Мариу ди Андради - Макунаима, герой, у которого нет никакого характера

— Братец Жиге, как пройдешь много-много улиц, — главное не оборачиваться, — в такой-то подворотне увидишь рощу, там столько дичи есть!

Брат было недоверчиво посмотрел на него, но Макунаима и бровью не повел, а только продолжал:

— Смотри, там водятся паки, броненосцы, агути… Нет, постой, вру, агути я там не видел. Есть паки, броненосцы, агути нет.

Жиге, как это услыхал, прямо-таки закусил удила, схватил ружье и сказал:

— Ну что ж, пойду туда, — но ты, братец, сначала поклянись мне, что не будешь забавляться с моей благоверной.

Макунаима поклялся памятью матери, что даже смотреть в сторону Сузи не будет. Тогда Жиге закинул ружье за спину, взял свой наточенный нож и отправился на поиски рощи. Только он обогнул дом, как Макунаима помог Сузи развернуть сверток, откуда достал изумительный платок из кружева «Пчелиное гнездо», которое роковая женщина Жерасина да Понта ду Манге стащила в Мурью, что в Сеара-Мирине. Когда все было вытащено, любовники легли в гамак и позабавились. Вот уже они и смеются весело, а отсмеявшись, Макунаима сказал:

— Открой-ка для нас бутылочку.

Сузи откупорила первую бутылку пальмового ликера, который оказался очень вкусным. Выпили бутылку и снова шумно повалились в гамак, и забавлялись что было сил. Вот они уже смеются весело.

А Жиге прошел полторы лиги, обойдя все улицы и подворотни, пару раз прошелся в поисках рощи. Много времени он так шатался, а нашел ли что? Кайман — и тот не нашел, так куда уж Жиге! Ведь не было никакой рощи. И пришлось Жиге возвращаться несолоно хлебавши восвояси, и все по подворотням да закоулкам — авось что попадется. А когда дошел до пансиона, увидел Макунаиму в объятьях Сузи, они уже смеялись весело в очередной раз. Жиге разозлился и отдубасил подружку — вон, теперь она уже плачет, а не смеется. А потом схватил героя и начал его дубиной своей стоеросовой охаживать — до самого четверга, когда дождик пошел. Герой намучился, устал. А Жиге проголодался так сильно, что одним махом проглотил и бутерброды, и ананасы, да еще и оставшуюся бутылку ликера выдул.

Всю ночь избитые любовники плакали и жаловались друг другу. А на другой день Жиге взял сарабатану и отправился по новой на поиски той самой рощи. Ох и дурачок же был Жиге… Как он ушел, Сузи вытерла слезы, посмотрела на своего дружка и сказала:

— Хватит плакать.

Тогда и Макунаима перестал дуться и ушел поговорить с братом своим Маанапе. А Жиге к тому времени уже вернулся с прогулки и спросил Сузи:

— Где герой ходит?

Но Сузи, которая все еще злилась на него, ничего не ответила, только свистеть начала. Тогда Жиге схватил дубину, подошел к девушке и грустно сказал:

— Иди уже отсюда, проклятие мое!

Тогда она впервые ему улыбнулась. Не считая, она выловила разом всех вшей у себя, взяла весы, на одну чашу весов положила вшей, на другую сама села, вши подпрыгнули, и Сузи взлетела в небо. Теперь она падучая звезда.

А герой, как только завидел вдали Маанапе, принялся стенать и бить себя в грудь. Брат обнял его, успокаивая, и Макунаима сбивчиво рассказал печальную историю, из которой следовало, что у Жиге не было никакой причины его бить так сильно. Маанапе рассердился и пошел поговорить с Жиге. А Жиге и сам шел поговорить с Маанапе. Они встретились в коридоре, Маанапе рассказал все Жиге, а Жиге рассказал все Маанапе. Тут-то и выяснилось, что Макунаима тот еще хитрец, к тому же совершенно бесхарактерный тип. Когда вернулись в комнату Маанапе, герой там заходился слезами. Братья сжалились над ним и посадили его в машину-автомобиль, чтобы покатать и успокоить.

На следующее утро Макунаима проснулся оттого, что кто-то стучал в окно. Он открыл — и в комнату впорхнула зеленая птичка. И вдруг стало Макунаиме так хорошо, и было ему хорошо до тех пор, пока в комнату не вошел Маанапе и не объявил, что машины-газеты возвещали о скором возвращении Венцеслава Пьетро Пьетры. Услышав эту весть, Макунаима твердо решил более не церемониться с великаном, а убить его. Вот отправился он на Кудыкину гору испытать свою силушку. Шел он полторы лиги и наконец добрался до Кудыкиной горы. А на Кудыкиной горе росла толстенная сапопемба. Герой обхватил ее ствол, поднатужился, да и вырвал ее с корнем, как будто и не было никакого дерева на этом месте. «Вот теперь есть у меня силушка!» — воскликнул герой. Он вновь почувствовал, что стало хорошо-хорошо, и теперь уже спокойно направился в город. Да вот только идти он не мог, потому что весь был в клещах. И поэтому он сказал клещам:

— Ну, клещи, давайте, уходите уже! Я же вам ничего не должен!

И все клещи мигом попадали на землю и разошлись кто куда. Клещ — он все понимает, он ведь тоже когда-то был человеком. Однажды клещ соорудил придорожную лавочку. Да вот только добрый он был человек — продавал в долг. Шло время, а прибыли так и не было, одни убытки, — все из-за того, что клещ в долг продавал всем, кто хотел. Вот и разорился. А как разорился — выгнали его из лавочки на улицу. Теперь клещи стремятся должок получить с человека, потому и цепляются.

Когда Макунаима вернулся, был уже поздний вечер, поэтому он немедля направился к дому великана. Судя по темноте, еще никто не пришел. А темнота была хоть глаз коли, к тому же вечерний туман еще не сошел. Герой захотел найти какую-нибудь служаночку позабавиться и скоротать время ожидания, но неподалеку была стоянка такси, и все женщины уже забавлялись там. Тогда Макунаима захотел было поставить ловушку на вьюрка-курио, но вспомнил, что негде взять наживку. Делать было совершенно нечего, и Макунаима уже приготовился расстроиться, как вдруг услышал какой-то шум за кустами. А это на той стороне ручья таксист вышел из машины автомобиля и махал руками, как будто к себе манил. Герой испугался и закричал:

— Гражданин хороший, это не ко мне! Я вам не мамзель какая-нибудь!

— Чур меня! — отвечал таксист.

И тут Макунаима наконец увидел служаночку, которая шла к шоферу на свидание и переходила ручей по бревну. Она была одета в платье, раскрашенное желтой краской из сока огненной пальмы. Когда она перешла по мостику, герой спросил его:

— Ну, колись, бревно, видело что?

— Видело то, что у девчонки под юбчонкой!

— Ох-хо-хо-хо! Ох-хо-хо-хо-хо! — расхохотался Макунаима.

И теперь он последовал к тому месту, где общалась эта парочка. Они уже позабавились разок и теперь отдыхали на берегу пруда. Девушка, еще не одевшись после купания, сидела на борту стоявшей на мели лодки и поедала живых слепых рыбок, задорно смеясь в лицо парню. А тот, плавая на животе у нее под ногами, ловил ртом рыб покрупнее и давал ей. Мелкие волны накатывали ему на спину, чтобы тут же упасть с плеч, рассыпавшись тысячей веселых брызг. А девушка колотила ногами по воде, устраивая лунный фонтан, чтобы ослепить парня и распугать рыбу. Тогда он погружал в воду всю голову, набирал полный рот воды и с надутыми щеками выпрыгивал, а девушка обхватывала его пятками за щеки, легонько нажимала, и струя воды лилась ей на живот. Ветерок развевал ее волосы, разбрасывая их по лицу. Положив голову ей на колено, он приподнялся из воды, вытянул руку и стал поправлять рукой ее прическу, чтобы волосы ей не мешали есть рыбу. В знак благодарности девушка дала ему три рыбины, рассмеялась и рывком убрала ногу. Неожиданно потеряв опору, парень ушел под воду с головой, а девушка еще подталкивала его ногами. Но и она, сама того не замечая, сползала за борт, а наконец нырнув, перевернула за собой и лодку. Ну и пусть себе перевернутая стоит! Девушка неуклюже прижалась к парню, а он обвил ее своим руками, как ветви дерева апуи обвивают воздух, и они вновь позабавились, окончательно распугав всех рыб.