Денис Драгунский - Третье лицо

— Ну и что? Всегда можно бросить. Если повезет.

— Ты что! — сказала Лаура. — Это совсем про другое! Понимаешь, нужно что-то недостижимое, волшебное. Из другой жизни. Это мечта, а не проект.

— А ты про него мечтаешь? Я, например, всегда мечтаю, когда влюбляюсь. Конкретно мечтаю. Как будто в самом деле. Даже про Джастина Бибера мечтала, пока эту фотку не увидела.

— Мечтаю, конечно, — вздохнула Лаура. — Только наоборот. Не так. Я видела в «Афише» и в «Караване», какая у него квартира, обстановка. Спальня такая крутая. Но я про это не думаю. Я воображаю, как будто мы с ним где-то даже сама не знаю где. Какой-то остров…

— Сказочное Бали? — хихикнула Надя.

— Глупо! — Лаура фыркнула, но не обиделась; ей было не до пошлых уколов; казалось, что ее закручивает и утягивает мечта. — Даже не остров, — зашептала она. — Целая планета. Планета любви. Синее море. Невысокая трава, мягкая, как будто плюшевая. Деревья какие-то, не знаю какие. Вокруг никого. На сто тысяч километров совсем никого. И мы вдвоем… Только вдвоем на всей планете… И ощущение неслыханного счастья…

— Вот это да! — громко раздалось сбоку.

Девушки вздрогнули и обернулись.

За соседним столиком виднелась широкая спина в твидовом пиджаке, увенчанная высоко подбритым смуглым затылком с двумя аккуратными красноватыми ушами.

— Планета любви! — Это был хорошо поставленный профессиональный баритон. — С ума сойти, какая прелесть!

Владелец голоса обернулся — красивый ухоженный мужчина.

— Будем знакомы. Дымоходов, Арсений Васильевич. Можно просто Сеня. Заказать просекко? За знакомство? И что-нибудь из десертов, а?

— Еще чего! — отдернулись Лаура и Надя. — Чего надо?

— Вы, наверное, думаете, что я шутник или аферист? Посмотрите внимательно! — Он встал со стула, прошелся вокруг стола. — Узнали? Ах, какие бывают чудесные неожиданности! Зайти среди дня в самое обыкновенное кафе, взять самую обыкновенную чашечку кофе и вдруг такое о себе услышать…

Он повернул свой стул к девушкам, но не стал садиться за их стол, просто придвинулся чуть ближе.

— Планета любви! Боже! Нет, я не мог о таком помыслить. Вообразить не мог! Чтобы прекрасная обаятельная совершенно незнакомая девушка, — он говорил, опевая слова своим красивым глубоким голосом, — чтобы такая чудесная девушка мечтала полететь со мной на планету любви…

— Мужчина, — сказала Лаура. — Не приставайте.

— Я точно вижу, что вы мне не верите! Вот, пожалуйста. — Он достал из бумажника визитки, положил их на край стола. — Возьмите. Они не жгутся! Читайте: Дымоходов Арсений Васильевич, заслуженный артист России… Вот пропуск в Останкино. А это — в театр Маяковского, где я имею честь служить… Паспорт то- же показать? А вас как зовут?

— Чего вам надо? — Лаура зло нахмурилась.

— Да ничего! Ей-богу, ничего. — Он пожал плечами и красиво скрестил руки на груди.

— Арсений Васильевич, — защебетала Надя, — мы очень рады с вами познакомиться, меня Надежда зовут, ее Лаура.

— Лаура! — обрадовался Дымоходов. — «Не раз, моя врагиня дорогая, я в знак того, что боя не приму, вам сердце обещал…»

— Чего? — возмущенно перебила Лаура. — Кто? В смысле — что?!

— Врагиня, — ласково сказал он. — Это по-старинному. Петрарка — старинный итальянский поэт. Сонет к Лауре. Номер двадцать один, если я правильно помню. Зачем вы сердитесь, Лаура? Я же слышал, как вы сами сказали, — артистично прошептал он, — что влюблены в меня…

— Это другое! — тут же осекла его Надя. — Ларочка давно в отношениях. Все это так, фантазии…

— Она врет! — перебила Лаура.

— Она сама сказала, — настаивала Надя. — Вот только что! Вот здесь! — Она постучала ладонью по столу. — Вы даже могли слышать, Арсений Витальевич.

— Васильевич, — поправил он. — Я не слышал.

— Вот! — сказала Лаура. — Ничего я такого не говорила!

— Девушки, — сказал Дымоходов, — так как насчет просекко?

Они замолчали, недобро поглядывая друг на дружку.

— А то поедем ко мне? — вдруг легко и просто предложил он. — Вот сейчас возьмем по соседству в «Моремании» несколько штук сибасов, их нам запекут, наберем закусок, вина у меня полный шкаф… Есть хорошее белое, настоящее «Пуйи Фюме». И будем пировать!

— Тройничок устроить хочешь, Сеня? — вдруг грубо спросила Надя. — Умный какой!

— Дура! — Лаура больно ударила ее по руке.

— Сама ты дура! — заплакала Надя и дала ей сдачи.

— Обе вы дуры, — сказал Дымоходов. — То есть, простите, странно как-то рассуждаете. Ну ладно. Всего вам наилучшего. Особенно вам, Лаура. В любом случае мне приятно было вас послушать.

Он встал, подошел к стойке, расплатился и вышел.

— Беги за ним! — засмеялась Надя. — Вдруг догонишь!

— Это ты беги отсюда на хер! — зашипела Лаура. — Говно ты, а не подруга. Сука ты, а не человек.

Вечером она захотела ему позвонить — взяла ведь визитную карточку. Но застеснялась. Тем более что он, наверное, был на спектакле в своем театре.

Две недели мучилась. Потом все-таки решилась. В субботу днем, как в тот раз. Специально пошла в то самое кафе. Долго пила кофе. Потом вышла на парапет — там внизу была стоянка машин, а чуть дальше — Комсомольский проспект. Набрала номер, глядя в визитку.

Он сразу ответил, через два звонка.

— Да!

— Арсений Васильевич? Это Лаура.

— Простите? Откуда?

— С планеты любви. Лаура. Планета любви, помните?

— Да, конечно! Это такая передача? Канал «Домашний»? Или «ТНТ»? Да, Лаурочка, слушаю вас внимательно.

Лаура нажала отбой и бросила его визитку вниз.

Ветер подхватил и унес этот бумажный кусочек неслыханного счастья. Кинул на газон, смешал с листвой, запорошил жесткой городской пылью.

Лаура минуты две подождала неизвестно чего, а потом стала звонить Наде — мириться.

в умилении сердечном

Знаменитый артист Саранцев, певец оперный, концертный и чуточку эстрадный, а также в последнее время киноактер, герой сериала «Звук», любимец публики, лицо крупнейшей строительной корпорации, завсегдатай глянцевых обложек и прочая, и прочая, и прочая, — стоял, раздраженно пощелкивая пальцами, перед охранником.

Охранник, крепкий аккуратный мужчина, его ровесник, а может, чуть постарше, чем-то на него похожий — уверенной статью, крупным красивым лицом, идеально выстриженным ежиком, — охранник пожимал плечами и разводил руками, при этом беспрекословно перегораживая проход.

Дело было в холле большой телевизионной компании.

— Ничего не могу поделать. — Охранник вроде бы извинялся, но Саранцеву казалось, что издевался. — Да, вы в списке. Но вход только по паспорту.

— Это же Саранцев! — фыркнул его спутник, стоявший в полушаге сзади.