Наталья Шумак - Чудеса случаются! [litres]

Женя почти никогда не пропускал выходные. Пару раз за лето, не больше. Но в эти и другие дни больше не было ни скуки, ни напряжения с местными.

Опека, которую над Лерой взял Иван Семенович, окружила семью Жени тройным знаком качества: принято, одобрено, свои!

Местное сообщество считывало это в лет. Травля, которая вот-вот могла начаться, сдохла, не набрав силу.

Ивана Семеновича уважали и побаивались.

Лера не вдавалась в подробности. Пасечник и пасечник. Благодарила за множество мелких секретов, которые он дарил. Стала без форса записывать в блокнот от руки. Прочитать оказалось удобнее, чем искать аудиофайл и слушать его.

Дети раз десять сходили на рыбалку. Научились делать рогатки и стрелять из них по жестянкам. Освоили какие-то мелкие пацанские хитрости, вроде – простите, из песни слов не выкинешь – таких, как… пописать на свежую ранку, если ногу расцарапал в лесу…

Лера старалась отблагодарить деда. Поняла, что ему нравятся кабачковые оладьи. Готовила их чуть не через день.

Они не могли подружиться в силу разницы в возрасте, взглядах, воспитании. Общались исключительно в практической плоскости. Вода. Рецепты. Житейская подсказка.

Но это было и воспринималось как что-то почти родственное. Теплое.

Потом настала осень.

Перед отъездом с дачи Лера все ломала голову, как отблагодарить соседа. Может, купить что нужное для дома? Мялась, мучилась. А он как раз появился с трехлитровой банкой меда.

– Лера. Это детям на осень, зиму. От меня.

Женя бахнул в лоб.

– Сколько мы вам должны?

И достал, расстегнул кошелек…

Иван Семенович сдвинул седые кустистые брови и вышел, не прощаясь. Лера выскочила за ним. Но он только плечом дернул. И направился к себе.

Лера пыталась объяснить Жене, что старик оскорблен. Он не слушал. Пока в дело не вмешались Лешка с Даней.

Они утекли с крыльца, как два хорька. Грациозно, ловко, быстро. Пролезли через щель в соседском заборе – имелась такая на задворках. Потискали мимоходом злющего кобеля Борьку, который их давно нежно возлюбил. И разыскали деда в сарае. Тот курил, пилил какую-то деревяшку.

Леша протянул зачитанные книги.

– Спасибо, Иван Семенович.

А Даня подошел, внаглую обнял, поцеловал в морщинистые щеки и пообещал:

– Я вернусь! Ты меня не забывай!

Дед умер на ноябрьские. Его нашли спокойным, даже руки на груди сложены, с трубкой в зубах, в застиранной солдатской рубашке, почти белого цвета, с многочисленными заплатками. Пес пережил хозяина ровно на сутки.

Свой дом и сад дед отписал лично Валерии. А пасеку какому-то приятелю из соседней деревни. Местные волновались, ждали немыслимых накоплений на сберкнижках. Но не нашлось никаких счетов, информации о вкладах. А дед был прижимистый. Медом торговал. В город ездил на рынок десятилетиями…

Куда делись деньги?

Общество поворчало и успокоилось. Загадочный случай? Бывает и такое.

Участок московской семьи увеличился вдвое. Сад был старый, но ухоженный. Женя строил наполеоновские планы. Попросил мужиков помочь, те и рады стараться, навалились, хрясь – повалили забор между домами. Женя по-хозяйски ходил, измерял, прикидывал…

Злая деревенская грязь – черная, густая – облепила его сапоги почти по колени.

А Лера бродила по пустому дому соседа.

Что-то ее волновало. Но она не могла разобраться в мыслях и чувствах. Книжные полки. Отдельно литература о пчелах.

Мемуары. Исторические романы. Между ними пряталась потрепанная картонная папка с надписью «Дело». Лера потянула коричневые завязки.

Счета, цифры, расписки.

Дед больше тридцати лет помогал больным детям… Через его крупные сухие руки прошли аховые суммы с хорошим количеством нулей. Деньги обернулись операциями, лечением, протезами для десятков детей.

Лера всхлипывала, перебирая записи старика. Читала строчки, которые расплывались и плясали перед глазами.

Подошел Женя – она тихо подвинула папку мужу. Он увидел цифры, присвистнул. Порылся, повернулся к супруге, вынес вердикт:

– Он был богат.

Лера кивнула. Слезы текли по лицу, срывались с кончика породистого длинного носа, капали на бумагу.

Женя вздохнул. Нет, не от жадности. От того, что вспомнил, как предложил старику плату за общение с его сыновьями.

Утром впятером сходили на кладбище. Глава семьи смотрел на простой, покрытый морилкой, деревянный крест.

Потом тихо попросил.

– Простите, Иван Семенович, я не знал.

Низкое темное небо почти касалось макушки.

Женя взял жену за руку.

– Знаешь, Лер, я ведь решил, что боссу посоветую не думать даже про детский дом для инвалидов… Лишнее нам сейчас – благотворительность. Совсем лишнее! Но… я иначе все обрисую… Теперь. Я попробую обмозговать, что мы можем и кого подключим. И… мы их не бросим. Вытянем. Там массаж, лекарства… Многое нужно. Сделаем.

Лера кивнула.

Муж слов на ветер никогда не бросал.

P. S. Спустя год в поездке на курорт Даня нахлебался воды, упал, ударился. Лешка не просто вытащил брата – перевернул вниз головой через колено, тряс, чтобы вылилась вода из легких. Так его учил дед. Когда рыбу ловили…

Потом подбежали взрослые. Один из мужиков оказался врачом. Две минуты непрямого массажа сердца, и Данька задышал сам.

Повезло?

(История одного преступления)

В декабре Тамара купила живую елку. Пышную, большую – метра два с хвостиком точно, разлапистую. Поставила в зале, нарядила. Дом наполнился ароматом праздника.

Тамара украсила елку, в том числе и невероятными коллекционными игрушками. Гирлянду пристроила. Вышло практически произведение искусства. Не деревце, к ночи 31 декабря наряженное, а шедевр.

Любовались все. Дочь и приходящие в гости дети. Родственники и друзья. Даже чужая кошка, которая тогда временно жила у Тамары дома и была невероятной умницей, садилась в дверях зала, задирала мордочку, наслаждалась зрелищем с видом выставочного эксперта. Поворачивалась к нам с вопросительным мяуканьем: понимаем ли мы, как это прекрасно?! Разделяем ли ее чувства? Восторг! Изумительная красота!

А потом как-то незаметно замелькали дни каникул, наступил старый Новый год. Начался февраль.

Я как раз ночевала у Тамары. А ей загорелось навести порядок и в том числе елку разобрать. Бойтесь своих желаний.

Мысль сама по себе чуть ли не кощунственная: такую красотищу рушить, но ладно. Сняли игрушки. Собрали пылесосом иголки с пола.

За полночь взялись за саму елочку, чтобы вынести ее из зала. А она как начала с шелестом осыпаться…

Целое серое и зеленое кольцо хвои на полу новое образовалась.

Мы представили размеры бедствия. Сначала тащить дерево через зал. Потом по коридору квартиры. Потом по длинному коридору этажа. Лифт. А еще первый этаж подъезда. И наш путь будет просто устлан иголками… От и до… И вроде как у обеих нет привычки свинячить в местах общественного пользования. И веника, увы, тоже не имеется (его давно заменил пылесос), чтобы за собой пойти и быстро прибрать.