Барбара О'Нил - Когда мы верили в русалок [litres]

– Вот и хорошо.

Последнюю остановку наш экскурсионный паром делает на Рангитото. По расписанию он должен просто взять там на борт пассажиров, но следующий паром что-то задержало в пути, и на наш возложена двойная нагрузка. Нам приходится ждать целый час, пока все, кто раньше прибыл на остров, спустятся с горы.

– Желающие могут сойти на берег и погулять, – объявляет по громкоговорителю стюард. – Паром отходит ровно в шестнадцать ноль-ноль. Не опаздывайте.

Чтобы не сидеть на жарком солнце, мы решаем немного побродить по острову. На мне удобные сандалии, Хавьер – в джинсах и хороших туфлях, поэтому далеко мы не углубляемся – прогуливаемся до турбюро и небольшой лагуны, где порхают и поют слетевшиеся птицы. Я слышу протяжные мелодичные посвисты и хлюпающий клекот. Нас окружают растения, которых я никогда раньше не видела. Мама наверняка узнала бы многие из них, ей бы здесь понравилось. Меня увлекает тропинка в тени древовидных и травянистых папоротников, а также красивого цветущего дерева. Над нами в листве без умолку переливчато щебечет какая-то птичка. Будто с кем-то разговаривает. Улыбаясь, я задираю голову, надеясь разглядеть ее в ветвях, но вижу только папоротники, листья, неведомые мне тропические соцветия.

Внезапно у меня сжимается сердце. Даже не верится, что я стою здесь, в этом месте!

– Потрясающе!

Предупредительный шорох крыльев. Хавьер трогает меня за руку, показывая на птицу – источник шума. Она черная, с густым бурым оперением в области поясницы.

– С ума сойти ! – одними губами произношу я, любуясь ею. Хавьер согласно кивает.

Мы бредем назад, к причалу, где уже собираются, готовясь к возвращению в город, туристы, пыльные и загоревшие после прогулки по острову.

– Любишь пешие прогулки по горам, по долам? – спрашиваю я.

– Не знаю. – Он опускает уголки рта. – Пешком ходить люблю. А ты – фанат пеших прогулок?

– Обожаю это дело. Целый день на природе, идешь и идешь себе по тропе. Вокруг птицы, деревья. Я живу близ рощи секвой. Невероятные деревья.

– М-м. Хотела бы подняться на ту вершину? – Хавьер показывает на вулкан. Это не приглашение как таковое. Он просто уточняет мои предпочтения.

Глядя на пик, я пожимаю плечами.

– Думаю, это было бы фантастическое приключение.

Хавьер кивает, оценивая высоту подъема.

– Нет, это, пожалуй, не мое.

И впервые за два дня нашего знакомства он меня разочаровывает. Серфингом не занимается, турпоходы не любит. Я привыкла к более энергичным мужчинам.

Но потом я вспоминаю, как он плавал в бассейне, уверенными мощными гребками посылая вперед свое тело, и понимаю, что он в хорошей физической форме. Возможно, жителям Мадрида, в отличие от калифорнийцев, не столь интересно лазать по горам и покорять волны.

Мы идем к причалу, облокачиваемся на ограждение. Компания подростков из какой-то туристической группы прыгает в воду с высоких бетонных свай, подстрекая остальных.

– Видела деревья через улицу от высотки? – спрашивает Хавьер.

– Нет. – Мне трудно отвести взгляд от мальчишек, затеявших опасную игру. Кто у них заводила? Да нет, похоже, все хороши.

Не паникуй , успокаиваю я своего внутреннего врача отделения неотложной помощи. Не все приводит к беде.

Я двигаюсь вдоль ограждения в сторону мальчишек. Хавьер следует за мной.

– Вчера я ходил туда. Там нечто вроде маленького парка. Деревья старые, у каждого свой характер. Так и кажется, что они разгуливают по парку, когда там никого нет.

Заинтригованная этим сказочным образом, я бросаю на него взгляд.

– В самом деле?

Мальчишки что-то орут, привлекая наше внимание. Мы наблюдаем, как они карабкаются на сваи и с криком прыгают вниз. Указательным пальцем я барабаню по ограждению, отделяющему нас от воды. Внизу под нами мальчишки выныривают на поверхность, заливаясь хохотом. Другие ребята по их примеру лезут на сваи. Туристы и путешественники, ожидая посадки, облепили перила – пьют воду из бутылок, едят, обмазываются солнцезащитным кремом.

На одну из свай забирается высокий подросток со спутанными черными волосами, с которых ему на спину капает вода. Он шутит и хохочет вместе со своими друзьями.

Я понимаю, что сейчас произойдет, еще до того, как это происходит. Его нога соскальзывает с мокрого бетона, тело накреняется, смещается, руки разлетаются в стороны…

На моих глазах он головой ударяется о край бетона, раскраивая череп.

– С дороги! – кричу я, сбрасывая обувь и платье практически прежде, чем мальчишка с жутким шумом шлепается в воду. Я бегу к концу причала и ныряю в том месте, где он ушел под воду. Вода холодная и мутная, но послеполуденное солнце освещает силуэт его тела. Я вижу в воде еще одного человека. Мы с ним встречаемся, подхватываем раненого подростка и плывем вверх. У парня из головы хлещет кровь, расплывается в воде темным облаком.

Мы поднимаемся на поверхность. Второй спасатель – еще один мальчишка из компании прыгунов, но он крепкий пловец.

– К берегу! – кричу я, и мы плывем вместе к молу, таща за собой бесчувственное тело. На волноломе нас встречают, помогают поднять раненого.

– Помогите мне! – кричу я. – Я – врач.

Чьи-то руки вытягивают меня из воды. Я опускаюсь на колени рядом с пострадавшим, делаю ему искусственное дыхание «изо рта в рот», пока он не начинает судорожно откашливать воду. Однако в сознание парень не приходит. Рана на его голове сильно кровоточит.

– Снимай рубашку, – велю я своему помощнику. Тот стягивает с себя и отдает мне свою рубашку. Отжимаю ее и затыкаю ею рану, а сама тем временем ощупываю парня, проверяя состояние других жизненно важных органов и зрачков. Но глаза у него черные, по ним трудно что-либо определить. Его необходимо доставить в больницу. Срочно.

К нам подходит один из паромщиков, а с ним какой-то мужчина в форме, возможно, сотрудник береговой охраны.

– Спасибо, мисс, – говорит он. – Это было потрясающе. Дальше мы сами. – По берегу бегут с носилками еще двое, по виду лесники. Я вижу катер с крестом. Толпа расступается, пропуская санитаров, – скорей всего, это они и есть. Я по-прежнему зажимаю рукой рану на голове пострадавшего. Один из санитаров кивает.

– Вы спасатель?

– Была когда-то. Теперь врач неотложки, в Штатах.

– Отличная работа. Возможно, вы спасли ему жизнь. – Он сменяет мои руки своими на голове у раненого подростка. Того кладут на носилки.

Я поднимаюсь во весь рост, отряхиваю с колен песок. Кто-то в толпе начинает аплодировать. Отмахиваюсь, ища глазами Хавьера. Он стоит неподалеку, держа в руке мои сандалии и платье. Положив ладони на талию – классическая успокаивающая поза, – я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Хавьер подходит ко мне. Я бросаю взгляд на свои трусы и бюстгальтер – самые обыкновенные.