Наталья Шумак - Чудеса случаются! [litres]

Пока я чесала в затылке и слонялась вокруг елки, Тамара вышла на балкон. А он у нее незастекленный. Двенадцатый этаж.

Смотрю – глаза блестят, значит, решение найдено. Томусик излагает план. Она спустится вниз на лифте.

Встанет у палисадника, будет следить, чтобы не было прохожих, чтобы мы никого не пришибли елкой. Ночь, конечно. Но на всякий случай надо бдить.

Тамара подаст сигнал. А я в обнимку с елкой в это время буду на балконе томиться. В ожидании вышеозначенного зеленого свистка. Ну, или другой подходящей команды – швырять вниз елку.

В конце концов, немного хвои на заснеженном газоне – это не просто нестрашно, это совсем не мусор.

Потом я закрою квартиру, спущусь вниз, и мы вдвоем дотащим списанную в утиль красоту до помойки.

Гладко было на бумаге. Вернее, устное изложение диспозиции выглядело правильно.

Все участники заняли свои места. Тамара внизу, на тротуаре, у бортика низкого забора, ограждающего палисадник. Мы с елкой на балконе.

Она топорщилась, кололось, все еще источала пусть слабый – аромат. И мне было жаль эту красоту. До слез просто. Да, ее специально вырастили в питомнике для праздничного принесения в жертву. Но все равно.

Тамара крикнула:

– Давай!

Волшебная русская команда используется для того, чтобы качественно испортить любой процесс.

Я подняла колючую бедняжку, перенесла через перила балкона и что есть силы швырнула вниз.

– Ух!

А в палисаднике дома Тамары растут довольно высокие – до пятого этажа точно дотягиваются – деревья… Это клены. Раскидистые, с широкими стволами, с растопыренными крепкими ветками.

Тадам. Нет, если бы я кинула четко вниз, как положено, без лишнего драматизма и усилий, все бы прошло по плану. Елка пролетела сколько-то метров отвесно вниз, упала на снег и через малое время оказалась на помойке.

Но мое подсознательное нежелание с ней расставаться, чуть ли не чувство вины и энергия сыграли злую шутку.

Траектория полета пошла не строго вниз, а вперед и вниз, прямо на клены…

На высоте четвертого-пятого этажа спящие деревья притормозили падающую елку. Она запуталась в ветвях и повисла вверх тормашками.

Тамара то ли свистела, то ли шепотом ругалась. Мне с двенадцатого этажа было не очень хорошо слышно. К тому же разгулявшийся ветер искажал звуки…

Я вздохнула и пошла обуваться. Съехала на лифте вниз к Тамаре. Вышла из подъезда.

Золотая подруга, помогая себе жестами, экспрессивно поведала понурившейся мне, что избыточная физическая сила в сочетании с недостаточно развитым интеллектом часто приводит к незапланированным результатам. Не поспоришь.

Мы задрали головы, посмотрели на бодренько покачивающуюся на ветру елку.

Вопрос «что делать?» возник. Но ответа на него не находилось.

Пошли домой. Пропылесосили балкон и зал.

Потом вышли уже сверху, с другого ракурса, посмотреть на дело рук своих…

Елка чуть покачивалась на высоте, как большая игрушка. Или пиратский флаг.

Утром работники ЖЭКа столпились под кленами. К ним подошла дама-начальница. Все ругались. В воздухе висел русский мат, не допускающий двойных толкований. Люди были недовольны. И посылали на головы тех, кто совершил преступное деяние, самые разные пожелания.

Добыть елку казалось нелегким делом. В итоге через неделю (плюс-минус) на тротуар перед домом въехала большая машина с подъемником. И настрадавшееся новогоднее дерево извлекли из объятий клена…

Мы шли к Тамаре домой. С пакетами продуктов из супермаркета. Решили приготовить что-то праздничное.

Остановились, посмотрели на то место, где неделю болталась наша елка. Накрыло разом. Хохотали, смахивали с лиц слезы.

И стыдно, и глупо, и смешно – все сразу.

P. S. С той поры всегда наряжаю искусственные елки. И ставлю на кухню в вазу охапку ветвей, для запаха.

P. S. Дополнение от Натальи Гороховой в ответ на мое чистосердечное признание:

«Папа сосну всю жизнь бросал с 5-го этажа.

А недавно безрукавка сына неделю на дереве провисела на уровне третьего этажа.

Марату лень подниматься на 5-й. А мне нужно, чтобы душа сына была согрета, вечерами еще холодно…

В один вечер скинула сыну эту же душегрейку, она спикировала в яму возле полуподвального окна…

– Маааам… Мне теперь в яму лезть?

Слазил, надел, не замерз. Радует.

Дня через три позвала подойти под балкон, чтобы поймал телогрейку. Отказывался наотрез, видимо, не хотел снова в яму лезть. Предчувствовал.

Я настойчивая. Все равно скинула. Только перестаралась, или ветер пошутил, но безрукавка закружилась и повисла на ветке…

Причем еще и небольшая веточка проделась в пройму. Чтобы уж наверняка.

И ветры были сильные и кидали на нее сверху и палку, и бутылку с водой…

Неа…

Пока внук соседки со 2-го этажа удочкой не снял. А вы говорите – елка, елка…»

Вы уже читали истории о Женьке. Например, про нее и щенка овчарки? Той истории плюс-минус лет десять. А сегодня поделюсь недавним кордебалетом. И двух месяцев не прошло.

Соседка Женьки со второго этажа Анна Аркадьевна, милейшая дама семидесяти пяти лет, попала в больницу. Не планово – по «Скорой». Ключи она оставила своей ровеснице, приятельнице Марии Сергеевне. При чем здесь Женька, спросите вы?

Она возвращалась домой, бегом-бегом через три ступеньки, чтобы успеть вовремя отпустить няню, когда услышала крики, визги, вопли и инфернальные завывания из квартиры Анны Аркадьевны. (Мы помним – та самая дама, что угодила в клинику.)

Дверь приоткрыта. Женька то ли по старой репортерской привычке, то ли из любопытства заглянула внутрь. И узрела картину маслом.

Мария Сергеевна – вторая соседка Жени, дама, скажем так, совсем не субтильная, более того, корпулентная, фигуристая особа, втиснувшись в пространство между шкафом и комодом, что само по себе уже было чудом и нарушением законов природы, ибо габариты дамы в два раза превышали по ширине объем убежища, но как-то упихнулась же!

Итак, Мария Сергеевна, выставив швабру, отбивалась от огненного чудовища, похожего на ожившую шаровую молнию, в которую, распушившись, превратился милейший котик. Питомец, о существовании которого Женька раньше и не подозревала. То есть если бы у Анны Аркадьевны жила дома рысь или иная опасная тварь, возможно, она слышала бы про такое. А тут котик – и котик.

Животное с пылающими глазами и выпущенными когтями с урчанием жаждало закусить «комиссарским телом». А старшая по подъезду, вежливая и энергичная, уверенная в себе Мария Сергеевна вот-вот должна была стать его добычей. Она была явно напугана и сдавала позиции.

Женька, прифигевшая от двойных завываний: кот голосил басом, а Мария Сергеевна приближалась к ультразвуку, решительно шагнула внутрь.