Надежда Михайловна - Дорога в никуда (СИ)

— Понятно теперь, кто приносит маме букеты. Я сейчас часто здесь бываю.

— Как у вас сейчас дела, Марина? Нет, мне не надо что-то рассказывать, просто, может быть, какая-то помощь нужна? Я, как наверное многие в городе, видел передачу про мальчишек Ваших. Вас тогда не было?

И Маринку как прорвало — всегда легче рассказать о себе незнакомому человеку, попутчику в поезде или самолете, вот и сейчас… она откуда-то знала, что поймет этот друг мамин все правильно. Она, не вдаваясь в жуткие подробности, рассказывала ему, как бы глядя со стороны, про все. Не было в её речи теперь таких слов: «сколько я пережила, как мне трудно, никто меня не понимает, не жалеет» — наоборот, с долей юмора рассказывала, как сидела она с ногой в каменном капкане, как нашедший её Мик напугал до заикания, как жила она там, в горах, какие сейчас пацаны и сильно изменился отец.

Они не стали ждать автобус, неспешно шли пешком. Анатолий Петрович внимательно слушал Маринку, не задавал никаких вопросов, но почему-то легко было вываливать ему все. Сказала Маринка и про ребенка:

— Представляете, я была уверена, что после тех… — она замялась, — приключений мне такое не суждено. Нет, мальчишки мои — они замечательные, Валик, дедов любимчик, Петька за ним везде следом, я к нему душой прикипела. Судя по всему, его мамашка ещё дурее меня была, а он так реагирует на добрые слова, представляете, боялся, что я его выпну?? Петька, меня увидев тогда, попятился, долго ко мне не подходил, а Валик в первые же минуты ко мне подбежал, как только понял, что я нуждаюсь в поддержке. Но этот малыш, он мне, наверное, в искупление грехов моих послан, я буду очень стараться для всех троих быть нормальной мамкой. Но боюсь сказать им — как-то воспримут такую весть.

— Марина, мое мнение, конечно, Вам и не надо, но, судя по всему, Ваши мужчины, все трое, будут рады малышу. И, простите меня, но отец ребенка… не надо его держать в неведении, он достойный человек и должен знать про дитя, тем более, у него их ещё и не было. В таком возрасте мы конкретно понимаем, что такое дети, не бойтесь!!

Уже подходя к перекрестку, где Маринке надо было поворачивать, он попросил:

— Марина, буду рад, если вдруг понадобится моя помощь, запишите мой телефон. — И уже прощаясь, сказал с грустью: — Знаете, я очень любил Вашу маму, светлым человеком она была!

— Спасибо! — у Маринки навернулись слезы. — Я… скорее всего, Вам позвоню, когда все прояснится.

Придя домой, пошла сразу на кухню, где бурчащий дед кормил чиграшей.

— Мама, у нас диктант был, мы на четверки написали!

— Умницы вы мои, наши то есть!! Так вот, — она решилась, — я хочу сказать, что… что в конце октября-начале ноября, — набрала побольше воздуху в легкие, выдохнула, — у меня родится ребенок!

И зажмурившись, съежилась, ожидая их негативную реакцию, в первую очередь отца.

Через минуту услышала его шумный вздох:

— Наконец-то разродилась!

— Мам, а кто у нас будет, мальчишка или девчонка? — тут же спросил Петька. — Я за мальчишку, ну их на фиг, девок писклявых!!

— Я наоборот сестричку бы хотел, они такие ласковые, как котятки!! — возразил Валик.

Маринка открыла глаза и потрясенно уставилась на всех:

— И вы совсем не против?

— Чё мы должны быть против, мужик у нас замечательный, это же не чурбанское… — Коля проглотил матерное слово.

— Мам, а дядь Демид тогда с нами станет жить? — с надеждой спросил Петька.

— Вряд ли он свои горы оставит! — покачала головой Маринка. — Я вас всех прошу — вы пока ему ничего не говорите, я должна подумать как следует!!

— Фигли думать, — хитренько подумал Коля, — дело сделано, Демид это не чурбаны, да и меня, случись не станет, пацаны при нормальном мужике будут!

Мальчишки дотошно пытали деда что, и как будет с маминой беременностью.

— Вы это, да, и я тоже, она может не из-за чего рыдать, поесть какую-нибудь бурду захочет, нам надо потерпеть, чё сделаешь, так вот бывает.

— Дед, а бурду, это как?

— Всяко, бабушка твоя огурцы соленые сахаром посыпала и бутерброды с колбасой и кетчупом конфетами заедала.

— Зачем? — удивился Петька.

— Кто бы знал? Теть Лида Костарева яблоки-зелипухи ела, а мы с Сашкой отворачивались, у нас скулы от кислоты сводило.

— Зелипухи это что?

— Ну яблоки, которые только-только завязались — маленькие зеленые и кислые. — Дед поморщился. — Кто их знает, кто мел ест, кто лимоны как апельсины. — Дед, — теперь спросил уже Валик, — а дядь Демид, как думаешь, он чего решит?

— Демид мужик умный, думаю, мамка ваша его плохо знает.

Коля истово надеялся, что Демид не окажется как Петькин Тарасов, таксист хренов. Опаздывали тут с ребятами на выездные соревнования — такси заказали, приехал папаня. Довез до вокзала и деньги за проезд взял. Коля кратко — не было времени, десять минут до отправления электрички оставалось, сказал:

— Ты даже не козёл, ты — козлина!

Маринке ничего не говорили, хорошо, Петька воспринял все это равнодушно.

— Дед, да он мне дядька чужой, я его и не помню, ты смотри, не переживай.

К маю ждали разговора с Демидом, обещал.

В конце апреля окотилась коза, принесла козочку, у Шурки счастье зашкаливало, как раз выпало три дня выходных у пацанов, с нетерпением собирались в деревню, но Колю по-настоящему скрутил радикулит, он поохал, поматерился под нос, пришлось остаться дома. Третьего днем прозвонился Демид.

— Здравствуй, Николай Иваныч! А где все?

— Все в деревне. У нас там прибавление семейства — козочка маленькая, поехали все поглядеть, а я вот, видишь, шаль на поясницу нацепил.

Демид вздохнул:

— Хотел всех увидеть, но не повезло, забыл, что праздники переносятся!

Поговорили обо всем, про учебу, про погоду, про Маринку, посмеялись на ребячьими проделками, дед показал грамоту Валика за второе место. Потом помялся:

— Демид, ты это, послушай, чё скажу-то, — начал как-то спутанно говорить Коля.

Демид насторожился:

— Что-то случилось?? Плохое? Ребят или Маринку кто обидел?

— Да как сказать-то, для нас вот неплохое, а для тебя…

— Иваныч, не крути!

И бухнул Коля без подготовки:

— Ты это, ну, короче — Маринка беременная. В конце октября-начале ноября рожать будет! — Кккак, беременная??

— Ты ещё скажи, от кого? — рассерчал Коля.

Демид зажмурился и сидел молча.

— Чё, думаешь, навязываться станем? — запыхтел Коля.

— Иваныч, ты о чем? — он встрепенулся и открыл глаза.

— О том, вырастим ребятенка, подумаешь!!

Демид все так же непонимающе-отстраненно смотрел на него. Коля чуть ли не плевался:

— Да пошел ты..!!

— Иваныч, Иваныч, — как бы проснулся Демид, — ты понимаешь, что ты мне сказал?

— Ну сказал!! Правильно Маринка не хотела тебе про это говорить…