Наталья Нестерова - Гости съезжались на дачу

Какое-то время тараканы в моей голове жили самостоятельной, изолированной жизнью. По мере сил я их давила, но поголовье не уменьшалось. Муж заподозрил неладное, и я не стала ничего скрывать, ненавижу тайны. Рассказала про свою «дурную кровь». С его разумными аргументами я соглашалась, у меня и свои имелись, да толку-то. Тараканы живучи и плодовиты.

Никогда в жизни я, в общем-то не задумывавшаяся о своем характере, теперь вплетала каждое лыко в строку.

– Мой аллюр, кавалерийский наскок с шашкой наголо, ты сам говорил, что у меня голова отстает от конечностей. Наградили биологические предки!

– За это я не стал бы их упрекать, – отвечал Павел. – На фоне рыхлых безвольных амеб ты выглядишь вполне привлекательно.

– Ты не стал бы на мне жениться, если бы знал, что я без роду, без племени.

– Позволь тебе напомнить, что, когда мы поженились, в гражданском, так сказать, варианте, ни ты моих, ни я твоих родителей в глаза не видели.

Прямо сказать, я ныла, хандрила и несла капризную околесицу из разряда: «Скажите, что я не права!»

Муж совершил поступок. Вам не кажется, что в молодости в отношениях мужчины и женщины большую роль играют слова, а с возрастом – поступки, слова-то все уже сказаны? Муж отправился в Киргизию искать моих биологических родителей. Другая страна. Какие там архивы советских времен, да еще в провинции? Бумаги, которые он привез, наверное, филькина грамота. Заплатил – ему нарисовали. И очевидцев, кто жил пятьдесят с лишним лет назад, конечно, не найти. Но это был поступок.

Я называю поступком не действие героического характера, не вытаскивание на свет божий правды и даже не установление справедливости. Поступок – это то, что дает возможность увидеть, как тебя любят, понять, как тебе повезло.

Вот вам пример еще одного давнего, лет двадцать назад, поступка моего мужа. Эпидемия гриппа. Заболела дочь, потом мама, потом сын, потом я. У детей осложнения, у меня не снижается температура, мама лежит пластом. Одним словом, беспросветный мрак. И на улице февральской темный, холодный, сырой мрак.

– Хоть бы солнце появилось, – сказала я Павлу вечером.

А утром в наших «больничных палатах» на стеклах были нарисованы ярко-желтые солнца, и птички, и цветочки. Выздоравливали мы веселее и, показалось, быстрее.

Благодаря поступку мужа или просто времени, ведь любая несмертельная болезнь со временем проходит, я почувствовала, что выздоравливаю.

Какая, к лешему, разница, кто меня родил, если вокруг меня прекрасные люди? Если они терпят мой буйный нрав и даже сравнивают меня с астрономическим объектом, вокруг которого все вращается. Павел, когда услышал подобное, сказал, что вблизи от черных дыр выживают только сильнейшие.

Мне стало неинтересно, как звали женщину, которая меня родила, хоть Мария Николаевна Иванова, хоть Пульхерия Карповна Подшибаева. И кто ее мною наградил, тоже все равно. Какая разница? Они – моральные уроды, в этом я непреклонна. Однако бывает, что плохой человек сделает хорошее дело? Бывает! Сколько угодно. Кстати, именно Маринка Беспалова, когда у нее засветился вариант с москвичом, а мы трое: Павел, Маринка и я – были студентами иногородними, попросила меня сходить вместо нее с Павлом в театр. На мое большое счастье. Не скажу, что готова ей памятник поставить, но когда она окончательно сточит зубы от зависти, готова оплатить стоматолога-протезиста.

Я к вам пришла, чтобы закрепить успех, как мне кажется начавшийся. И еще потому, что много лет назад, Вадим Вадимыч, доктор, который лечил папу, сказал, что на определенном этапе развития недуга, будь то зависимость, наркотическая или алкогольная, или проблемы с психикой, человеку не справиться самому, нужна помощь специалиста. У меня такое чувство, что я должна совершить какое-то действие. Не мысленно, а именно физически, руками. С большим уважением отношусь ко всяким практикам-упражнениям, помогающим вернуть душевное спокойствие. Однако можно уважать и ни за какие коврижки не практиковать. Как китайский язык. Очень пригодился бы в современных условиях, но учить его – извините! Если вы скажете, что у меня бешеное самомнение, то возражать не стану. Но вот тут перед вами распинаясь, то бишь исповедуясь, я окончательно пришла к выводу, что должна найти это действие сама, без вашей подсказки. Извините, если невольно оскорбила ваш профессионализм. Ни в коей мере не подвергаю его сомнению!

Да, да, знаю, мое время истекло. Там в приемной сидят люди, я ворую вас у них.

Конечно, обязательно запишусь на следующий сеанс. Вру. Запишусь, если сама не выкарабкаюсь. Спасибо вам! Есть за что. Выслушали. Хороший психотерапевт, наверное, как хороший друг, ценен не тем, что говорит, а что умеет молчать и слушать. Ошибаюсь? Возможно. Даже наверняка. Такая натура. От неизвестных производителей. До свидания!

Ранним субботним утром за остановкой автобусов у станции метро припарковался большой внедорожник «Патриот». Из автомобиля вышел крупный пожилой мужчина, не толстый, но грузный, похожий на старый крепкий шкаф. Голова посажена прямо на плечи – точно круглая ваза на крыше гардероба. Огляделся спокойно, по-хозяйски и уставился на вытекающий из метро людской поток. Через несколько минут расплылся в счастливой улыбке, мигом превратившись из хозяина жизни в дурашливого простака.

Раскинул руки:

– Галя! Галочка!

Народ на автобусной остановке повернулся, чтобы посмотреть на женщину, которой возрадовался «шкаф». Но вместо дамы увидели мужика с сумкой на плече, тоже немолодого, с брюшком, напоминавшим засунутую под футболку половинку арбуза, лысоватую голову прикрывала холщовая кепочка.

Мужик шел, вихляя задом и жеманно закатывая глаза. Протяжно тянул:

– Мой Ангел!

Они обнялись, похлопали друг друга по спине.

– Тьфу! – скривилась сидевшая на лавке автобусной остановки женщина. – Совсем обнаглели.

– Они же старые, – недоуменно сказала девушка своему парню.

По ее представлениям, нетрадиционной ориентации могли быть только молодые люди, наряженные под девочек.

– Их трое, – ответил парень.

Третий присоединившийся к бесстыдной парочке был хорош. Высок, строен, в фирменных джинсах и расстегнутой клетчатой рубашке поверх черной майки, со стильными очочками на носу, в мокасинах из светлой замши. Он напоминал американского артиста из тех, что до преклонного возраста играют в вестернах лихих ковбоев.

Молодящийся ковбой обнялся с первыми двумя, называя их Галей и Ангелом, они же в ответ грубовато именовали его Харей.

Странные мужики сели в машину и укатили.

У Кирилла прозвище Ангел. От слова «ангина». Сорок лет назад в четвертом классе невыученный урок он объяснил учительнице внезапным приступом страшной ангины.