Наталия Миронина - Не разлей вода [сборник litres]

– Не в ее случае. Она либо его забывает дома, либо он у нее отключен, либо она его не слышит.

– Удивительно, – развел руками Батенин, потом вдруг опомнился и вскочил: – Вы присаживайтесь.

– Спасибо. – Аля села рядом. – Мы с вами совершенно не встречаемся, а живем рядом.

Сергей смутился. Он хотел было сказать, что добросовестно выполняет требование Олега Петровича Кочина – никогда не попадаться на глаза соседям. Но промолчал. Вряд ли уместно было напоминание о событиях шестилетней давности.

– Это, наверное, потому, что мы оба очень деловые люди, – пошутил Сергей.

Аля рассмеялась:

– О да! Я вот думаю, завалю вступительные экзамены или нет.

– Все же, думаю, не завалите, – с иронией произнес Батенин.

– Намек на папу, который все «решит»? – весело спросила Аля.

– Ну…

– Бросьте, так все думают. И я так надеюсь. Плохо одно: я совершенно не хочу поступать в этот институт! Ну вот совершенно.

– А куда хотите?

– В театральный.

– Серьезно? – Батенин изумился простоте, с которой было это сказано. В его представлении подобные желания должны были скрываться, или, озвучив их, человек обязан был прикрыться иронией.

– Представьте себе. Я хочу играть в театре. Но папа и слышать ничего не хочет.

– Тогда надо подчиниться папе, поступить, и, если после этого желание не пройдет, поступить в театральный.

– Вы так думаете? Как просто у вас это прозвучало.

– А что в этом сложного? Только смириться с тем, что будет, возможно, потерян год. Но вам же не сто лет, – рассмеялся Сергей.

– Нет, мне семнадцать.

– А мне двадцать один. И скоро буду защищать диплом.

– А где вы учитесь?

– Есть такая наука – метеорология. Вот я изучаю ее. Но она меня интересует в связке с экологией.

– Погода и сохранение окружающей среды.

– Да, еще ледники, таяние снежных вершин, выбросы в атмосферу вредных веществ – полный набор новостных клише. Но за этим стоят реальные проблемы, которые уже сейчас не дают нормально жить человечеству.

– Здорово.

– Как вам сказать… Вообще-то это опасно для здоровья.

– Я не про то. Я по вашу увлеченность тем, что изучаете. Вот это здорово. Мне так театр нравится. Но папа и слышать не хочет.

– У вас вступительные уже через месяц?

– Да.

– Не ломайте голову, поступайте. А сами готовьтесь в театральный. На следующий год поступите. Иногда надо отступить, чтобы продвинуться вперед.

Аля внимательно посмотрела на Сергея.

– Вы бы так и поступили. Почему-то мне так кажется.

– Да, все правильно. Это хорошо, что вы так быстро все поняли, – усмехнулся Сергей.

Подруга Али приехала на первой электричке, на ней же Сергей уезжал в Москву.

– Можно вам позвонить? – напоследок спросил он.

– Можно, – так же просто ответила Аля. Этот парень ей нравился. И еще она помнила того мальчишку, который брел через поле с корзиной за грибами и чьего отца должны были посадить.

– Обязательно позвоните, – сказала она и продиктовала свой телефон.

Батенин вскочил в электричку, а приехавшая подруга спросила у нее:

– Кто это? Очень симпатичный.

– Сосед, – Але почему-то не хотелось распространяться о Батенине. Ей вдруг захотелось скрыть ото всех факт их встречи и разговора. Тайна была безобидной, как ей казалось, и очень приятной.

Батенин позвонил ей через три дня. Они оба были в Москве и встретились на Кузнецком Мосту.

– Вы не голодны? – спросил Батенин.

– Нет, вот шоколадку я бы съела, – отвечала Аля.

Еще через полчаса в руках у нее была плитка молочного шоколада, и они шли переулками в сторону Таганки.

– Я люблю ходить пешком, – сказала Аля.

– Я тоже, но иногда и на машине хорошо ездить. Особенно если живешь за городом.

– А в хорошем месте мы живем! – вдруг воскликнула Аля.

– Да, я люблю Знаменку. Друзья у меня там были хорошие.

– Были? – удивилась Аля.

– Многие разъехались.

– А я бы никуда не уехала оттуда. Там столько всего было…

– Да, я знаю. И помню.

– Вы о маме моей? И о той истории?

– Да. Я всегда боялся, что мы не сможем даже разговаривать друг с другом.

– Папа мой так думает. И он так и не забыл это все. А я не могу так жить, надо уметь забывать какие-то вещи.

– Я его понимаю. И не знаю, как бы поступил на его месте. Может, точно так же.

– Зря. Маму не вернешь и прошлое не изменишь. А вот будущее можно испортить.

Батенин помолчал. Он подумал, что они правильно сделали, что сразу заговорили о той истории. Батенин очень боялся, что Аля придерживается отцовских взглядов и не пожелает с ним общаться, но Аля повела себя дружелюбно и даже заинтересованно. Аля же боялась, что Сергей будет испытывать неловкость и смущаться – вина отца неизбежно легла на всю семью. Но Сергей удивил ее простотой – он дал понять, что сожалеет и понимает всю серьезность происходящего, но отделяет себя от отца. Эта позиция понравилась Але. Все, кто по-прежнему выражал сочувствие, вызывали раздражение и неловкость – человек не может вечно помнить траур. Об этом она прямо сказала Сергею.

– Мы с папой так долго учились жить заново, и так тяжело это нам далось, что возвращаться не хочется. Но это не значит, что мы все забыли. Мы просто устали об этом думать.

И с этого момента Аля и Сергей общались так, как общаются тысячи молодых людей, почувствовавших интерес друг к другу.

Первая их прогулка на Таганку была пробой сил, притиркой, деликатным узнаванием друг друга. Они внимательно слушали, осторожно делились мнениями, боясь резкими характеристиками создать напряжение. Эта первая прогулка-свидание оставила у обоих прекрасное ощущение родства. А когда наступил момент прощаться, оба рассмеялись – они жили рядом, были соседями, но приходилось делать вид, что даже толком незнакомы. Оба понимали, что реакция родителей может испортить все, что только начиналось.

И с этой поры в их жизни появилась тайна – сладкая, радостная и становившаяся все более тревожной по мере того, как оба понимали, что это вовсе не дружба соседей и даже не влюбленность, а любовь.

В Знаменке они вели себя по-прежнему – не виделись, не встречались. Сергей иногда украдкой следил за Кочиным в окно, но деревья на обоих участках разрослись, и естественная изгородь закрыла оба дома.

Они перезванивались. Были разработаны «коды» и условные знаки – при отце Аля называла Сергея Мариной. Марина – приятельница, с которой Аля ходила на занятия английского, и наверняка ей не раз икалось. Они часто вместе ездили в Москву. Сергей занимал два места, Аля предусмотрительно садилась в другой вагон и только на следующей остановке пересаживалась к Батенину. Для Али это было самое лучшее время – они были вместе целых сорок минут, пока электричка бежала к вокзалу. В течение дня они пересекались на час-полтора. У обоих была горячая пора. Сергей собирался предложить свою курсовую на гранд международного метеорологического общества. Аля посещала подготовительные курсы.