Денис Драгунский - Третье лицо [калибрятина]

Поцеловала его. Взяла папку и понесла в спальню.

– Но полагаю, это будет очень нескоро! – сказал он ей вслед.

Она остановилась.

– А вообще, все это чепуха, – сказал Сергей Иванович.

Она обернулась.

– Просто плохая погода! – засмеялся он.

– Это что, шутка была? – спросила она. У нее дрожали губы.

– А? – не понял Сергей Иванович.

– Ты надо мной шутил! – закричала она и заплакала.

* * *

Не стану рассказывать, что там было дальше…

Ходъ исторiи

не стану разсказывать, что тамъ было дальше

Никодимъ остановился, оглядѣлся, вытащилъ часы.

Было половина двѣнадцатаго.

Кортежъ Государя долженъ былъ выѣхать изъ дворца черезъ полчаса и проѣхать по этой самой набережной, гдѣ сейчасъ стоялъ, озираясь, Никодимъ.

Кажется, вотъ эти двѣ фигурки, которыя стоятъ около парапета, и представляютъ собою главныхъ дѣйствующихъ лицъ трагедіи, которую онъ обязанъ былъ предотвратить.

Подъ сюртукомъ у Никодима былъ дальнобойный американскій револьверъ. Никодимъ стрѣлялъ отлично и безъ труда могъ бы, незамѣтно подойдя поближе, выстрѣлить и уничтожить обоихъ. Но что-то его останавливало. Во-первыхъ, соображенія человѣческія, христiанскiя – вполнѣ возможно, что это были никакіе не заговорщики, а мирные обыватели, которые просто прогуливаются и любуются видомъ на Екатерининскiй каналъ.

Во-вторыхъ, соображенія дѣла. Вполнѣ возможно, что заговорщиковъ не двое, а четверо, шестеро, и какъ только онъ попробуетъ приблизиться къ тѣмъ двоимъ и вытащить оружiе, немедленно раздастся выстрѣлъ, и нѣкій хорошо скрытый мѣткій стрѣлокъ, сидящій невѣдомо гдѣ, застрѣлитъ его самого.

Выходъ одинъ – надобно срочно предупредить Государя.

Скорѣе во дворецъ! Прошло уже три минуты, а онъ всё болтается тутъ. Какъ назло, на набережной не было ни одного извозчика, а бѣжать бѣгомъ – это займетъ не менѣе четверти часа. Кромѣ всего, онъ же не знаетъ, отъ какого изъ дворцовыхъ подъѣздовъ будетъ отъѣзжать Государь, – они могутъ просто разминуться.

Но тутъ раздалось цоканье копытъ. Раздалось и тутъ же смолкло. Зафыркали лошади.

Никодимъ обернулся. Рядомъ съ нимъ остановилась открытая пролетка. На козлахъ сидѣлъ – Никодимъ не повѣрилъ своимъ глазамъ – самъ Ардальонъ Ѳомичъ!

– Сюда! – скомандовалъ онъ.

Никодимъ забрался на жесткое кожаное сидѣнье, поднялъ крышу.

– Вотъ, – сказалъ Ардальонъ Ѳомичъ, передавая Никодиму какой-то пакетъ съ большой красной сургучной печатью.

– Что это?

– Срочное личное посланіе отъ Германскаго Императора! – усмѣхнулся Ардальонъ Ѳомичъ. – Въ собственныя руки Его Величества. Ты теперь не репортеръ изъ «Вѣдомостей», ты теперь чрезвычайный посланникъ Кайзера, понялъ?

– Яволь, ферштанденъ! – неожиданно для самого себя заговорилъ Никодимъ по-нѣмецки. – Ихъ бинъ берайтъ аллесъ цу тунъ!

– Зеръ гутъ, – сказалъ Ардальонъ Ѳомичъ. – Главное – успѣть до выѣзда.

Они успѣли.

Для того чтобы прочитать срочное посланіе отъ Германскаго Императора, Его Величество Александръ Второй отмѣнилъ свой выѣздъ на торжественный разводъ полка.

Было первое марта 1881 года.

* * *

Не стану разсказывать, что тамъ было дальше…

Но ужъ такъ и быть, разскажу!

Разволновавшись отъ прочитаннаго посланія, Его Величество приказалъ подать себѣ рябчиковъ и мозельскаго. Обдумывая весьма привлекательное, но вмѣстѣ съ тѣмъ и рискованное предложеніе Кайзера, Императоръ поперхнулся косточкою рябчика. Камердинеръ тутъ же кликнулъ лакея, тотъ вызвалъ дежурнаго лейбъ- медика, но было ужъ поздно.

Такъ что Государь Императоръ скончался въ точномъ соотвѣтствіи съ записью въ Книге Судебъ – въ тотъ же день, перваго марта, и даже въ тотъ же часъ, въ три часа тридцать минутъ пополудни.

А всѣ либеральныя мечтанія господъ придворныхъ реформаторовъ и прочихъ интеллигентовъ оказались пуфомъ. Свадьба на восемь персон

держать удар

Поздним вечером Марина ждала Славу, своего жениха, в пустом баре гостиницы. Здесь они должны были переночевать и здесь же, в ресторане, завтра должна была состояться свадьба. Шаги за спиной – она вздрогнула, обернулась: нет, не он. Человек стоял против света, заслоняя головой настенную лампу, – золотой круг как на иконе, честное слово! – и она спросила:

– Вы кто?

Он обошел стол, протянул руку, улыбнулся:

– Привет, родственница!

Это был Дубасов, старший двоюродный брат Славы с материнской стороны, поэтому у него была другая фамилия.

– А где Слава? – спросила Марина вместо «здрасьте».

– Едет, едет, – успокоил Дубасов.

– Это я знаю! – возразила Марина. – Он мне позвонил в три, когда выезжал. Сказал, что будет самое позднее в семь. А сейчас половина десятого.

– Надо ему позвонить.

– Я ему звоню все время. Глухо. Наверное, там какие-то зоны без связи.

– Наверное. – Дубасов кивнул. – Может, коньячку?

– Не хочу.

– А я возьму, с вашего позволения.

– Мы же на «ты»! – вдруг разозлилась она.

– Да, да, конечно. Так что, тебе взять? Нет? Но я все равно возьму… – Он пошел к стойке, стал что-то объяснять бармену.

Марина вдруг подумала: а что Дубасов здесь делает? Зачем он тут? Ах да. Он же свидетель на свадьбе. Ему поручено привезти кольца. Они со Славой выбирали по интернету, а платил со своей карточки «кузен Дубасов», как называл его Слава. Поэтому и кольца доставили домой Дубасову. Почему? Она не спрашивала, да и какая разница. Вон коробочка торчит у него в кармане, издалека видно. Сейчас он ей отдаст кольца и уедет, и она опять останется одна.

Одна, одна!

* * *

Она очень сильно влюбилась в Славу, прямо с первого взгляда, и сейчас его любила, но, господи твоя воля, сколько сил ей стоило дотащить его до свадьбы!

Понятное дело. Кто она и кто он? Так ей мама говорила и отчим Федор Николаевич. Лучшая подруга Танька ей то же самое говорила, но с присказкой: ничего, обломаем. « Облома-а-им! » – вот так.

Она была красивая, но – просто учительница младших классов. А Слава работал в областной администрации, начальником – небольшим, потому что уж очень молодой: выпускник позапрошлого года. Сам он был московский; в этом был какой-то фокус для карьеры, он должен был ровно год оттрубить у них, а потом в Москву – кажется, в мэрию, – а оттуда уже дальше. У него папаша был ой-ой-ой кто, замминистра! Марина со Славой познакомилась, когда он в их школу приезжал передавать компьютеры по благотворительности. Они сразу друг на друга запали, само все получилось, слово за слово, кафе-прогулка-гости…

Он, конечно, думал, что будет легкое приключение, тем более что она на два года старше. На два года и восемь месяцев; если честно, почти на три. Она ему не сразу сказала. А когда сказала, он даже обрадовался, что не юную девочку соблазнил и теперь что-то должен, а просто – свободные отношения со взрослой женщиной.