происходит?

– Ничего, – отвечаю я. – Эти фото просто вырваны из контекста, клянусь. Мы только исследовали остров… – Но я замолкаю, когда замечаю выражение лица Уайатта. Похоже, любое мое объяснение для него лишь отговорка.

– Плевать я хотел на то, что происходит в твоей личной жизни, – говорит он. – Но я не собираюсь смотреть, как мой фильм превращается в пепел, потому что вы не можете держать свои руки подальше друг от друга.

– Эй, – откликаюсь я. Гнев вспыхивает в моей груди. – Ничего такого и не было! Это не повлияло… не повлияет… Мы даже не… Райнер… – На самом деле я хочу спросить, почему он не обсуждает это с Райнером. Почему это все моя вина.

Уайатт поднимает руку.

– Ты, возможно, думаешь, что это всего-навсего фэнтези для подростков, но ты хоть представляешь, сколько времени, труда и внимания вложено в этот проект? Сколько сотен миллионов долларов? Карьеры скольких людей от него зависят?

– Я знаю… – начинаю я, но не могу продолжить. Грудь сдавило. Я боюсь, что разревусь.

Уайатт скользит по мне взглядом.

– Ты думаешь, я слишком строг к тебе, – говорит он. – Думаешь, я несправедлив. Задаешься вопросом, почему я пришел к тебе, а не к нему.

Я не моргаю. Он продолжает.

– Райнер такой, какой он есть, но ты только начинаешь. Ты многое не знаешь о том, как работает этот бизнес.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что, пусть он сын продюсера, зато у тебя есть реальный шанс стать актрисой . Сделай это правильно. Если не для себя, то уж точно для меня, потому что меня устроит только самое лучшее. Ты поняла?

– Да.

Уайатт снимает очки и наклоняет голову – так, как он делает, когда готовится к съемке сцены. Я знаю, что он сейчас представляет что-то, пытается найти лучший угол. Думает, как сделать сцену, которую пытается заснять, наиболее достоверной. Когда он снова говорит, его тон мягче – словно кусок пластика положили перед огнем, и он тает по краям.

– Ты же понимаешь, что дальше будет только хуже, – говорит он.

Я не отвечаю, лишь прячу руки в карманы своих пижамных штанов.

Уайатт берет бутылку «Эвиан» и прикладывает ко лбу, затем открывает и бросает крышку на стол.

– Я не думаю, что ты осознаёшь всю ответственность.

– Осознаю́, – возражаю я. Я сдерживаю слезы, потому что не хочу снова выслушивать это, только не сейчас.

– Покажи мне.

– Что? – Я изумленно смотрю на него.

У него безжалостный взгляд, точно такой же, как на съемочной площадке. Он бросает мне вызов.

– Покажи мне, что понимаешь .

Я хочу спросить как, но я знаю, что так будет только хуже. Я должна знать как. Я должна так играть .

– Покажу, – отвечаю я, уперев руки в бока.

– Такова твоя жизнь, – произносит он. Тон так же резок, но черты лица смягчились. – Как только ты даешь что-то миру, ты не можешь это забрать. Ты понимаешь меня?

– Да.

Уайатт делает еще один глоток и ставит «Эвиан» обратно на стол. Молча идет к двери, а потом оборачивается.

– Кажется, мы нашли нашего Эда, – говорит он. – Я приглашу его на пробы с тобой попозже на неделе.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит. Насколько я слышала, Эда не ждали на съемках вплоть до самого конца. С ним не так много сцен в первом фильме, и он не играет особой роли в первой книге, кроме как во флэшбеках. В основном появляется в начале и в самом конце.

Уайатт разглядывает меня.

– Посмотрим, как вы сойдетесь, но если не брать в расчет некие антипатии, – он бросает мимолетный взгляд на экран айпада, – Эд именно тот, кто нам нужен.

– Кто он? – спрашиваю я. Вообще-то это не важно. Я все время путаюсь в именах знаменитостей, и наверняка на эту роль планируют выбрать еще одного новичка.

Уайатт смотрит на меня, и, клянусь, я вижу огонек в его глазах. Это неожиданно и странно.

– Джордан Уайлдер, – говорит он, прежде чем исчезнуть за дверью.

Как только он уходит, я чувствую, что мои глаза начинает жечь. И еще меня тошнит. Он что, только что обвинил меня в попытке сорвать съемки фильма? Романом, которого у меня нет ? Изнеможение последних нескольких недель – из-за всей моей неуверенности на съемках – всплывает на поверхность. В этот раз я без колебаний беру телефон и звоню Кассандре.

– Не могу поверить, что ты мне не сказала!

Голос Кассандры рвется из телефона – пронзительный крик переходит к басам – еще до того, как я успеваю поздороваться.

Раздавленная, я сажусь на барный стул за стойкой в кухне. Я должна была сообразить, что она уже их увидела. Думаю, у нее стоит напоминание в Гугле, настроенное на мое имя.

– Это неправда.

– Ты сама видела эти снимки?

– Да, – отвечаю я. – И это не то, что произошло на самом деле.

Я не думала, что мне придется защищать себя перед Кассандрой так, как перед Уайаттом. Я вдруг испытываю сильное желание прервать разговор и забраться обратно в постель.