Хелен Расселл - Привет, викинги! [Неожиданное путешествие в мир, где отсутствует Wi-Fi, гель для душа и жизнь по расписанию] [litres]

– Бедняжка! – озабоченно произносит Марго. – А что приснилось?

– Мы собирались бегать по лесу босиком, не позавтракав, – пожимает плечами Триша.

– Да, не повезло, – усмехается Магнус. – Потому что сегодня ваш Хэллоуин! А теперь поднимайтесь! Шевелитесь! Все вы!

Я выкатываюсь из кровати и пытаюсь встать, пошатываясь, словно страдающий похмельем жеребенок.

– А где Мелисса? – шепчет Триша, оглядываясь по сторонам. – Снова ушла на потрахушки?

– Нет! – раздается ворчание с верхней койки.

Одеяло шевелится, под ним показывается моя сестра.

– Дамы, сегодня заключительный этап вашего испытания викингов. Приготовьтесь к превращению в берсерков! – объявляет Магнус, к которому вернулся неуемный задор.

«Где же эти ягоды, когда они так нужны?» – мрачно думаю я.

Но на раздумья времени нет. Нас выгоняют из дома, когда Инге с детьми только начинают шевелиться, и погружают, словно скот, в семейный трейлер.

Мы трясемся по дороге в лес. Марго перегибается через борт, а потом вытирает рот рукавом.

– Теперь лучше, – говорит она, когда мы смотрим на нее с тревогой.

Триша роется в своих карманах, достает маленький золотистый цилиндр и раскручивает его, обнажая восковый розовый обрубок.

– Ты что, наносишь помаду? – удивляется Мелисса.

– Это не помада, это боевая раскраска, – отвечает Триша, надувая губы и нанося толстый слой. – Чем старше становишься, тем больше ее требуется…

– Викинги! – прерывает ее громкий крик со стороны сиденья водителя. – Побудьте наедине со своими мыслями!

– Своими что? – кричит в ответ Триша.

– Т-ссс! – машет рукой Магнус.

– А, ну да. Извините!

Мы слушаемся, обмениваясь только редкими улыбками или дружескими кивками. Во всех нас нарастает предчувствие – как будто близится момент, к которому мы готовились не только эту неделю, но и всю нашу жизнь. Как будто превращение в берсерка действительно может показать, кто мы на самом деле и зачем мы здесь.

Предполагается, что каждую из нас «выпустят» в отдельном месте в лесу. Мы должны будем найти путь домой, воспользовавшись полученной «физической и духовной» подготовкой.

«Сегодня наше испытание на стойкость, – думаю я. – Сегодня мы проверяем свои основные инстинкты, которые должны сохранить нам жизнь. Или по крайней мере обеспечить нам следующий прием пищи…»

Сегодня мы превратимся в берсерков .

– Ну что? – спрашивает Магнус, резко останавливая машину. – Гордая Грудь? Ты первая!

При этих словах Триша начинает ерзать всем телом, стараясь стянуть с себя леггинсы. Магнус смотрит на нее с опаской.

– Ты что делаешь?

– Раздеваюсь, – шепчет Триша, как будто ей запрещено говорить. – А разве мы не должны раздеться догола?

– Нет! – отрезает Магнус.

– Нет?

– Нет!

– О.

– Почему все думают, что скандинавы все время только и мечтают, чтобы походить голышом? – удивляется Магнус.

– Дело не в этом, – возражает Триша, а я в это мгновение думаю: «Ага, как раз в этом». – Просто разве Инге не говорила о том, чтобы обнажаться?

Она обращается ко всем нам за поддержкой, и мы киваем.

– Ну, – Магнус снижает тон. – Какие-то элементы наготы можно допустить. Инге действительно рассуждает о наготе… – он трясет головой, словно это еще один пункт раздора в их семействе, – но это необязательно. Это можно освоить позже.

Дополнительная нагота? Любимый вид для всех…

– Но сегодня обойдемся без раздевания. ВСЕМ ПОНЯТНО? – отдает он инструкции на тот случай, если вдруг всеми нами овладеет желание продемонстрировать свои прелести [44] Желание нами не овладевает. .

– И никаких разговоров! – рявкает он так, что, должно быть, при этом звуке вздрогнули и исландские лошади.

Поскольку сейчас настолько холодно, что я буквально вижу свое дыхание, то я испытываю облегчение, что нам не нужно раздеваться. Пока что.

– Приготовьтесь бежать. Встретимся, когда – точнее, если – вы вернетесь!

Слышно, как кто-то нервно глотает.

– Удачи, – шепчет Мелисса, когда Триша перелезает через борт, показывая мне свою задницу второй раз за сутки.

– А лучше сама завоюй себе удачу, как викинги, – добавляет Мелисса вопреки запрету Магнуса на разговоры.

Триша неуверенно улыбается и спускается на землю, серьезно говоря нам, что надеется увидеть нас позже. После этого пускается трусцой в лес.

– Беги! Беги, как будто что-то украла! – кричит Мелисса ей вслед.

– Ш-шшш! – шипит Магнус.

– Извините! – кричит Мелисса, а потом поворачивается и шепчет нам: – Не извините!

Как только Триша пропадает из виду, мы едем дальше по неизвестной территории. Следующая по очереди – Ночной Волк. Марго без труда перемахивает через борт и энергично бежит, показывая два больших пальца, прежде чем исчезнуть в полутьме леса.

– Остались мы с тобой, – шепчет Мелисса, обнимая меня за плечи.

Мы трясемся по сельской дороге еще несколько минут. Наконец машина замедляет ход, и Магнус поворачивается, глядя на нас со своего сиденья.

– Сильные Ноги? Готова?

– Всегда готова! – с бравадой отвечает Мелисса. – С самого рождения!

Она ловко перемахивает через борт, подпрыгивает на земле и пару раз рассекает воздух кулаками, чтобы приободриться.

«Она псих, но я люблю ее». Я наблюдаю за тем, как моя сестра неуклюже бежит по лесу, и снова надеюсь, что все мы выйдем из этого испытания целыми и невредимыми.

Осталась одна я.

Сквозь деревья начинает мерцать свет, и, дожидаясь своей очереди, я полной грудью вдыхаю утренний холодный воздух в попытке унять тошноту от тряски и похмелья.

– Пора показать, на что ты способна, Аслег! – говорит Магнус, пока я без всяких церемоний выбираюсь наружу.

Под моими ногами хрустят ветки – это я бегу напролом через кусты. Бегу по-настоящему. Сердце бьется так сильно, что кажется, будто оно вот-вот выскочит из груди и помчится впереди. С начала подготовки мое умение ориентироваться немного улучшилось, но все возможные достижения, похоже, сводит на нет похмелье. Я натыкаюсь на деревья, адреналин выплескивается в кровь, пока не начинает жечь, словно солнечный ожог. А потом… потом…

Происходит нечто удивительное.

Меня подхватывает импульс, и, несмотря на ноющую боль в плечах, рассеченную ступню и судорогу в икрах, я продолжаю бежать, не обращая внимания ни на какие препятствия. Ноги как будто размываются подо мной, и – неожиданно – я взлетаю. Я вдруг оказываюсь персонажем последней вдохновляющей сцены какого-то фильма: героем, который бежит через толпу аэропорта, чтобы вовремя встретиться со своей девушкой; мальчиком, проходящим процесс инициации и освобождающимся от власти своих родителей; Бучем Кэссиди и Сандэнсом Кидом в одном лице, выхватывающим пистолет и решительно шагающим вперед. Я Форрест Гамп. Я Роки I, II, III и IV. Я весь состав «Огненных колесниц». Я… «Погодите, почему они всегда мужчины?» – гневно думаю я. Разве женщины в фильмах не бегают? Если только их не преследуют серийные убийцы. А как же крутые героини? Я возмущена тем, что не могу припомнить ни единого примера сестер, бегавших сами по себе, и, переживая несправедливость, испытываю такой прилив сил, что превращаюсь едва ли не в сгусток чистой кинетической энергии.