Диана Машкова - Наши дети. Азбука семьи

Я еще не знала тогда, как будет оформлено дело всей моей жизни, но то, что это будет социально-просветительский проект «Азбука семьи», уже поняла. И как только это случилось, едва ли не в тот же день — снова череда неслучайных совпадений — я получила предложение провести площадку по теме детско-родительских отношений на Библионочи. Одно из самых масштабных литературных событий года из-за пандемии должно было пройти онлайн. Мы договорились с организаторами, что я собираю секцию с участием психологов и «Азбука семьи» выходит в свет.

В считаные дни удалось пригласить лучших спикеров. Особой радостью для меня стало предстоящее интервью с Мариной Мелия, известным психологом и автором прекрасных книг для родителей. С кем-то из известных специалистов я договорилась об участии в формате мини-лекции, с кем-то в форме беседы. Впервые в жизни мне предстояло вести онлайн-секцию шесть часов подряд, без перерывов. Поскольку именно я представляла гостей, заполняла паузы и брала интервью, нужна была надежная техническая поддержка.

Быть моим помощником на этом большом онлайн-мероприятии я попросила Даню. У него был опыт работы онлайн-секретарем на Вернадских чтениях, он отлично разбирался в программах, в компьютерах, и мне показалось — справится. Опять же исходила я и из тех соображений, что нам с ним полезна совместная деятельность. К тому же Даня всерьез интересовался психологией: ему было бы интересно послушать лекции лучших специалистов, пообщаться с ними «на входе» в лекционный зал.

Даня заранее прошел инструктаж у организаторов — они провели обучение для технических помощников. И мне казалось, все нормально, сложностей нет. Сам Даня тоже говорил, что справится.

Однако в день мероприятия, к моменту тестового выхода в эфир, у нас с ребенком не было готово ровным счетом ничего. Компьютер не был настроен, камера не стояла на нужном месте, микрофон не был даже подключен, а технический помощник все еще спал.

— Даня, что происходит?! — я нервничала не на шутку: речь шла о десятках тысяч зрителей.

Утром заходила к Дане в комнату пять раз, начиная с девяти утра. Просила встать и начать готовиться. Сама параллельно дописывала сценарий, обзванивала спикеров с финальными инструкциями.

— Все успеем, — огрызнулся сын, — я скоро встану!

И даже не пошевелился.

— Нет времени! — я была уже в панике. — Бегом в кабинет!

Но вместо того, чтобы одеться, ребенок замотался в простыню и поплелся нога за ногу в ванную. Так, словно не происходило ничего из ряда вон.

И тут меня разнесло.

— Ты все проспа-а-а-ал! — орала я, вмиг превратившись из-за страха за результат в слабого испуганного ребенка. — Как ты мог?! Это и есть твое ко мне отношение?! Когда тебе нужно разбираться с мамой, спасать собаку, поднимать настроение, я всегда рядом. А когда мне один раз понадобилась помощь, тебе плевать!!!

Прямой эфир должен был начаться через три часа. Мой внутренний взрослый исчез.

Я больше не могла и не хотела видеть Даню — было понятно, что мы с ним в паре просто завалим ответственное дело. Побежала за помощью к Денису, но у него в тот день была масса собственной работы — непрерывные онлайн-совещания, встречи и прочие неотложные дела. Два часа я металась в панике по дому, понимая, что сама техническую работу не вытяну — во-первых, это для меня космос, а во-вторых, я не умею брать интервью и параллельно контролировать подключение следующих спикеров. Такая задача мне не по силам!

Денис отмахивался, справедливо ворчал на меня — конечно, нужно было сразу просить его, а не Даню, — но в последнюю минуту все-таки пришел на помощь. Выступал параллельно на своих совещаниях и управлял техническим пультом онлайн-площадки «Азбука семьи» на Библионочи. До сих пор не знаю, как ему это удалось, но мы стали единственным виртуальным залом, в котором вещание не прерывалось по причине «косяков» модератора. Сбоила только сама Сеть из-за перегрузки, мощность которой организаторы не просчитали заранее. Новые зрители «вылетали» из вещания, что было крайне неприятно. Но как бы то ни было, больше десяти тысяч зрителей увидели в тот день интервью и лекции приглашенных мною психологов.

Только пройдя через это мероприятие, осознав все детали и сложности, я поняла, что пыталась поручить Дане дело, которое ему просто не по силам. Да еще и вела себя как ребенок, выплеснув на него свою ярость. Мне было очень стыдно.

Вечером, когда от усталости я практически упала на диван в гостиной после многих часов напряжения, Даня сам ко мне подошел. Сел рядом и виновато уставился в пол.

— Мам, прости, что не воспринял сразу твои слова, — ему тоже, как и мне, теперь было стыдно, — ты просила все заранее подготовить, а я… От меня всем одни только неудобства!

— Даня, — я обняла его, — спасибо тебе за то, что извинился. Я очень ценю. Но тут больше моя вина. Прости меня, пожалуйста!

— За что?!

Он удивился так, словно впервые в жизни услышал извинения от взрослого человека.

— Я сорвалась, — я все объяснила как есть. — Это было отвратительно, и мне теперь стыдно. Взрослые люди так себя не ведут.

— Да ладно! Обычно всегда…

— Нет, Даня, — я перебила его, — так ведут себя дети, которые не научились владеть собой. Это незрелость. А взрослые обязаны контролировать себя в любой ситуации. И еще.

— Что? — он смотрел на меня во все глаза.

— Ты не доставляешь никому никаких неудобств! Вопрос так не стоит! — я потрепала его по волосам. — Дело в другом: когда я сталкиваюсь с твоей прокрастинацией, мне становится страшно.

— За то, что я все запорю?

— И за это тоже, — я посмотрела на него серьезно, — но главное, за твое будущее. У тебя есть два варианта: трудиться и развиваться сейчас, как можно быстрее, или вечно плыть по течению. К чему приводит второй вариант, ты прекрасно знаешь.

— Да, — он тяжело вздохнул.

— А по поводу мероприятия… Это я не смогла правильно оценить задачу. Поручила тебе то, что оказалось чересчур сложным.

— Там все было непонятно, — он кивнул, — и я ужасно боялся запороть. Наверное, поэтому и не мог никак взяться за дело.

— Давай договоримся. В следующий раз признавайся честно: «Это слишком сложно для меня», — я улыбнулась, — а то, когда не надо, молчишь как рыба. Не понимаешь, не знаешь, не тянешь — так и скажи. Это нормально не знать и не уметь.

— Да?

— Абсолютно! Я тоже много не знаю и не умею. Учусь.

— Хорошо!

И все-таки та непростая работа указала мне не только на ошибки. Я в который раз убедилась, что мы с Денисом отличная команда. У меня потрясающий муж, который умеет то, чего не могу я. И мы вместе идем к общей цели.

Когда родитель находится в серьезном стрессе, лучше избегать коммуникаций с детьми. Ребенок не может и не должен быть полноценным партнером в решении сложных профессиональных или житейских задач. Нужно обращаться за помощью к надежному взрослому человеку.