Wind-n-Rain - Костолом

— Ксю, кстати… Мы хотели тебе сказать, всем сказать… Да всё не было поводу. В общем… — Женька переводит взгляд на парня, предоставляя ему право голоса.

— Я подал прошение о переводе, и его подтвердили. Мы с Женей к первому сентября уезжаем в Новороссийск. Мы решили пожениться.

— Ксюх, ты с нами? В город в смысле. — Женька не знает природы своего предчувствия, но ощущение, будто подруга что-то скрывает, не покидает её с того самого дня, когда Николаич и Валера впервые появились в гостиничной кухне.

— Да. — Отвечает та. — Съезжу. Зайду в деканат, попрошу перевести на заочку. Попрощаюсь с родителями. — Оценив степень непонимания в глазах подруги, она поясняет: — Я решила остаться здесь. Навсегда.

Она молчит и про дом, и про свою долю. Потом расскажет, когда сама во всём разберётся. Ей важно, чтоб её поняли и поддержали. Но она не обидится, если не поймут и не поддержат — она должна привыкнуть думать о себе как о той, что сама по себе. Всеобщее молчание тянется непозволительно долго, и только собачья возня разряжает её гнетущую тяжесть.

— А знаешь что, Ксю, может так оно и лучше. Там, в городе, сейчас мутно. Кто знает… Следствие ещё ведётся. А здесь ты в безопасности.

— Точно, — поддакивает Валера, сглотнув слюну, что неминуемо скапливается во рту при каждом взгляде на полные чего-то аппетитного рюмки в руках дам. — Николаич с тётей Розой помогут если что… Ой.

Взболтнул лишнего — растрепал секрет теперь уже бывшего начальника. Секрет, который для всего посёлка уже давно не секрет.

Не дожидаясь сумерек, собираются обратно. В машину грузятся вчетвером. Ксения провожает их от порога, затем запирает калитку на все засовы и идёт в дом. Нужно выяснить, где бывший хозяин держал собачью еду. А ещё — как включать нагреватель, и есть ли в доме вай-фай, и в какой комнате она будет спать, и есть ли в холодильнике еда, и куда пристроить муравьиную ферму. Тяжело вздохнув, она отправляется на освоение своих новых владений.

День знаний в городе выдался солнечным и душным — календарное лето осталось позади, но лето настоящее ещё поборется с неминуемой осенью за свои позиции. Ксения покидает здание университета, не дожидаясь окончания пары — встречаться с теперь уже бывшими одногруппниками ей не хочется. Заполнив все необходимые бумаги, она оставила их у секретаря, что обещал отправить подтверждение о переводе по почте. До декабря она теперь на самостоятельном обучении, ну, а сессия — прекрасный повод наведаться в город снова и навестить родителей.

Сами же родители ждут её у дверей университета. Они до последнего надеялись, что дочь пошутила… Но она не пошутила.

— Ксюшенька, подумай ещё раз, ну что такое заочка! Не диплом, а филькина грамота. Где ты потом работу искать будешь? — принимается отец за старую песню с новыми силами. — Ведь всё же было хорошо…

— Да какая работа! Что ты там делать-то будешь в этой деревне? Это ж село, а мужа где искать? Или хочешь в старые девы, как Женькина тётка, податься? — перехватывает эстафетную палочку мама.

— Да брось, — вновь встревает отец. — Ксюха-то у нас без особых запросов, деревенского какого себе подцепит. Одна точно не останется, но вот диплом…

— Какой диплом, ей уж третий десяток, рожать пора, а она ишь чё учудила! Совсем родителей не уважаешь! Мы столько сил в тебя вложили, растили, ни в чём не отказывали. И вот она — благодарность? Ты хоть о родителях-то подумала? Нам уж до пенсии недалеко, а кто о нас позаботится?

— Мать дело говорит, Ксюх, мы ж тебе и квартиру завещаем. Одумайся, пока не поздно.

Уже поздно. Махнув на прощание, Ксения ловит такси и диктует адрес: городской ЗАГС. Украдкой поглядывает на часы — как бы не опоздать. Сегодня Жека с Валерой подают документы, а её позвали в качестве моральной поддержки. Для подруг это день прощания.

К середине октября Алиевку покидают последние туристы, и посёлок отдаётся дождям. Поёжившись, Ксения забегает в дом — ездила ставить машину на переучёт, да не повезло с погодой. В доме её ждёт лучезарная Ольга:

— Вот, — протягивает она документы. — Наконец всё готово.

Это дарственная на дом. Всё, что кoгда-то принадлежало Яну, теперь принадлежит ей не только по их праву, но и по гражданскому. Даже ружьё — пришлось сдавать аттестацию, а перед этим — стрелять по мишеням в поле под чутким руководством старшей подруги.

— И ещё, — Ольга мнётся. — Завтра у тебя будут гости. Готовься. А послезавтра… Я уеду — муж один с детьми не справляется, и…

— Я поняла, Оль. Ты и так уже сделала для меня больше, чем я могла надеяться. Я навеки тебе обязана. А что насчёт завтрашних гостей?

— Как мне сказали, маленькая девочка. Приедет с родителями. Историю болезни сейчас вместе с тобой посмотрим… ты главное не волнуйся. Ты разберёшься. Мы завтра вместе их встретим, и родителей я куда-нибудь отвезу, пока всё не закончится. Ты уже столько тренировалась, что всё получится. Не может не получиться.

Тренировалась она и вправду много — по заветам предшественниц, осваивала новое ремесло на лесных зверюшках. Училась диагностировать, оценивать свои силы, целить, когда можно, снимать боль, когда исцелить уже нельзя, спускать собранную боль вдали от всего живого и оставаться один на один с неминуемо накрывающим после каждого сеанса смятением.

Повесив промокшую куртку сушиться и наскоро перекусив бутербродом, она поднимается наверх, чтоб подготовиться к завтрашней встрече. Bпервые ей предстоит встретиться с человеческой болезнью лицом к лицу и вступить с ней в бой.

Конец ноября, серого, бесснежного, пронизанного лютыми ветрами. На набережной — бесконечная пустота, развиваемая морскими вихрями. Осенние приливы шумными волнами, голодными и хищными, наступают на берег, откусывая по кусочку суши и грозясь к зиме сожрать целый пляж. Холодно. Все, кто мог, разъехались на заработки. В посёлке остались только фермеры да те, кому некуда ехать и незачем — как Розе с Николаичем. К ним-то Ксюха и направляется, вжимая голову в плечи и пряча обветренные губы в колючем плену шерстяного шарфа. Впереди новый год — она уедет на сессию, а вернётся уже с подругой и её мужем. Каникулы проведут все вместе — в тёплой просторной гостинице, с вкусной едой и домашней настойкой под аккомпанемент вечерних телешоу. И вроде бы всё идёт как нельзя лучше, да только вкрадчивые частички тревоги проникают под кожу через поры — а что если… Пережить бы первую зиму, а потом — новый сезон, новые возможности. А Ксюха уже всё решила: грядущим летом она наконец рискнёт последовать Женькиному примеру — поприсматривается к курортникам, возможно, встретит кого-то подходящего. Впервые перспектива провести лето с пользой не только для души, но и для тела не кажется ей глупой. Она ещё очень молода, но дом огромен, и ей пусто в нём, даже с собаками. Улыбаясь своим планам, целительница шагает по замерзающему посёлку навстречу судьбе.