Наталья Шумак - Чудеса случаются! [litres]

Кастрированного британского кота местные гопнического поведения четырехлапые пацаны довели до нервических припадков. Боня зашухарился в домике, изредка выбираясь на воздух, но не дальше веранды.

Дети тоже не нашли себе приятелей, но особо не переживали. Старшая читала, средний и младший собирали на веранде из Лего целые дворцы, ходили войной друг на друга, дрались и мирились. Норм. От Интернета и телефонов Женя с женой отлучили всю троицу еще в Москве, в конце мая. Впрочем, огромное количество фильмов, анимации – скачанное и привезенное с собой – немного примиряло с ситуацией всю малолетнюю банду.

Маме Лере было с непривычки тяжеловато. Она, стопроцентно городская жительница, последовательно совершала мыслимые и немыслимые ошибки, чем развлекала деревню. Но не жаловалась мужу, надеясь, что вот-вот все наладится. Перемелется – мука будет.

А потом приключилась простуда. В неделю затяжных дождей. Женя застал самое начало, кашель-сопли, красные глаза. И умчался пахать. Предупредил, что в следующие выходные приехать не сможет.

Лазарет в деревне, без стиральной машинки, водопровода, для непривычной горожанки оказался делом непростым. Лера, качаясь от усталости, несколько дней с рассвета хлопотала чуть не до полуночи вокруг капризничающих детей, грела воду, стирала в тазу потные футболки, чтобы одеть в чистое. Утешала. Давала приторно-сладкое жаропонижающее, которое не помогало. Держалась, хотя хотелось выть от злости и усталости.

В выходной, который для нее был тяжелыми буднями, ночью вышла на крыльцо и разревелась. Тихонько, чтобы не разбудить спящую троицу.

Сидела, поджав ноги, жалела себя. И тут в густой темноте за соседским забором кто-то хмыкнул.

Лера шмыгнула носом и уже хотела гордо уйти в дом, когда старый мужской голос поинтересовался:

– Соседка, загляну на минутку к тебе?

– Зачем?

– Увидишь.

Лера была полна решимости спровадить незваного гостя обратно. Даже калитку не открыла. Поверх нее собралась разговаривать, когда худой, как лыжная палка, дед, с виду сто лет или около того, бесшумно возник перед ней с пол-литровыми банками в руках.

– Открой, не съем.

Лера подумала, что навряд ли языкастые соседи уличат ее и деда в прелюбодеянии. На свидание эта встреча не походила. Загремела ржавой задвижкой.

Дед поставил на перила крыльца банки и положил два бумажных пакета, поясняя:

– Мед, малина, ромашка, листья смородины. Знаешь, как пользоваться?

Лера опешила.

– В смысле?

– Водка есть?

– Зачем?

– Чем детей растираешь, чтобы жар сбить?

– Лекарство даю.

Услышала отвратительное, раздражающее и привычное с насмешкой:

– Городская…

Приготовилась выгнать прочь, но дед уже деловито шастал по ночному огороду.

– Чайник поставь. Все расскажу, запишешь. А я пока тебе подмогну немного.

– Чем?

– Воды наношу.

Он наполнил двадцатью ведрами пластиковый бак. А потом поднялся в дом. Отодвинул ногой табурет от стола.

– Бумагу и ручку приготовила?

– Зачем?

– Продиктую.

Лера достала планшет. И включила диктофон.

– Говорите.

– Ох. Ну ладно. Делай, как тебе привычнее. Берешь теплую водку. Наливаешь два наперстка в ладонь…

Лера поняла буквально через минуту, что информацией делится опытный человек, что попробовать можно и нужно. Она задавала уточняющие вопросы. Он очень подробно пояснял.

Потом встал, попрощался. Пожелал выздоравливать и канул в ночь, как и не было. Щеколда на калитке, да и петли тоже, что характерно, не скрипели, не лязгали. А под рукой Леры все это ржавое великолепие голосило громко и противно.

Лера решила пробовать. Стала поить чаем, растирать водкой, малиной потчевать, заставлять полоскать горло жутким раствором соды, йода, соли, ну и так далее.

Малышня пошла на поправку через день. А Лера со старшей дочкой через два.

Дед заглядывал, спрашивал, не закончилась ли вода. Нужны ли продукты из магазина. Показал, как правильнее растирать водкой. Ершистый Даня, который и отца слушался через раз, деду позволил делать с собой все. И даже поглаживание по голове в финале стерпел. Как подменили ребенка. Лера списала на температуру.

Итак. Дня через три семейство оклемалось. Стало набираться сил. И тут снова появился дед с вопросом, не хотят ли пацаны пойти на пасеку?

– Чего мы там забыли? – ехидно поинтересовался средний Алеша.

Но спустя минуту тоже стал обуваться. Рассказ деда о том, что такое мед, был в меру смешным (как же! – насекомые жуют, перемешивают пыльцу со слюнями, брррр) и увлекательным. Еще бы. Пробуют вкус нектара ногами! Как мы языком!

Очумевшие пацаны растопырили уши.

– Вот взять мячик твой. Смотри, из каких лоскутков скроен? Сколько в них граней? Посчитай. Сравнишь с сотами. Покажу.

Старшая осталась с мамой. И когда братья уже исчезли за поворотом улицы, спросила:

– Мам, а кто он?

Лера похолодела. Что она знает про старика? То, что он, вероятно, ее сосед? Вроде видела за забором. Ох. Ах. Ни имени, ни фамилии. И детей отдала, вручила своими руками!

Она кувыркнулась с крыльца, разбила коленку, босиком по пыли, траве, проскакала метров триста вдогонку.

Дед удивился. Вынул трубку изо рта. Спросил:

– Что за пожар? Чего забыла?

А Лера смотрела в бледно-серые, почти белые глаза и понимала, что снова, уже второй раз чувствует себя идиоткой. Дед вроде как сообразил, что происходит. Позвал довольно противную Антоновну, которая кверху кормой шуровала в своем огороде неподалеку.

– Антоновна, подь сюды.

Она приблизилась без споров и вопросов.

– Антоновна, доложи Валерии Алексеевне, кто я такой. Кратко.

– Так, Иван Семенович Бобров. Сосед же.

– Лера?

Она вздохнула. Кивнула. Расслабилась. И пошла обратно. В спину прозвучало негромкое:

– К пяти вернемся, раньше не жди.

Потом Лешка с Даней три дня были способны говорить только о пчелах, осах и шмелях. Дед дал им пару потрепанных справочников. Читали, как самые дивные комиксы. И мучили маму с сестрой разными неожиданными подробностями.

Через день дед появился опять. Это как раз утром субботы было. К обеду ждали отца. Дед принес низку сушеных грибов.

– Бате вашему на похлебку.

И ушел к себе. Во дворе его дома стучал топор. Дед без дела сидел редко.

Пацаны висли на Жене, взахлеб, перебивая друг друга, рассказывали о том, что шмели невероятно умные. А трутни не злые. Сообщили, что такое мед. Женя даже поперхнулся от неожиданности.

– Это Иван Семенович, наш сосед, им экскурсию устроил, на пасеку сводил.

– А. Ясно.

– Они теперь просят шмелиный домик.

– Куда?

– На балкон. У нас же второй этаж. Иван Семенович сказал, что в самый раз. Рядом парк, поляны.

Женя пытался совместить в голове две картинки. Свой застекленный балкон, столик, стулья и шмелиный домик с жужжащими обитателями. Было ясно, что не складывается. Но душить идею сыновей не стал. Мол, до осени забудут десять раз…