Юрий Щекочихин - Армия жизни

Да, очень часто, как через стекло, мы наблюдаем за ними, видим и не понимаем, что видим, фиксируем их проступки и не знаем зачем, предчувствуем: что-то произойдет, но не догадываемся, что именно.

Мы уверены, что они боятся нашего наказания, но забываем, что они надеются и на нашу помощь.

Когда Андрей Хлыбов пришел в опорный пункт охраны общественного порядка, чтобы спасти своего единственного бессильного, запуганного друга Юру, и понял, что там не помогут; когда на следующий день Зыбин, узнав, на какой шаг он решился, жестоко избил его, Андрей подумал, что на помощь взрослых рассчитывать нечего.

Это оказалось его последним неоправдавшимся вариантом, после которого он попытался совершить то, что решил совершить.

Здравствуйте!

Итак, пишет Вам Алекс, телефонное знакомство с которым (довольно-таки сильно обеспокоившее Вас) состоялось в четверг в 18 час. 35 мин.

Ну что?!! Вспомнили меня, вот теперь здравствуйте еще раз, так сказать, здравствуйте, «старый знакомый»!

Читаю «Литературку» давно. Я не верил, что все эти письма и т. д. существуют. Считал, что пишете вы сами по себе, но вот в этот четверг, когда я увидел телефон, терпение мое лопнуло. Лишь сейчас вы начали ту тему, которая будет «кормить» Вас не один день, но, работая над ней, Вам, чтобы иметь острые статьи и репортажи, надо немного рискнуть и пойти в путь по лезвию бритвы. Это мой чисто человеческий совет, и, вернее, я просто откровенно пишу Вам. Эти строки только для Вас.

Да, разрешите представиться вполне официально, не прячась под одним лишь именем, но прежде, чем я сделаю это, я прошу дать мне слово порядочного человека, что мои данные вы не будете использовать во вред мне, «сдав» меня в руки милиции. Вот я получил Ваше слово и верю Вам. (Далее приведены точные координаты автора. — Ю.Щ.)

Начало моего отрочества пришлось где-то на 14–15 лет.

Учился я в это время в 8-м классе. Физической силой я никогда не отличался, и любой в школе может меня «поколотить». А ведь битым быть не хочется! И я решил, что должен иметь «сильные чужие руки», то есть найти себе компанию «друзей», которые бы могли постоять за меня горой. Вот такая «корыстная» цель, о которой многие читающие эти строки (если вы опубликуете это письмо) побоятся вот так откровенно сказать. Так думают лишь наедине с самим собой, да и то мельком, никогда всерьез не задумываясь о том, что будет потом?!

Друзьями моими оказались «Заяц», «Федот» и еще несколько наиболее сильных и «смелых» (когда все вместе) ребят. Гуляли все ребята на одном «центровом» месте — у кинотеатра.

Мы по-детски поклялись хранить тайны друзей, умереть, но не выдать «врагам» и, как особо настаивал я, «…горой стоять друг за друга». Мы взяли лезвие и немного «выпустили» из себя крови на наш «свод законов», написанный на бумаге, а потом торжественно сожгли этот лист. Сейчас я улыбаюсь, вспоминая этот придуманный (стыдно сказать) мною сценарий клятвы и принятия в «банду» — так называли нас все люди, а мы же величали себя «бригадой».

Что характерно, значительно повысилась, например, наша успеваемость, но это было «опасное улучшение» — сейчас, когда мне 25 лет, я смотрю на себя и своих «друзей» критически, поэтому пишу так откровенно. Действительно, мне легко давался немецкий язык, русский язык, литература и математика, вот я и помогал своим «кентам» — так мы стали называть друг друга.

14 лет — это возраст увлечения «бомбами» и «самопалами». Порох делал я, но, что характерно, это так заинтересовало, что Валерка — ярый двоечник и второгодник — действительно выучил химию, и, когда он гордо стоял у доски и отвечал сам, не глядя на класс, то напряжены были все. Это первая пятерка, за ней был первый диктант, за который он получил 4, хотя там и было 8 ошибок, но ведь раньше их было не менее 30! Спасибо нашей старой доброй учительнице, которая поняла нашу банду. Моим «кентам» завышали оценки, но они видели, что делают это не зря. «Бригада», в которой два второгодника, два ярых двоечника и один хорошо успевающий ученик. Учителя поняли, что мне удалось заинтересовать «друзей». Хотя я, делая это, предусматривал чисто корыстную цель — захватить «бразды правления», то есть сделать так, чтобы мой голос имел решающее значение. Но знал-то ведь это лишь я один. Вот так получилось, что я, действуя подло и коварно, достиг двух результатов.

В классе не было двоек, причем учителя, завышая им оценки первые две-три недели, сильно воодушевили «мою банду» — они поверили в себя и стали учиться сами, что главное — у них появился интерес к учебе, и память у всех была отличная, так что мы были, как считали учителя, чудом их педагогики. Пусть они носят эти «лавры», я получил свои: меня «кенты» учили драться, не бояться ударов, дали в руки нож и показали, как им орудовать.

Естественно, в школе мы были среди своих сверстников «короли», а вот старшеклассники, они уже побаивались нас, — отчаянных сорванцов. Естественно, и в их возрастной группе была какая-то своего рода «бригада». «Короли» пошли к «королям». И вот тут уже, дорогие родители, начинается то, что делает вашего ребенка «трудным». Старшие ребята курят, ну и мы тайком покуривали на переменках в школьном саду или прячась где-то. Потом мы уже и выпили со старшими. Вначале была «безобидная» бутылка вина на 7–8 человек. Это я сейчас понимаю, как тут подходит пословица «Лиха беда — начало!» Тогда было важно, чтобы от нас пахло вином, этим мы «поднялись» в глазах своих сверстников. И они начали нам подражать, — вдумайтесь в это!!!

Мы же начали хулиганить. Нас побаивались взрослые ребята по 20–25 лет, у нас ведь были друзья их возраста, которые не отличались спокойным нравом. Мы позволяли себе «обносить» сады; что греха таить, могли взять что плохо лежит. А часть ребят пользовалась нашими услугами, оплатив их по тарифу. Например, парень встречался с девушкой. Но они из разных районов, мальчишку бьют за то, что он встречается с девочкой с их двора, он любит ее, но сам за себя он не в силах постоять против нескольких дворовых «королей». Он шел к нашей компании, зная, что нас боятся или, по крайней мере, не хотят связываться. Он говорил о своей беде, и вот, получив 2–3 бутылки вина, мы либо колотили дворовых хулиганов, или, если они были «тверды» для нас, распивали с ними мировую, и этот парень пил тут же, и все решалось мирным путем.

Вот так «компания» уже приобретает очень опасный социальный смысл.

Но в моей судьбе однажды произошли крутые перемены. Меня уже не устраивала та «команда», с которой я начинал, они уже мне были не нужны в качестве «рук».

Однажды я познакомился с одним из старших ребят, причем благодаря той услуге, которую я ему оказал, он остался жив. Это сблизило нас, и вот уже я узнал от него, что есть вещи, которые заменяют человеку все.