Сара Пэйнтер - Язык чар [litres]

– Я не буду читать ее дневник, – сказала Гвен.

– Не волнуйся. Посмотри. – Руби открыла блокнот и повернула так, чтобы Гвен прочитала сделанную черным фломастером надпись. – Заклинания.

– И?

– Что значит «и»? Тебя это не тревожит?

– А что там? Любовное заклинание? Что-то списанное с печеньки с предсказанием?

– Ничего. Пока еще ничего. – Руби вернула блокнот на место. – Зато есть вот что. – Она указала вверх. Гвен подняла голову, ожидая обнаружить паутину или свисающие с потолка чучела, но увидела обычную мешанину из разноцветных мобильников, кристаллов, ловцов сновидений и шарфиков – все то, что можно найти в комнате любой девочки-подростка. Впрочем, других девочек-подростков, кроме Кэти, Гвен и не знала.

– И это. – Руби открыла шкаф и достала что-то с верхней полки.

– Будешь рыться в ее вещах, рано или поздно наткнешься на что-то, что тебе не понравится.

– Ты можешь хотя бы на секунду перестать изображать из себя святую? Смотри. – Она протянула Гвен хрустальный шар, явно из тех, что продаются в «Хрустальной пещере». Стеклянная штуковина, предмет такой же мистический, как эластичная лента.

– У нее явный интерес ко всякой жути и готике. Нисколько не сомневаюсь, что все дети ее возраста верят в предсказания доски Уиджа. Совершенно невинное увлечение. Радуйся, что девочка не сделала себе тату.

Руби шумно, словно стараясь не закричать, выдохнула.

– Ты хотя бы раз можешь встать на мою сторону?

Гвен сделала большие глаза.

– Я на твоей стороне. Успокаиваю.

– Нет, не на моей. Ты пытаешься сказать, что я не понимаю, о чем говорю, что реагирую слишком остро, что веду себя глупо, что я… – Руби остановилась, подыскивая подходящее слово: – Магл!

Гвен едва удержалась, чтобы не улыбнуться.

– Я тебя маглом не считаю.

Руби поерзала на краю кровати. Настроение у нее начало меняться в другую сторону. Наконец губы ее дрогнули, и уголки поползли вверх.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Вы с мамой при мне никогда об этом не говорили, а я и не спрашивала.

– О хрустальных шарах разговоров не было. – Гвен помолчала. – И не помню, чтобы мама так уж много об этом говорила. Она наблюдала за мной. Просила найти какие-то вещи. Как только я перестала выполнять этот фокус по ее желанию, она потеряла ко мне всякий интерес. – Гвен даже удивилась, что слова сестры так больно ее задели. Ларкин был прав: Они задолбают тебя …

– Ты не скажешь Кэти?

– Об этом? Конечно нет.

– И вообще не говори с ней о каких-то силах, о потерянных вещах, о картах Таро. Ни о чем таком.

– Знаешь, ты уже давно дала мне это понять.

– Я работала всю жизнь. Ради Кэти. И не позволю, чтобы все мои труды пошли насмарку.

Чего Гвен никак не ожидала, так это увидеть слезы в глазах Руби.

– Обещаю. – Она погладила сестру по плечу.

Внизу Дэвид и Кэм сидели в неловком молчании за столом; Кэти расположилась на диване с лэптопом и в наушниках. Дэвид сразу же вскочил и стал помогать жене убирать посуду, а Гвен бросила на Кэма взгляд, ясно говоривший: Уходим .

Он встал и взял Гвен за руку.

– Нам, пожалуй, пора. Спасибо за прекрасный вечер.

– Но еще не поздно, – сказала Руби.

– Извини, но я действительно устала. – Гвен обняла сестру, а Дэвид принес пальто.

Гвен помахала рукой перед лицом Кэти и попрощалась, когда та подняла голову. Кэти коротко кивнула и вернулась в «паутину».

Попрощавшись и еще раз поблагодарив хозяев, Кэм поцеловал Руби в щеку и открыл дверь для Гвен. Она вышла, и сердце сразу же заволновалось в груди.

На улице похолодало, и Кэм включил обогреватель на полную мощность. В Пендлфорд возвращались осторожно. К счастью, она были не на свидании, так что никто не считал себя обязанным поддерживать разговор. Гвен прислонилась головой к окну и смотрела на звезды.

– Ты в порядке?

Она встряхнулась.

– Думаю о Руби и Кэти, о Дэвиде и о нас. Любопытно, как жизнь поворачивается. – Гвен помолчала. – А еще я думала об Арчи. Песике Хелен. О нем ты меня не спрашивал. Что ты об этом думал?

– Ты угадала.

– Не просто угадала.

– Угу.

Кэм свернул на дорогу к дому, и «Лексус» запрыгал по выбоинам.

– Надо обновить покрытие.

– Когда выиграю в лотерею, – резко, о чем тут же пожалела, ответила Гвен. – Извини. Моей Нанетте тоже не нравится. Подвеске на пользу не идет.

– Нанетте?

– Я так называю свой фургон. «Ниссан-Ванетт». Нанетта. Ясно же.

– Ясно.

Кэм припарковался возле Эндхауза. В прихожей горел свет и, просачиваясь сквозь витражное стекло над передней дверью, ложился цветными пятнами на заросшую тропинку.

– Спасибо за сегодня, – сказал он.

– Не за что, – сдержанно ответила Гвен. – Спасибо, что подбросил.

Она вышла из машины, и сердце заколотилось, когда за спиной стих двигатель и Кэм последовал за ней. Джентльмен. Простая любезность .

Пока Гвен возилась с ключами, пытаясь открыть дверь, Кэм подошел сзади и накрыл ее руку своей. Она повернулась.

– Мне можно войти?

– По-моему, мы теперь просто друзья, разве нет?

– Завершение просрочено. – Кэм криво улыбнулся. А потом поцеловал ее.

Она ответила, испытав огромное облегчение от того, что он снова обнимает ее.

– Я не хочу этого, если ты не уверен.

– Я пытался держаться подальше от тебя, Гвен Харпер. Почему-то не получается.

В прихожей первой на пол упала сумка Гвен, за ней через секунду последовали их пальто. Они направились к лестнице, когда Кэм вдруг остановился и охнул от боли.

– Кот! – сказала Гвен.

Кот убрал когти и потерся о ноги Кэма.

– Пожалуй, его лучше покормить.

Кэм закатал штанину и принялся рассматривать царапины.

На кухне Гвен попыталась успокоиться и рассуждать здраво. Одна ночь – это всего лишь одна ночь. Но одна ночь как повторение – это что?

Ее внимание снова отвлек Кот. Подойдя к задней двери, он сердито распушил шерсть на загривке и замахал хвостом.

– Что теперь? – Гвен открыла дверь.

– Что-то не так? – Подойдя сзади, Кэм положил руки ей на плечи, и она поняла, что, должно быть, вскрикнула.

– Извини. Это…

На ступеньке лежало что-то пушистое. И оно не шевелилось.

– Что это?

– На подарок от Кота не похоже. Надеюсь.

Гвен наклонилась, всматриваясь в тусклом свете в меховой комочек. Это был кролик. На серой шерстке темнела засохшая кровь и что-то еще, что могло бы быть кровью, если бы было разлито, а не рассыпано. Земля.

– Все в порядке. Наверно, уже старичок. Прожил хорошую жизнь, поел досыта одуванчиков.

– Кровь, кости и земля. – Голос Гвен прозвучал глухо. Она отодвинулась от Кэма. – Мне нужно его похоронить.

– Сейчас? – удивился он, но Гвен уже переступила через мертвого кролика и шагнула в темный сад.